Наталия Костина - Только ты

Катя вздохнула и засунула штаны обратно. Выкинуть жалко, мерить не хочется… и вспоминать институтское время, если честно, тоже. Потому что, как ни крути, упрешься во все того же Мищенко. А как только она вспоминает Лешку, тут же появляется и Тим. Который окончательно исчез. Как будто его никогда и не было… а Лешка – он тут как тут. И звонит по сто раз на дню, и заходит уже бесцеремонно, прямо как к себе домой… – Катя поморщилась. Настроение испортилось окончательно. Ну, и что она так зациклилась на одежде для похода по магазинам? Подумаешь – парижские моды, последний шик, только сейчас и только у нас! Большей частью китайское барахло, сезонная распродажа… Сейчас закроет глаза, протянет руку и возьмет из шкафа первое попавшееся… Тем более что сама Наталья, если честно, не слишком заморачивается внешними приличиями. В последний раз, когда Катя к концу дня буквально готова была стащить с себя босоножки на высоченной танкетке и идти дальше босиком, ее благоразумная подруга, явившаяся в драных джинсах а-ля бойфренд и незамысловатых шлепанцах и объяснившая это тем, что за рулем так удобнее, похоже, нисколько не устала. Положа руку на сердце, во всех этих так называемых бутиках Катя до сих пор чувствует себя не в своей тарелке, не то что Наташка, которая сразу же заставляет всех вертеться вокруг своей особы, будь она хоть в драных джинсах или хоть вообще в мешке от сахара! А ей, Кате, в бутиках неуютно… ей гораздо легче даются походы в места гораздо менее престижные, но именно там она находит то, в чем чувствует себя адекватно.

Она засунула старые джинсы подальше, стараясь не смотреть на пустые полки, где когда-то помещались вещи Тима, и быстро захлопнула шкаф. Не нужно ей думать об этом… а о чем же еще думать, если уже не надо напрягаться, сидеть на работе допоздна и ломать голову над тем, как можно изловить человека, который никак не связан ни с кем из своих жертв? Да, это просто замечательно, что закончилась эта история с маньяком. Дышится легче. И можно, возвращаясь поздно вечером с работы, не оборачиваться в темноте, потому что иногда даже ей кажется, что за спиной кто-то идет… подкрадывается… Если уж ей мерещится такое, что говорить об остальных!

Наверное, она слишком долго просто сидела на кровати и размышляла, а потом случайно прилегла и задремала… поэтому ей показалось, что Наталья явилась буквально вслед за своим звонком. Да и неудивительно, что она никак не может отоспаться – учитывая, сколько времени она провела на работе за последние два тяжких месяца, и это не считая курсов и зачетов, которые приходилось сдавать безо всякой скидки на то, что от службы ее никто не освобождал!

– Так, завтракай быстренько, – велела Наталья, едва переступив порог и поцеловав подругу. – У нас сегодня обширная программа! Господи, что ты ешь?!

– А что? – невинным голоском спросила Катя, укладывая толстыми ломтями колбасу на хлеб.

– Ты что, не знаешь, из чего она делается?

Вот-вот, и Тим о том же… говорил. Да, Тим о ней забыл, а теперь вместо него попрекать колбасой ее будет Наташка.

– Что у тебя в холодильнике? Ага, помидоры, огурцы… фу, какая гадость!

«Наверное, это она нашла покупной майонез», – догадалась Катя.

– Так… масло домашнее… это хорошо… чем ты питаешься, я не понимаю! И при этом у тебя такой возмутительно здоровый цвет лица! И даже мешков под глазами нет!

Катя засмеялась. Ее замечательная подруга умела поднять настроение как никто.

– Ладно… колбаса-то хоть приличная? – спросила Наталья.

– Весьма. Колбасу я всегда хорошую покупаю.

– Лучше бы ты настоящий творог покупала… господи, пахнет-то как! Сто лет колбасы не ела. Давай я салат сделаю, а ты сваргань и мне пару бутербродов. Сама не могу, у меня срабатывает защитный рефлекс!

– Кофе варить?

– Какой кофе? Чай зеленый! С имбирем или с лимоном, на крайний случай. Лимон у тебя есть? Заваривай, а я пока тебе покажу, что привезла…

– Наташ, никаких ни государственных, ни лично моих праздников сегодня не предвидится, и подарков я не принимаю! – крикнула Катя как можно громче, потому что подруга удалилась в коридор, откуда вскоре вернулась, неся в сумке очередное нечто.

Добрая половина Натальиного гардероба уже давно обреталась у Кати. Сначала это были вещи, которые сама Наталья, похудевшая на два размера, перевезла к ней под благовидным предлогом: она утверждала, что сама больше никогда этого не наденет, а выбрасывать жалко. Причем это были не какие-нибудь линялые майки или платья устаревших фасонов, какие впору было пускать на тряпки для протирки окон, а вещи остромодные, стильные и практически новые, многие даже ни разу не надеванные и настолько соблазнительные, что Катя просто не устояла. Однако, к чести ее сказать, сопротивлялась она до последнего. И только когда Наталья предложила ей выбросить все привезенное в мусорный бак и они обе тут же и спустились к этому самому баку…

В отбросах, распространяющих специфический аромат, деловито рылась бомжиха неопределенного возраста с лиловой распухшей физиономией. Бомжи вообще любили дворы в центре города: здесь, как правило, проживали люди состоятельные, и помойки были богаты всяким-разным: и тем, что можно было употребить самим, и даже тем, что легко можно было толкнуть на барахолке. Зажравшиеся владельцы элитного жилья бросали в баки то, что в спальных районах не выкидывали, а везли родственникам в деревню или отправляли на дачу.

Наталья решительно распахнула объемистый саквояж, и бомжиха, одетая в почти новые кроссовки, фирменные тренировочные штаны, поверх которых было напялено ярко-красное, вязанное крючком платье, чуть побитое молью и уже измазанное спереди от постоянного тесного общения с баками, тут же повела в их сторону шмыгающим носом:

– Че, девки, выбрасывать старье, что ль, будете? Мужское барахло или бабское? Да ты сюда не ложи, здесь вишь как воняет, ты в сторонку ложи, я щас рыбу потрошить закончу и переберу…

Катя не выдержала душераздирающего зрелища и отвернулась. Будучи подсадной уткой в оперативной разработке и изображая из себя светскую львицу и владелицу модного ресторана, она совсем недавно носила и это элегантное английское пальто, и свитерочек цвета электрик, и все прочее. А теперь нежнейший кашемир нацепит на себя это нестерпимо воняющее существо, которую даже женщиной назвать сложно, и будет в нем собирать бутылки и спать на земле, и…

– Так, либо я все это сейчас выбрасываю, либо ты это забираешь! – безапелляционно сказала Наталья ей в спину.

– Да че тебе, горит, что ли? Раскричались тут… генеральша! Голова раскалывается. А они наезжают тут с утра пораньше со всяким барахлом! Сказала ж – щас возьму! – приняла фразу на свой счет бомжиха и уже протянула корявую лапу с траурными ногтями, но Катя, не поворачивая головы, тоже непроизвольно кивнула… Наташка быстро захлопнула саквояж, подхватила подругу под локоток и повлекла обратно.