Дин Кунц - Эшли Белл

Глаза медсестры округлились. Одну руку она прижала к груди, ошарашенная чем-то, что увидела на левой стороне лица Биби.

– Что за хрень?! – воскликнула Петронелла.

Стоя с противоположной стороны кровати, Пэкс ничего не видел, однако Нэнси и Мэрфи видели. Крик одновременно сорвался с их губ.

Выпустив руку Биби из своей, Пэкстон обогнул больничную койку как раз вовремя, чтобы увидеть, как царапины и ссадины заканчивают образовываться на завитке и противозавитке ушной раковины, а также на мочке левого уха. Крошечные бусинки крови проступили на краях ранок, таких же загадочных и непонятных, как стигматы [78]. Алые капельки росли на поврежденной плоти и с необыкновенной быстротой свертывались, сигнализируя о наступлении первой стадии заживания. Пока это происходило с ухом, у левого виска появился синяк. Сначала он был бледно-красным, как дешевое вино, однако затем потемнел до более выдержанного напитка, который начал разливаться по скуле.

– Господи! Господи! – воскликнула Нэнси.

Вся она тряслась от страха. Пэкстон не сомневался: до такого ужаса Нэнси довела мысль, такая же, что возникла и у него – сейчас этот синяк и еще более страшные раны расползутся по всему лицу Биби. Возможно, они имеют дело со странной болезнью, последствия которой напоминают те, что вызваны избиением. Кровоподтек дополз до подбородка и дальше распространяться не стал. Он потемнел до бордового, а затем – до темно-фиолетового. Пока липкие сгустки крови на ухе начали высыхать и превращаться в корочку, небольшая царапина заалела в левом уголке ее рта. Кожа воспалилась за считанные секунды. Из новообразовавшейся раны вниз по подбородку потекла кровь, но дальше все происходило так же стремительно, как и в предыдущих случаях. Почти сразу же ранка начала заживать. На этом образование стигматов завершилось, и больше никаких новых ран, во всяком случае сейчас, не появлялось.

Пока происходили все эти метаморфозы, Петронелла стояла как громом пораженная, но, когда изменения закончились, она тотчас же начала действовать. Ее рука потянулась к кнопке экстренного вызова, провод прибора запутался в предохранительном ограждении. Она связалась с медсестрами, дежурившими на своем посту на четвертом этаже. С авторитетом, рожденным годами успешной борьбы с кризисами, случавшимися у пациентов, Петронелла заявила дежурной медсестре: в палату № 456 надо срочно прислать старшую по смене.

– У нас тут кризис.

– Что произошло с моей девочкой? – с нехарактерными для нее нотками беспочвенных обвинений призвала Нэнси к ответу медсестру. Страх на время лишил ее способности здраво рассуждать, а место рассудительности заняла злость. – Что случилось с ее бедным личиком?

Мэрфи обнял жену одной рукой. В голосе его звучала настойчивость:

– Тише, милая. Успокойся. Она тоже не знает, что происходит.

Когда Нэнси попыталась высвободиться, муж еще сильнее обнял ее.

– Никто ничего знать не может. Это полное безумие. С Биби все будет хорошо.

– Посмотри на нее! Посмотри, что с лицом Биби! С ней, блин, все нехорошо!

– Да, но она выкарабкается. Она умеет ходить по доске лучше нас с тобой. Она, как всегда, справится.

Нэнси успокаиваться не собиралась. Она вся ощетинилась. Казалось, ее коротко остриженные волосы встали дыбом в ответ на статическое напряжение, возникшее в палате. Если глаза женщины и не метали громы и молнии, то, похоже, вот-вот должны были начать это делать. Желваки ходили по бокам крепко сжатых челюстей. Однако гнев ее не был направлен ни на кого конкретно, будь то человек или еще что-то. На самом деле это была всего лишь защитная реакция на отчаяние, нежелание покоряться судьбе.

Взглянув на светящиеся кривые линии на сердечном мониторе, Петронелла промолвила, обращаясь, тем не менее, скорее к себе:

– Ритм сердца и кровяное давление – без изменений.

Пребывая в полнейшей растерянности, Пэкстон стоял, потеряв способность действовать. Это было совсем нехорошо. И во время непредвиденных столкновений, и в ходе запланированных операций главный старшина каждый раз молниеносно реагировал на происходящее, никогда при этом не изменяя ни стратегии, ни тактики. Обдуманное действие всегда лучше обдуманного бездействия, но сначала нужно иметь, что обдумывать. Требуются факты, обстоятельства, нечто, поддающееся анализу. Он видел на лице любимой следы побоев, а не болезни. Выслеживая опасных психопатов, о чьих преступлениях в последние годы часто сообщали средства массовой информации, Пэкстону пришлось повидать довольно много женщин и мужчин, которых эти психопаты избивали ради получения нужных им сведений, чтобы научить бояться своего нового босса или просто потехи ради. Он знал, на что смотрит. С юношеской жаждой мести и мужским отвращением к жестокости Пэкстон хотел найти того, кто сделал это с Биби, и убить его. Вот тут начинались проблемы. Любой, кто не присутствовал при появлении на ее лице стигматов, наверняка скажет – Пэкстон сошел с ума, но у мужчины возникло сильнейшее подозрение, что призрачный нападавший сделал свое черное дело в ином мире, там, где сейчас витает дух Биби, пока ее тело остается здесь. Пэкстон не мог попасть в это Иномирье.

Старшую по смене звали Джулия. На вид ей было лет сорок. Подтянутая фигура. Стремительной походкой ярой поклонницы фитнеса она влетела в комнату, выслушала Петронеллу, а затем окинула Пэкстона подозрительным взглядом. Что ни говори, а при его росте и фигуре грозовое выражение, застывшее на лице после того, как он увидел кровь и синяки Биби, не могло не вызвать подозрений. Впрочем, все сомнения в правдивости невероятного рассказа Петронеллы, тотчас же испарились, стоило Джулии осмотреть внимательнее следы побоев на лице Биби и понять, что они давнишние. Она заходила в эту палату менее часа назад – перезапустить сердечный монитор, когда ни с того ни с сего он начал издавать тревожные сигналы. С техникой иногда такое случается. Тогда с лицом Биби все было в порядке.

В неменьшей степени ошеломленная, чем все собравшиеся, Джулия между тем имела задатки хорошего менеджера в наш век бесконечных судебных разбирательств. Медсестра дала распоряжение, чтобы все оставались на своих местах, пока она не позовет начальника охраны больницы, а тот уже опросит присутствующих и снимет все это на видео. Нэнси снова рассердилась не к месту, но Мэрфи удалось быстро успокоить ее. Джулия пообещала вернуться через десять минут.

В ее отсутствие разговор не клеился. Это несколько удивляло Пэкстона. Все четверо стали свидетелями чего-то необычного, почти сверхъестественного. Конечно, они видели одно и то же, но, как правило, в таких ситуациях люди начинают говорить, делятся впечатлениями, и это длится до тех пор, пока все окончательно не выдыхаются. Обычно, начав обсуждать нечто одно, люди быстро переходят на другие схожие темы, не забывая об НЛО, снежном человеке и полтергейсте. Быть может, их сдержанность объяснялась тем фактом, что Биби, и так приговоренная к смерти болезнью, теперь стала жертвой еще одного неизвестного врага, сущность которого казалась просто непознаваемой. Они не строили пустых предположений, а утешали друг друга, смотрели не на собеседника, а на лицо лежащей на кровати милой девушки, каждую секунду ожидая, не появятся ли на нем очередные следы побоев от рук фантомного нечто.