Антон Сорокко - Aprositus (Ненайденный)

Вокруг него лежали мумии! Сотни набальзамированных гуанчских покойников.

Ещё со времени учёбы в институте Герман помнил, что канарские гуанче стали одним из немногочисленных народов на земле, которые знали, что такое мумификация. Причём их способы мумификации практически совпадали со способами мумификации древних египтян и племён инков в Южной Америке. Объяснить эту связь времен и культур до сих пор никто из учёных не мог.

Герману стало жутко. Как любой нормальный человек, он боялся кладбищ. Он никогда не любил на них бывать и помнил, как ещё в детстве, читая о приключениях Тома Сойера, покрывался гусиной кожей и поплотней подтыкал под себя одеяло, дойдя до того места, где два отважных мальчугана затаились ночью среди могил! Став взрослым, Герман научился переносить визиты на кладбища, однако разглядывание чужой смерти, ощущение чьей-то утраты и пугающего горя, невыразимых эпитафиями тоски и отчаянья, никогда не казалось ему увлекательным занятием. «Покойник потому и называется покойником, что его нужно оставить в покое!» – сказал он как-то своей жене.

Сейчас, когда Герман столкнулся лицом к лицу с таким количеством мертвецов из другой, чуждой и полу понятной доисторической цивилизации, ему стало ещё больше не по себе.

– Этого сейчас и не хватало… – подумал он вслух ради того, чтобы просто услышать свой голос. От неожиданного эха, гулко разнесшегося в окружавшем его безмолвии, он невольно вздрогнул.

Согласиться остаться здесь в полном одиночестве было безумием. Когда дочь туземного вождя убрала свою горячую ладонь с его руки, развернулась и пошла прочь, он едва не остановил её. Ему совсем не хотелось, чтобы она вот так уходила. Ему на секунду показалось, что она уходит навсегда. Но он замер на полушаге, на полуслове, на полувдохе, убедив себя в том, что она вернется, что она знает, что делает, и что его глупые сантименты могут только помешать. Герман понимал: девушка что-то задумала и уже начала действовать согласно своему, недоступному его пониманию плану.

Ещё эта туземка пыталась что-то ему объяснить. Женский голос и певучий древний язык на этом безжизненном плато показались ему райской музыкой. Он не понял ни слова из того, что она говорила, но жесты её были настолько красноречивы и выразительны, что он догадался, о чем шла речь. Дочь вождя просила его спрятаться в пещере. Она объясняла ему, что должна уйти, но что обязательно вернется.

Ещё не веря тому, что на его истощенную переживаниями душу выпало очередное испытание, Герман тогда согласно кивнул.

– Хорошо. Я останусь здесь и буду тебя ждать.

Девушка замолчала, пристально на него посмотрела, коснулась его рукой и, не говоря больше ни слова, направилась назад. Он смотрел ей вслед. Совсем скоро её стройный силуэт скрылся из вида, и Герман остался один. Сейчас, вспомнив об этом, Герман, сам не понимая почему, тяжело вздохнул.

Тем временем нужно было оглядеться.

Обширность первобытного некрополя впечатляла: помимо каменных плит, которые Герман уже успел разглядеть, на сводчатых стенах гигантского саркофага Герман увидел ещё два этажа погребальных пещер. Пещеры наверху были совсем небольшими, вдоль каждого этажа шла узкая галерея, подъём на которую терялся где-то в темноте. Почти все пещеры на галереях были наглухо заложены камнями, чёрной пустотой зияли немногие. Каждая ниша, видимо, предназначалась для одной мумии, но количество этих пещер говорило о том, что компания мертвецов у Германа подобралась сегодня не маленькая.

– Чувствуй себя как дома, Герман, – попытался он себя подбодрить, но получилось кисло и не смешно.

В то же время его рациональный ум, по своему обыкновению, искал позитивные стороны в создавшейся ситуации.

«Я сейчас вижу древние мумии! Только представить себе! Причём столько! Когда ещё я бы смог это увидеть!? И я, быть может, первый европеец, который видит настоящее гуанчское кладбище таких огромных размеров!!!»

От этих мыслей голова шла кругом.

Насколько он мог судить, обычных захоронений в пещере не было совсем: этот некрополь был населён исключительно мумиями. Если он правильно помнил, у гуанче существовали пещеры и для обычных захоронений, но они, как правило, устраивались отдельно от мумий. Бальзамировали гуанче исключительно благородных соплеменников, то есть Герман находился сейчас среди усопшей гуанчской знати.

Прикинув примерное количество увиденных здесь умерших, Герман вдруг понял, что мумий за многие века здесь должно было скопиться невиданное количество. Старец Гуаньяменье сказал ему сегодня, что гуанче жили на этом острове ещё до испанцев. Герман знал об этом и из курса истории испанской конкисты. Первым документально подтвержденным визитом европейцев на Канарские острова, стало путешествие генуэзца Ланчелотто Малочелло, в 1312 году открывшего остров Лансароте, в честь него и названного на испанский манер Лансаротом. Окончательно испанцы завоевали Канары в 1496 году.

«Получается, что некоторым здешним мумиям может быть более пятисот лет! – мысленно восклицал Герман. – Уму непостижимо!»

В какой-то момент он даже пожалел о том, что не был ни археологом, ни этнографом, ни антропологом. Подобное открытие с подобающей классификацией находок, квалифицированными объяснениями, выводами и какой-нибудь далеко идущей теорией, тянуло бы на открытие века, на Нобелевскую премию! Возможно, он станет первым и единственным человеком в цивилизованном мире, которому довелось увидеть настолько древние гуанчские мумии. Нужно было тщательно осмотреть и погребальные пещеры, и сами мумии.

«Бояться древнего кладбища просто смешно! – он с негодованием отмел недавние страхи. – Его надо воспринимать не как кладбище, а как исторический памятник, как археологическую находку!»

Какое поразительное стечение обстоятельств привело его к этой находке! Как ему повезло, что именно сюда туземка его отвела. Счастливая случайность! Если он поддастся сейчас сиюминутной слабости и своим нелепым предрассудкам и всё как следует не исследует, то никогда себе этого не простит.

Судьба всегда даёт человеку возможность насытить жизнь событиями! Однако событиями подобного масштаба – нечасто. Возможно, теперешний шанс – один из миллиона!

В этот момент Герман почувствовал себя Шлиманом. Он всегда восхищался этим человеком. Генрих Шлиман, сын бедного немецкого пастора, сделал себе состояние на торговле. В сорок один год он забросил свой прибыльный гешефт и решил осуществить свою детскую мечту: найти описанную в гомеровской «Илиаде» древнюю Трою и в итоге это ему удалось: несколькими годами позже он открыл миру город, пролежавший под землей три тысячелетия! Впоследствии, он вел раскопки в Микенах, на острове Итака и в Тиринфе. Шлиман, по мнению Германа, был человеком действительно выдающимся.