Мэри Кайе - Далекие Шатры

«На основании всех доходящих до нас сведений может сложиться впечатление, – сказал Дизраэли, – что существует реальная угроза вторжения в нашу Индийскую империю и что нам в самом скором времени предстоит вступить в борьбу с неким могучим и неизвестным врагом. Во-первых, милорд мэр, правительство ее величества никоим образом не опасается никакого вторжения в Индию со стороны нашей северо-западной границы. Плацдарм для развертывания наступления любого могущественного противника находится так далеко, средства связи настолько ненадежны и неэффективны, а сама страна настолько неприветлива, что при данных обстоятельствах мы не верим, будто любое вторжение со стороны северо-западной границы осуществимо».

Но хотя изобретение телеграфа позволило с поразительной скоростью пересылать новости с одного конца Индии на другой, связь с Англией по-прежнему оставалась страшно медленной, а потому никто в Индии не знал о мнении премьер-министра. Да и в любом случае должностные лица в Шимле и деятельные генералы в Пешаваре, Кветте и Кохате не обратили бы на него особого внимания, поскольку предложенный, но неосуществленный план Каваньяри по захвату Али-Масджида имел катастрофические последствия. Внушительная численность подкрепления, спешно присланного Файз Мухаммеду для обороны крепости, сильно встревожила военных советников вице-короля, которые решили, что сосредоточение столь крупных сил рядом с границей представляет угрозу для Индии и ответом на такой шаг должна стать аналогичная мобилизация войск на британской стороне границы.

И снова курьеры из Индии повезли письма в Кабул. Письма, в которых эмира обвиняли в том, что, принимая русскую миссию, он руководствовался мотивами, враждебными британскому правительству, и требовали от него надлежащих исчерпывающих извинений за оскорбительное поведение коменданта крепости Али-Масджид, отказавшего британской миссии в праве проезда. И снова подчеркивалось, что дружественные отношения между двумя странами зависят от того, примет ли эмир постоянную британскую миссию в своей столице.

«Если вы не согласитесь на данные условия без всяких оговорок, – писал лорд Литтон, – и не сообщите мне о своем согласии до 20 ноября, я буду вынужден считать ваши намерения враждебными и обращаться с вами как с заклятым врагом британского правительства».

Но злосчастный Шир Али, однажды назвавший себя глиняным горшочком между двумя железными котлами и к настоящему времени проникшийся отвращением и недоверием к британцам, все не мог решить, как ответить на сей ультиматум. Он колебался, сомневался, заламывал руки, жаловался на судьбу и надеялся, что, если не предпринимать никаких действий, этот кризис сам собой минует, как миновал предыдущий. Ибо в конце концов русские покинули Кабул, и теперь Столетов в своих письмах к эмиру советовал заключить мир с Британией – тот самый Столетов, чье настойчивое желание явиться в Афганистан без приглашения и стало причиной всех этих неприятностей. Это было уже слишком!

В Шимле личный секретарь вице-короля полковник Колли, который жаждал войны не меньше своего господина и повелителя, писал: «Сейчас нас больше всего беспокоит одно: только бы эмир не прислал извинений и только бы английское правительство не вмешалось в дело».

Полковнику Колли не было нужды беспокоиться. Двадцатое ноября наступило и прошло, а эмир по-прежнему молчал. И двадцать первого числа лорд Литтон, заявив, что он ничего не имеет против афганского народа, но имеет претензии к его правителю, отдал своим генералам приказ к наступлению. Британская армия вошла в Афганистан, и вторая англо-афганская война началась.

Погода в декабре стояла удивительно теплая, но после Нового года температура воздуха начала падать, и вскоре настал день, когда Аш пробудился в предрассветный час от легкого прикосновения мягких холодных пальцев к его щекам и закрытым глазам.

Ему снова снился сон, и в своем сне он лежал в полудреме на берегу стремительного ручья в долине среди гор. В долине Ситы. Была весна, грушевые деревья стояли в цвету, и легкий ветерок, пролетающий между ветками, срывал лепестки, которые, кружась, опускались на его лицо.

Прохладное прикосновение опадающих лепестков и шум ручья разбудили Аша, и, открыв глаза, он осознал, что спал долго и что, пока он спал, поднялся ветер и пошел снег.

Накануне вечером он опасался метели. Но тогда ветра не было, и он развел маленький костерок в глубине узкой пещеры и приготовил себе еду, а когда стемнело, завернулся в одеяло и заснул, согретый теплом огня. Видимо, ветер поднялся несколькими часами позже, он стонал среди гор и заносил в пещеру огромные снежные хлопья.

Смахнув снежинки с лица и бороды, Аш с трудом поднялся на ноги и стряхнул снег с одеяла, а потом снова закутался в него с головой, накинув поверх кожаной поштины, которую он вот уже неделю не снимал ни днем ни ночью. Куртка воняла дымом, прогорклым маслом, грязной шерстью и немытым человеческим телом, но Аш радовался, что она такая теплая: в пещере было очень холодно, а скоро станет еще холоднее.

Выглянув в вихрящийся серый мрак, Аш понял, что рассвет не за горами. Он повернулся и ощупью пробрался в глубину пещеры, где разжег костер с помощью трутницы, использовав остатки своих скудных запасов угля и хворост, предусмотрительно собранный накануне вечером. Топлива мало, но хватит, чтобы вскипятить воды для кружки чая, который согреет желудок и поможет восстановить кровообращение в окоченевших ногах и руках. А еще у него остались две почти целые чапати.

Аш смотрел, как вспыхивает трава и пламя охватывает сучья, а когда угольки раскалились докрасна, поставил на них медный котелок с водой и уселся на землю. Ожидая, пока закипит вода, он думал обо всех событиях, случившихся за последние несколько недель старого года, и задавался вопросом, когда ему позволят выйти из игры и вернуться в Мардан – и к Джали.

Война лорда Литтона с Шир Али (вице-король настойчиво подчеркивал, что он ничего не имеет против подданных эмира) началась удачно, несмотря на ряд удручающе грубых ошибок, допущенных из-за просчетов командования. Эти неприятности не помешали британцам всего через два дня после начала военных действий взять Али-Масджид, потеряв всего пятнадцать человек убитыми и тридцать четыре ранеными, а через несколько дней оккупировать Дакку и вслед за ней Джелалабад. К первому января британцы надежно закрепились в этих трех опорных пунктах, и на других фронтах были такие же успехи – в частности, захват афганских фортов в Куррамской долине Куррамской полевой армией под командованием генерал-майора сэра Фредерика Робертса.