Джон О'Хара - Жажда жить

Джордж же со своей стороны, набираясь все больше опыта в политике, обнаружил, что у всех политиканов есть так называемые «черные папки» с истинными или не совсем истинными сведениями о человеке, от его кредитной истории до интимной жизни. Например, ему стало известно, что один профсоюзный лидер ненавидит другого только за то, что у того имеется его фотография, на которой он изображен в положении, которое частенько можно увидеть на порнографических открытках. Он знал, что парни за какие-то минуты могут выяснить состояние любого банковского счета. Он и сам имел доступ к такого рода информации. Знал он и то, что за ним пристально следят на предмет обнаружения гомосексуальных склонностей или супружеских измен. Один из парней, из тех, что пооткровеннее, спросил его как-то: «Слушай, Джордж, а как ты с этим делом управляешься? В публичные дома вроде не ходишь, а ведь жены наши моложе не становятся… Как? — По негласной договоренности составителей „черных папок“ этот парень как раз отвечал за сексуальную сторону жизни. — Мне бы твои условия, всегда можно женщину под наркозом поиметь».

— Условия такие, что рядом всегда медсестра, — возразил Джордж. — Это нужно для собственной же безопасности. Когда действие наркоза проходит, глядишь, кто-нибудь из пациенток и подумает, что я воспользовался удобным случаем, и куда мне тогда деваться?

— Да, это мне в голову не пришло. Действительно, могут ведь и в суд подать, а?

— Или работы лишить.

— А ведь иная, наверное, и сама не прочь поразвлечься. Дома-то у богатеньких обычно не много радости. Уверен, не отказались бы. Или молоденькие вдовушки вроде этой дамочки, Тейт.

— Ну, это их дело. Я в него нос не сую. Да и приходят ко мне другие люди, а не эти расфуфыренные, в париках, что брезгуют рекламой.

Джордж отлично понимал, что эти, казалось бы, случайные разговоры — лишь часть той проверки, которую ему устраивают. Но скрывать было нечего. Лора — единственная женщина, с которой он удовлетворяет свои желания, а если парням угодно совать нос в его финансовые дела, то милости просим, всегда пожалуйста. Начать с того, что со стороны закона Джордж неуязвим (откат выплачивается наличными, чеки на жалованье он ежемесячно кладет на банковский счет, а поскольку за медицинские услуги ему в основном тоже платят наличными, то ежедневные пополнения-снятия со счетов сделались для него обычной практикой); ну а бдительность парней стала чем-то вроде вдохновительного вызова. А помимо всего прочего, существовал еще мост Вашингтон-стрит.

Этот мост был любимым проектом Джорджа. Городу и штату мост был очень нужен, и никто против строительства не возражал. Планы его были одобрены еще до мировой войны мэром, городским советом, дорожным управлением штата, армейским инженерным корпусом и комитетом граждан, в который входила комиссия по городскому планированию. Но из-за войны работы были отложены, что только отвечало намерениям Джорджа. Дело в том, что ему хотелось, чтобы мост назвали его именем — мост Джорджа У. Уолтауэра. Осуществление этой идеи требовало одновременно должного такта, скромности и решительности. Эксперты по муниципальным облигациям выказывали готовность осуществлять надзор за строительством, а за Джорджем, как за мэром, было последнее слово в определении инвесторов. Одно из крупных финансовых учреждений Филадельфии каждую неделю или две направляло в Форт-Пенн своего человека, имеющего в городе неплохие связи. Его звали Джим Лоренс, и еще во время войны он взял за правило каждый месяц заходить к мэру и напоминать о себе, чтобы заказ не ушел на сторону.

— Господин мэр, — сказал он как-то вскоре после заключения перемирия. — Нам следует быть готовыми начать строительство моста в самое ближайшее время.

— Полагаю, вы правы, Джим. Думаю, так и есть.

— А что, существуют какие-то проблемы? Заминки?

— Не совсем, — покачал головой Джордж. — Заминкой я бы это не назвал. Может быть, наполовину заминкой, если вы понимаете, что я хочу сказать.

— Боюсь, не совсем, — рассмеялся Джим. — Может, поделитесь?

Джордж встал из-за стола и подошел к стене, на которой висела большая карта Форт-Пенна.

— Позвольте кое-что показать вам. — Он взял карандаш серебристого цвета и очертил на карте воображаемый кружок. — Видите этот район, на западном берегу реки? Знаете, кому принадлежит эта земля?

— Нет.

— Мне. А теперь спустимся немного вниз, вот сюда, где должен быть мост. — Джордж положил карандаш в карман, вернулся к столу и побарабанил пальцами по крышке.

— Ясно. — Джим Лоренс сел на свое место.

— Что вам ясно?

— То, что — только это между нами — вы не получаете своего, — сказал Лоренс. — Хотите, чтобы я… э-э… попробовал решить этот вопрос? Поговорил с нужными людьми? Ведь мост можно построить там, где ваша земля. И тогда стоить она будет бог знает сколько.

— Ну и сколько, по-вашему? Примерно?

— Ну, я же не знаю в точности, сколько там у вас земли, но, судя по кружку, потянет на несколько сот тысяч.

— Я бы сказал, за миллион, — поправил его Джордж.

— Весьма вероятно. Смотрю, вы в курсе цен на землю в Форт-Пенне.

— Естественно, Джим, естественно. Если мост будет на моей земле, я заработаю на этом миллион. Купил-то я ее задешево, много лет назад.

— В таком случае я не понимаю, почему вы не растолковали все людям, которые этим занимаются, как только возник проект. Но думаю, я и сейчас могу потолковать, с кем нужно. Я считаю, что уж своего-то вы заслуживаете. Другие не стесняются, а вы, как я наслышан, даже цента в карман не положили.

— Вы считаете, что заслуживаю? — с улыбкой повторил Джордж.

— Вне всяких сомнений.

— Рад слышать. И знаете почему? Я служу мэром этого города уже четырнадцать лет и, как вы справедливо заметили, ни цента в карман не положил. И никаких скандалов у нас за это время не было. Так что, полагаю, действительно я кое-что заслужил.

— Безусловно.

— Я мог бы сделать миллион относительно законным образом. Однако этого не будет. Одним своим концом мост упрется в Вашингтон-стрит, как задумано с самого начала. И я лично не собираюсь заработать на строительстве ни гроша.

— О Господи, я знаю кучу людей, занятых политикой, но даже представить себе не мог, что встречусь с человеком, который вот так, запросто, отказывается от вполне законного миллиона. Глазам не верю.

— Придется поверить. Но кое-что мне все-таки надо, и, если вы свяжетесь с нужными людьми и добьетесь этого, я вас не забуду.

— Я сделаю все от меня зависящее.

— Я хочу, чтобы мост назвали моим именем. Чтобы он стал памятником мне. Мост Джорджа У. Уолтауэра.

— Мост Джорджа У. Уолтауэра, — задумчиво повторил Лоренс и хлопнул себя ладонями по ляжкам. — А что, Джордж, я добьюсь этого. Не может быть, чтобы вам отказали.