Джон О'Хара - Жажда жить

— Минуту, минуту, Роджер, я хочу, чтобы и ты заработал на этом деле.

— He-а. Я ведь тоже буду пользоваться этим домом?

— Можешь не сомневаться, иначе я бы не стал его строить.

— Ну вот, в таком случае будет только справедливо, если ты сэкономишь на строительстве. Я достану тебе материалы со скидкой и на гонораре архитектору тоже помогу сберечь доллар-другой. Смотри, мы составим смету по оптовым ценам и заплатим ему пятнадцать процентов от общей суммы вместо того, чтобы отсчитывать эти пятнадцать процентов от того, что бы ты заплатил другому строителю. Сечешь?

— Конечно, но мне не хотелось бы выглядеть дешевкой.

— Дешевкой? О чем ты, старичок? Мужик тратит двадцать тысяч долларов на дворец, предназначенный исключительно для развлечений, и боится, что его сочтут дешевкой? Окстись, старый ты греховодник. — Роджер сжал ладонь в кулак и дружески ткнул Майлза в челюсть. Тот довольно ухмыльнулся.

Бадер споро занялся делом и досаждал Майлзу и Роджеру так мало, что, можно сказать, вообще не досаждал. Правда, как-то, оставшись с Роджером наедине, он сказал:

— Слушайте, смета трещит по швам. Цены на бревна растут, и на цемент тоже, и вообще чем ближе мы к войне, тем больше все дорожает.

— Строительное дело я знаю, можете не сомневаться.

— A-а, ясно, так вы с Бринкерхоффом на пару этим занимаетесь, — протянул Бадер.

— Ничего подобного я не говорил. Это его дом, моего там ничего нет, так что лучше не болтать, что я участвую в деле.

— Да я и не собираюсь, но ведь ясно же, что вы экономите ему кучу денег.

— Слушайте, Ли, я пригласил вас, потому что вы сами мне говорили, что хотели бы построить классный загородный особняк. Ну так и стройте, чтоб получилось настоящее чудо.

— Со слов Бринкерхоффа можно понять, что чудо ему как раз меньше всего нужно.

— В каком-то смысле да, — рассмеялся Роджер. — Но у Майлза полно богатых друзей, и они будут его гостями.

— Понятно, но многие ли из этих богатых друзей готовы признать, что попали в бордель?

— Вы не в курсе последних веяний. Психология. В этом бурге секретов не бывает. Рано или поздно любому сукину сыну будет известно о доме Майлза, и тогда все из кожи вон будут лезть, чтобы заполучить приглашение туда, как все хотят попасть на ферму Колдуэллов. Улавливаете? Допустим, кому-то не повезет, и тогда этот несчастный спросит кого-нибудь из приглашенных: ну, что это за местечко? И услышит в ответ, что это… ну, какие у нас есть знаменитые сооружения? Букингемский дворец. Дом И.Т. Стотсбери в Филадельфии. Понимаете, о чем я? Те, кто там побывает, будут всячески расписывать этот особняк. А потом те, кто тоже подумывает о строительстве загородного дома, будут говорить: Ли Бадер — вот кто построил самый великолепный загородный дом в нашей округе, и их жены потребуют, чтобы только он, и никто другой, взялся за дело. Ясно?

— Ясно.

— Теперь что касается меня. Неужели вы думаете, что я мечтаю заниматься тем, чем сейчас, до конца жизни? Да ни за что. Я смотрю в будущее. Первоклассные загородные дома, один не похож на другой. Ни единого двойника во всем городке. Да ведь мы с вами состояние на этом сделаем.

— С такими ценами, как вы предлагаете, — никогда.

— Будущее! Будущее, недоумок ты этакий! Это только образец, неужели не понятно? Так как, да или нет?

— Да, но только не забудьте, что вы сказали.

