Мэри Кайе - Далекие Шатры

Прибытие груза продовольствия избавило Аша от главного источника тревоги: запасов ранее закупленной провизии хватило бы ненадолго, а если бы не нашлось способа их пополнить, пришлось бы покинуть Бхитхор с риском не получить приглашения вернуться обратно, что стало бы катастрофой для Каридкота. Длинная вереница тяжело нагруженных телег, с грохотом вкативших в лагерь, рассеяла эти опасения и показала, что раджа потерял самообладание и, образно выражаясь, размахивает белым флагом.

В тот день делегация из дворца не появилась, но на следующий день сам первый министр в сопровождении группы старших советников и знатных особ въехал в лагерь и был принят со всеми церемониями. Сразу же стало ясно, что никаких объяснений и извинений не последует и всем надлежит сделать вид, будто ничего неприятного в предшествующие недели не происходило. Первый министр даже умудрился намекнуть, что ход переговоров замедлялся единственно потому, что семейный жрец раджи никак не мог прийти к соглашению со жрецами городского храма по вопросу благоприятной даты бракосочетания. Но эта проблема наконец разрешилась. Родственникам невесты остается только выбрать один из двух предложенных дней, одинаково благоприятных, и приготовления к торжественной церемонии безотлагательно начнутся.

Ни та ни другая сторона ни словом не упомянула о прошлых разногласиях, и разговоры велись в сердечной атмосфере взаимопонимания, какую редко встретишь даже в компании закадычных друзей. Под конец первый министр сказал, что гостевые дома княжества вместе с Моти-Махалом, Жемчужным дворцом, предоставлены в полное распоряжение невест и их свиты, и выразил надежду, что они переберутся туда при первой же возможности.

К настоящему времени никто из каридкотцев не доверял радже, и невольно напрашивался вопрос: как он может повести себя, окажись в его власти столько ценных заложников? Тем не менее предложение было принято – главным образом потому, что, по мнению Аша, опасность миновала и дальнейших попыток шантажа или запугивания не последует, но отчасти и потому, что все три гостевых дома стояли в Рам-Багхе, большом парке на берегу озера, в миле с лишним от города.

– Рам-Багх окружен стеной, – сказал Аш. – Высокой и прочной стеной, которую мы сможем защищать, если вероломные бхитхорцы попытаются отколоть еще какой-нибудь номер. Вдобавок он загорожен от фортов городом, а значит, опасаться пушек нам не придется. Кроме того, мы оставим треть людей здесь, уведомив наших хозяев, что они имеют приказ в случае возникновения любых очередных «недоразумений» с боем пробиться за границу и доставить правительству исчерпывающий доклад о случившемся. Да, думаю, мы можем спокойно принять предложение.

Кака-джи и старейшины согласились, и после совещания со своим жрецом Кака-джи высказался в пользу второй из двух выбранных дат. Когда этот вопрос был улажен, две трети каридкотцев снова двинулись обратно через ущелье и, миновав долину и обогнув город, обосновались в княжеском парке. Невесты с братом и придворными дамами поселились в маленьком беломраморном дворце на берегу озера. Аш, Мулрадж и прочие высокопоставленные лица – в гостевых домах, а все остальные – в палатках, разбитых в тени деревьев манго, индийской мелии и делоникса королевского.

Перемена обстановки принесла всем облегчение. Теперь, когда знойный ветер постепенно стихал, в парке было гораздо прохладнее и во всех отношениях удобнее, чем в долине или в местности за ущельем. Дворец и гостевые дома были с избытком обеспечены опахалами и солнцезащитными циновками, и легкий ветерок дул только со стороны озера, принося по ночам приятную свежесть, а днем умеряя жару до вполне терпимой. Никаких нареканий не вызывало и поведение раджи и его подданных, которые все сообща усердно заботились о том, чтобы гости ни в чем не испытывали недостатка. Раджа, проявив неожиданное великодушие, постановил в ближайшие шесть недель считать парк территорией Каридкота, дабы друзья и родственники невест чувствовали себя как дома и могли пригласить барат – гостей со стороны жениха – провести бракосочетание там.

– Поистине предупредительный и любезный жест, – одобрительно заметил Кака-джи и с надеждой добавил, что, судя по этому поступку, раджа обладает и хорошими качествами наравне с плохими и, вероятно, прежде он находился под влиянием злонамеренных советников, которых теперь разоблачил и уволил. – Может статься, в будущем он станет вести дела более справедливо, – сказал Кака-джи. – Мы должны в это верить.

Аш не верил ни во что подобное, но не видел смысла говорить это. Старик совсем изнемог от усталости и тревоги, и если он находит утешение в надежде, что раджа стал другим человеком, зачем лишать его иллюзий? Видит бог, Ашу очень хотелось бы разделить такую надежду, но он прекрасно понимал: советники раджи просто озвучивали желания своего господина и в Бхитхоре все решения принимает правитель. Если в настоящее время правитель ведет себя безупречно, то единственно потому, что страшно напуган. Но барс не может переменить своих пятен, и, как только бракосочетание состоится – и назойливый Пелам-сахиб покинет княжество, – раджа снова станет самим собой. В этом Аш не сомневался ни минуты.

Но здесь он ничего не мог поделать, поэтому не стал высказывать свои соображения на сей счет, хотя язвительно заметил, что предупредительный и любезный жест, состоящий в передаче Каридкоту временных территориальных прав на парк, скорее всего, дорого обойдется Нанду, ведь по обычаю сторона невесты принимает у себя барат – сторону жениха – в течение трех дней свадебных церемоний. По правилам численность гостей не должна превышать двести человек, однако в данном случае, поскольку бракосочетание проводится в княжестве жениха, она, по всей видимости, будет значительно больше. Прежде это обстоятельство совершенно не тревожило родственников невест, не предполагавших, что им придется принимать своих хозяев в качестве гостей. Но сейчас, в результате изданного раджой указа, они будут вынуждены поступить именно так – и дорого заплатить за привилегию.

Кака-джи, до сих пор не смотревший на дело с такой стороны, испуганно встрепенулся и, когда до него дошел скрытый смысл великодушного жеста жениха, заметил с невольным уважением, что раджа, безусловно, хитрый малый, с которым нужно считаться.

– Слишком хитрый для старика вроде меня, – горестно признал Кака-джи. – Ладно, мы все равно не могли отказаться от его предложения, а потому нам остается только изобразить удовольствие по данному поводу. Да я и не вижу необходимости завидовать этой его маленькой победе, ведь мы одержали верх над ним во всех прочих отношениях. Но я надеюсь, вы не думаете, что он замышляет еще какие-нибудь хитрости?