Дуглас Коупленд - Элеанор Ригби

Витрины приводили меня в полный восторг: я буквально засматривалась царившим в них изобилием и декором. Веками над ними трудились профессионалы, и теперь они совершенны настолько, что глаз не оторвешь; у башмачника за стеклом царило такое красочное разнообразие, что нестерпимо захотелось поставить новые кожаные подметки. Несколько часов побродив по городу, вернулась в свой люкс. Я лежала на постели и вертела в руках туфли, пристально рассматривая каблуки, как вдруг зазвонил телефон. Герр Байер. Перед вылетом я оставила ему сообщение о прибытии и благополучно обо всем позабыла. Надо было бы звякнуть ему из больницы, предупредить, что задерживаюсь. Объясняйся теперь, чем вызвана такая безответственность.

— Добрый день, мисс Данн.

— Алло, герр Байер. Мне очень жаль, что я раньше не позвонила. Я, хм… задержалась.

— Нижайшее почтение международной звезде преступного мира, с которой я имею честь лично беседовать по телефону.

Я решила отмолчаться.

— М-м?

— Говорят, благочестивые бюргеры вымазали вас дегтем и закидали камнями.

Полицейский явно забавлялся над моими злоключениями, и я разозлилась.

— Как вы узнали?

— Мы же в Европе, мисс Данн. Здесь не принято скрывать тайны. Надеюсь, вы уже оправились после тюрьмы. Какие у вас планы на ужин?

— Пока никаких.

— Тогда присоединяйтесь ко мне, прошу.

Мы договорились встретиться в восемь часов в ресторане гостиницы, располагавшемся на первом этаже; хотя для австрийца это, наверное, рановато: мне казалось, что в Вене ужинают часов в десять. Хорошо, пусть. Я взглянула в зеркало на свои искромсанные волосы. «Что ты натворила, дуреха? Впрочем, Лиззи, длинные волосы тебе особого успеха тоже не принесли». Тут меня осенило: не на свидание ли собираешься, сестрица? И тут же в мозгу с паникой пронеслось: «Лиз Данн ни разу в жизни не была на свидании». Я почти ничего не знала о герре Байере и даже заподозрила, что он не прочь перекусить за чужой счет.

Спустилась в вестибюль на лифте — «чики-чики, бом-бом», — позвякивающем латунном устройстве, оборудованном по последнему слову техники — разве что чай он сам не варил. По пути размышляла о предстоящем разговоре и чувствовала себя далеко не во всеоружии. Наверняка герр Байер навел кое-какие справки. Известно ли ему о Джереми? У меня сложилось впечатление, что полицейский знает все. В отличие от меня. Впрочем, интерес у нас с ним, видимо, взаимный.

Вестибюль утопал в роскоши. Помню, семь лет назад мы с Джереми смотрели телевизор, и каждый раз, когда кто-то выигрывал поездку во Францию или куда-нибудь в Европу, победителю обещали «шикарный отель». И здесь в самом деле было восхитительно. Все в кружевах, вокруг резное дерево; зеркала с фаской, темные холсты, плотные ткани, взбитые сливки и вишня. Так непохоже на камеру в немецкой тюрьме. Я чувствовала себя чужой, пока не увидела краем глаза отражение в зеркале. В первый миг показалось, что передо мной стоит какая-то австриячка, но я тут же спохватилась — не привыкла к короткой стрижке и нерадиоактивным обновкам.

Не могла себя узнать — то ли я, то ли не я. Наверное, поэтому всем нравится путешествовать. По той же причине и сектанты так активно орудуют в аэропортах, и на железнодорожных станциях торгуют флагами разных стран. Путешествуя по миру, ты будто растворяешься, и требуется заново себя перестраивать, вспоминая, откуда ты родом.

— Мисс Данн?

Я обернулась и увидела среднего роста бородатого мужчину с усами. Он был одет несколько старомодно, хотя и казался моим ровесником.

— Герр Байер…

Мы пожали друг другу руки.

— Прошу в ресторан, нам туда.

Он подхватил мой локоток — впервые в жизни меня сопровождали так по-джентльменски. Жест банальный, но здорово прибавляет даме уверенности в себе. Этот человек напомнил мне одного таксиста, с которым я познакомилась в Сиэтле, — бородатого брюзгу, который, по его собственным словам, когда-то руководил отделом теоретической астрофизики Киевского университета.

Метрдотель на меня даже не взглянул, и поскольку я была с эскортом, мы, ни на секунду не замедлив шага, проследовали к столику. Да уж, без спутника я успела бы три раза газету прочесть, прежде чем меня спровадили бы в дальний угол.

Мы сели за стол.

— Рад с вами познакомиться, мисс Данн. Наконец-то.

— Взаимно. — Мы развернули белые салфетки из тяжелой плотной ткани и положили их на колени. — Приятно побывать в городе, где изобрели подсознание.

Спутник угрюмо взглянул в мою сторону.

— Мисс Данн, никто не изобретал подсознание, его открыли.

— Ах, простите. Никогда не задумывалась. Впрочем, я тоже всегда считала, что, кроме будничной, обыденной личности, где-то в нас скрыто большое крысиное гнездо бессознательного.

— Забавно. А почему так мрачно?

— Ну, если бы наше подсознание было привлекательным, мы бы не пытались его подавлять. Оно было бы на виду, как, скажем, нос. — Герр Байер, по всей видимости, счел мое высказывание за шутку, хотя я говорила вполне серьезно. — Иного послушаешь, так наше подсознание далеко, будто Северный полюс, и пока до него доберешься… Не зря же существует столько всевозможных техник психоанализа. Как знать, может, личность имеет пять или шесть слоев? А то и шестьдесят два?

— Думаю, их четыре.

— И как они называются?

— Мисс Данн, вы сами прекрасно знаете: общественное «я», личное «я» и тайное «я».

— Получается три.

—А четвертое — скрытое «я»; оно у руля, у него в руках карта дороги. Оно бывает жадное, доверчивое или исполненное ненависти. И так сильно, что даже говорить о нем не имеет смысла.

Нам подали меню, и с моих глаз словно пелена спала.

— Как быстро мы добрались до главного.

— Подозреваю, вы сами нас к нему подвели. — Собеседник улыбнулся и заказал по бокалу минеральной воды. Тут же на столе появилась красивая корзиночка с хлебом и маслом.

Чтобы замять столь обезоруживающее начало, я начала без умолку рассказывать о красотах Вены и пустилась в нудное перечисление увиденного за день. Герр Байер заметил:

— А у вас лицо разрумянилось от солнца.

После дневной прогулки щеки были крепкие, будто даже подтянулись.

— Ну, может быть, — согласилась я и добавила: — Только, по-моему, солнцу придают слишком большое значение.

— Почему вы так считаете, мисс Данн?

— А вы только представьте себе огромный шар пылающей плазмы, который виден на расстоянии триллионов световых лет. И этакая громадина удерживает около себя всего дюжину жалких камней. Мне казалось, вокруг такого колосса должно было собраться настоящее столпотворение.

— Ваш взгляд на устройство Вселенной уникален, мисс Данн.

— Пытаюсь быть реалисткой.

— В здешнем ресторане превосходное меню.