Ив Энцлер - Я - эмоциональное создание

У тебя левое легкое меньше, чем правое, потому что нужно пространство для твоего сердца [1] Министерство здравоохранения и социального обеспечения, Национальные институты здоровья, Национальный институт болезней сердца, легких и крови, Diseases and conditions index: Lung Diseases: How the lungs work (www.nhlbi.nih.gov/health/dci/Diseases/hlw/hlw_all.html). .

Ив Энцлер прервала тягостное молчание женщин, ободрив их произнести «вагина» во всеуслышание. Теперь она написала новую серию монологов, которая предназначена на этот раз для девушек. «Дорогое эмоциональное создание» — так начинается ее предисловие, которое одновременно является и криком души, и призывом к действию. Как женщина, она знает, что давление заставляет девочек молчать, вести себя так, будто бы они не имеют чувств или их чувства ничего не значат, угождать всем, забывая о себе. Простое утверждение «Я эмоциональное создание» становится вызовом всем возможным отношениям, при которых на девочек смотрят, но не видят, девочек слушают, но не слышат, используют, отвергают, оскорбляют, эксплуатируют, насилуют и даже убивают. Подобно женщине, во всеуслышание заявляющей о своем теле, девушка, заявляющая о своих эмоциях, нарушает молчание и высвобождает огромный источник чистой энергии, энергии, которая может вдохновить нас всех на то, чтобы изменить и исцелить этот мир.

Факты, отраженные в этой книге, можно дополнить. Стоит принять во внимание, что на протяжении всех детских лет девочки являются более выносливыми и психологически устойчивыми, нежели мальчики, они менее депрессивны, менее подвержены нарушениям речи, им легче учиться, они реже травмируют себя и окружающих. Усвоение молодыми людьми мужского типа поведения требует от них скрывать свои эмоции, жертвовать любовью во имя чести и рассказывать о себе неправду, оно проходит параллельно половому созреванию у девочек, когда они определяют для себя различие между хорошими и плохими женщинами, теми, перед кем надо преклоняться и кого презирать. Как только начинает звучать честный девичий голос, кому-то он кажется глупым или безумным. Как только девочек заставляют принять женоненавистничество — основу патриархата, при котором быть мужчиной значит не быть женщиной и значит быть в выигрыше, сопротивление, таящееся в их природе, вскипает внутри них. Как и здоровое тело, здоровый дух борется с болезнью, и девочки, превращающиеся в девушек, в период полового созревания более устойчивы ко лжи. Отсюда способность девочек разоблачать, и разоблачая — разрушать, однако чаще всего их голоса оборачиваются молчанием.

Я помню день, когда я поехала в Бостонский музей изящных искусств с группой одиннадцати- и двенадцатилетних девочек. Мы должны были провести целую неделю вместе, упражняясь в писательском и актерском мастерстве, в рамках проекта, направленного на улучшение здоровья и повышение стрессоустойчивости у девочек. В гардеробе музея, когда девочки снимали свои рюкзаки и плащи, я им сказала, что мы будем корреспондентами, ведущими собственное расследование: наша задача состояла в том, чтобы понять, какими мы видим женщин в музее. «Голыми», — ответила Эмма без колебаний. Шепот одобрения пробежал по группе. Позже, когда девочек попросили записать вымышленный диалог с одной из женщин-экспонатов музея, Эмма выбрала безглавую и безрукую греческую статую, она вставила в свой вежливый диалог с ней два жгучих вопроса: «Тебе холодно?» и «Не нужна ли тебе одежда?». За ответом статуи «У меня нет денег» последовала реплика Эммы о том, что она знает место, где раздают одежду: «Это прямо за углом». На этой ноте Эмма и статуя покидают музей.

Монологи в этой книге — это истории о сопротивлении девушек. Путешествуя по миру от V-day — движения, которое Ив основала для борьбы с насилием над женщинами и девушками, она неоднократно сталкивалась на своем пути с девушками-тинейджерами. Захваченная их удивительной энергией, которая могла быть подавлена, Ив обратила свой писательский взгляд и слух на то, чтобы сохранить эту энергию, увековечив ее в отрывках, которые девочки могли бы исполнить. В мудрых, смешных, непочтительных, шокирующих монологах названо то, чем живут девочки. Мы слышим об удовольствии, которое получает девочка, когда носит короткую юбку и чувствует, как ветер обдувает ее ноги, слышим о ее страхе перед голодом или о боязни поправиться, чувствуем ее ужас, когда она попадает в сексуальное рабство, ее желание убежать от тех, кто в той или иной степени, с лучшими или худшими намерениями отвергает или попирает ее эмоциональную натуру.

Те десять лет, которые я провела, выслушивая девочек, наблюдая за их развитием, посещая с ними пляжи и музеи, занимаясь с ними писательским и драматическим мастерством, были открытием. Отрывки из моего дневника, в которых написано о неземных радостях и скрытых горестях, воскрешают воспоминания тех лет:

«Этим утром в душе я вспомнила, что испытала в понедельник острое чувство удовольствия видеть девочек на пляже, их тела, их свободу. Рыбоподобные тела, стремящиеся из воды и обратно в воду. Бегают по песку. Танцуют, кружатся. Я стала представлять одиннадцатилетнее тело — я стала представлять свое одиннадцатилетнее тело и начала входить в это тело. Не задумываясь, я начала бегать, свободно, быстро как ветер».

«Прикрывать потерю словами. Вышивать красоту на порванном платье утраты. Внутренняя тоска и знак: „Не трогать“. Я так искренне, до глубины души тронута этими девочками… Я начинаю свободно двигаться в их присутствии, говорить без запинок, я получаю свободу и удовольствие, которыми наслаждаюсь… Отказаться от этого значит испытать всю грусть потери…»

Работа с девочками возвращала меня в прошлое, в то, что считалось потерянным во времени, к моменту свободы перед наступлением женской зрелости. Звук девичьих голосов, одновременно такой знакомый и поразительный, показал, до какой степени я и другие женщины приукрашивали свое прошлое, чтобы оно было похоже на сказку, в которой не было ни капли правды. Как Анна Франк, переписывая свой дневник, я разделила это удовольствие со своей матерью. Как тринадцатилетняя Трейси, я услышала, что честный голос звучит глупо. Как шестнадцатилетняя Айрис, я боялась, что, «если я бы сказала, что я чувствую и думаю, никто бы не захотел быть со мной, мой голос бы звучал слишком громко». Как Айрис, я знала, что «нужно иметь отношения», но в то же время я знала, что отношения, которые сохраняешь, подавляя эмоции внутри себя, на самом деле не отношения в правильном понимании этого слова.