— Слушайте, молодой человек, вы сказали «да», и я знаю, что слова своего не нарушите, так что выслушайте меня. На мой взгляд, вы — единственный серьезный архитектор во всем Форт-Пенне. Между нами, дело обстоит следующим образом: Майлз вкладывает деньги, а мы с вами строим дом на пробу, и единственное, что теряем при этом, так это время. Майлз получает свое задешево. Все довольны. Как Эстер?

— Ждет ребенка.

— Третьего?

— Четвертого.

— А у меня ни одного.

— Чтобы родить ребенка, требуются двое.

— Точно.

— Как ваша матушка?

— Неважно, Ли, неважно. Когда она нас поднимала, старик то и дело бунтовал, она была здоровее. И подвижнее.

— И на двадцать лет моложе.

— Конечно. Я обожаю матушку; таких, как она, больше нет, но беда в том, я для нее — единственный свет в окошке. Послушать ее, так в мире нет девушки, которая была бы достойна меня. Стоит два раза встретиться с одной и той же, как начинаются придирки: то не то и это не так. Правда, если бы она не думала, что солнце встает и садится только ради меня, мне бы это тоже не понравилось. Энергии на пятерых хватит. И на язычок остра. Никому не дает спуску, от епископа до домработницы. Подражает цветным, голландцам, ирландцам, мексиканцам, да кому угодно. Бьет наповал. Я тысячу раз говорил ей, что, если бы к моим габаритам да ее мозги, можно выходить на ринг против самого Джесса Уилларда [10] Американский боксер-профессионал, чемпион мира в супер-тяжелом весе. — Примеч. ред. и на ремни его резать.

— Ну, у вас и собственных мозгов хватает.

— Да что там, с таким запасом я бы и университетского диплома не получил. Живу, зарабатываю на жизнь, немного погуливая на стороне, но… даже и не знаю, чего хочу.

— Что ж, постараемся разбогатеть, а там будь что будет, — резюмировал Бадер и вернулся к строительству. Роджер наведывался туда каждый день, а вместе с Майлзом они напоминали комическую супружескую пару средних лет, типичную для того отрезка национальной истории: муж и жена, которые каждое воскресенье «выезжают, чтобы осмотреть владения». Какое-то время у них было популярно название Рок-Фарм, и они шутили, что надо бы заказать каменные семена, чтобы выращивать камни. Шутка еще долго ходила в компании, к которой принадлежали Майлз и Роджер. Оба получали от своих приятелей с побережья посылки с галькой и надписью: «Каменные семена». Еще одна излюбленная шутка заключалась в том, чтобы наклеить картинку величиной с календарь, изображавшую карту Гибралтара (ее использовала в качестве рекламы одна стразовая компания), на капустный кочан железнодорожной тележки, какую, в свою очередь, изображает на рекламных проспектах компания «Андерсоновские зерна». Естественно, прилипло и еще одно название: «Прибор Майлза» со всеми вытекающими отсюда шутками и каламбурами. Однако эти забавы вовсе не свидетельствовали о легкомыслии друзей. Напротив, шутки потому и имели успех, что всякий раз порождались завершением очередного этапа строительства. Роджер держал в кладовке рабочую одежду, что позволяло по воскресеньям лазать по стропилам и заглядывать во все уголки. По рабочим дням, если подсобники куда-то отлучались на несколько минут, он подавал кровельщикам ведра со смолой и бочонки со шлаком. Он заливал цемент, катил тачку и проклинал дождь. Он мотался на своем «форде-пикапе» по другим делам, чтобы к концу рабочего дня попасть на Рок-Фарм и развезти по домам строителей, а заодно получить возможность подстегнуть их — или хотя бы попытаться, — как он делал это, когда сам играл, а потом стал тренировать футбольные команды. Уже один тот факт, что ему удавалось вдохнуть в людей энтузиазм тогда, когда хочется только одного — нырнуть в ванну да выпить стакан холодного пива, — свидетельствовал о его неистощимом трудолюбии. «Слушай, Роджер, — говорил Майлз, — по справедливости я должен платить тебе зарплату. Почему бы тебе не включить себя в ведомость?»