Ганс Кирст - Фабрика офицеров

Тем временем Крафт застегнул портупею и надел фуражку. Однако, прежде чем выйти из класса, он решил нанести слушателям коварный удар в спину. Дойдя уже до двери — командир учебного отделения громко подал команду «Смирно», и все фенрихи вскочили с мест, — он вдруг остановился и, повернувшись кругом, спокойно, четко произнес:

— Все вы пытались направить свои старания, чтобы совместно уладить это дело, приложив при этом больше усилий, Хохбауэр, чем вы приложили их во время драки, в которой вы лично даже не участвовали.

Этими словами обер-лейтенант еще раз заклеймил фенриха Хохбауэра, который словно прирос к своему месту, не смея что-либо возразить. Он предпочел осторожность. В тот момент большая часть фенрихов целиком и полностью симпатизировала обер-лейтенанту Крафту.

— Господа, — заговорил вдруг Эгон Вебер, чувствуя поддержку аудитории, — наша повозка по оси увязла в дерьме, и если кто ее и способен из него вытащить, так это наш обер-лейтенант!

— Однако как он собирается это сделать, для меня лично остается полной загадкой, — высказался Меслер. — Ведь он не волшебник.

Бемке, поэт по призванию, и на этот раз нашел подходящую цитату из «Фауста» и прочел ее вслух:

— «Благородный может всего достигнуть.

Он все понимает и все быстро схватывает».

— Я хотел бы поговорить с господином генералом, — сказал Крафт.

Обер-лейтенант Бирингер, адъютант Модерзона, поднял голову, оторвавшись от своей работы. Судя по его виду, он явно не одобрял неожиданное вторжение нежданного посетителя, да и сама интонация, с которой к нему обратился Крафт, ему тоже не понравилась. В этих святых покоях подобным образом не осмеливался вести себя ни один солдат и ни один офицер. Однако Бирингер не проронил по этому поводу ни единого слова, лишь бросил беглый взгляд в сторону Сибиллы.

— Господин генерал ждет вас, — дружеским тоном произнесла Сибилла.

— Ждет меня? — удивился Крафт.

Сибилла кивнула:

— Да, и уже около часа. Господин обер-лейтенант, можете смело заходить к генералу.

Крафт откашлялся, скрывая свое удивление от такого быстрого приема. Выпрямившись, одернул китель и, как всегда без стука, прошел в кабинет генерала.

— Ну-с? — спросил Модерзон, внимательно изучая обер-лейтенанта своими светлыми глазами. — Докладывайте.

— Должен доложить вам, господин генерал, о драке и дебоше в кабачке «Пегий пес», в котором принимало участие и подчиненное мне учебное отделение.

— Оставьте свои комментарии, — прервал его Модерзон, — и сразу же переходите к сути, господин обер-лейтенант.

— Господин генерал, — начал Крафт, — показания Ротунды основываются, безусловно, на фактах. Драка, как таковая, действительно имела место. Налицо употребление спиртных напитков, наличие женщин легкого поведения и прочее. Однако на следующий день после этого происшествия подчиненное мне учебное отделение попыталось уладить этот инцидент. Причем Ротунда был согласен все уладить миром, и потому инцидент можно было считать исчерпанным. Однако днем позже Ротунда вдруг ни с того ни с сего встал на дыбы, и, как мне кажется, исключительно из желания насолить мне.

— С чьей помощью, господин обер-лейтенант?

— С помощью капитана Катера, — твердо заявил Крафт.

— С какой целью? — поинтересовался генерал.

— По многим причинам, господин генерал.

— И по какой же причине в особенности, Крафт?

— Из-за одной женщины, господин генерал, — ответил Крафт, твердо уверовав в то, что в этой подкупающей откровенности и заключается его главный шанс, с помощью которого он может сухим выйти из этой скандальной истории. — Речь идет о фрейлейн Радемахер.

— Я кое-что слышал об этой даме, — сказал генерал, вставая. Выдержав внушительную паузу, продолжил: — Господин обер-лейтенант Крафт, прежде всего я приношу свои поздравления по случаю вашей помолвки. В то же время должен высказать вам свое неудовольствие, но отнюдь не по поводу драки, которая вполне могла иметь место, а потому, что вы не полностью уладили это дело. Я, знаете ли, как-то не привык исправлять упущения, допущенные подчиненными мне офицерами. Прошу вас сделать так, чтобы господин Ротунда незамедлительно навестил меня. И передайте моему адъютанту, чтобы он приказал капитану Катеру немедленно явиться ко мне. Вы же, господин обер-лейтенант, остаетесь пока в моем распоряжении. В данный момент у меня все.

Вскоре после этого разговора произошло событие, которое лица из окружения генерал-майора Модерзона, по обыкновению, называли избиением или же выволочкой.

Первым, кто предстал перед очами господина генерала, был капитан Катер.

— Господин капитан Катер, — начал генерал, буравя офицера глазами, — скажите, вы лично вмешивались в дело о драке в кабачке «Пегий пес»?

— Если господин генерал позволит, то я…

— Отвечайте: да или нет, Катер?

— Так точно, господин генерал, поскольку я думал…

— Что вы при этом думали, господин капитан, меня нисколько не интересует. Решающим является результат. А он, как явствует, нанес удар по авторитету нашей военной школы! Подготовьте дела к сдаче, я отстраняю вас от должности командира административно-хозяйственной роты. Я буду настаивать на вашем откомандировании. До получения приказа о новом назначении к вам будет прикомандирован офицер, без согласия которого вы не имеете права принимать какие бы то ни было решения и отдавать распоряжения. Говоря об офицере, я имею в виду капитана Федерса. Можете идти, господин капитан Катер.

Вторым визитером был Ротунда.

— Господин Ротунда, — начал генерал, когда хозяин кабачка «Пегий пес» вошел в его кабинет, — я прочел ваше послание и предпринял необходимые меры. Однако, читая его, я невольно задавал себе вопрос: намерены ли вы и впредь настаивать на написанном вами или же вы склонны рассматривать эту писанину как некое недоразумение с вашей стороны?

— Господин генерал, — с откровенным простодушием ответил Ротунда, — это мое законное право.

— Никто его у вас не оспаривает, господин Ротунда. Меня, собственно, беспокоит лишь одно особое обстоятельство.

— Какое же именно, господин генерал?

— Господин Ротунда, — с ударением произнес генерал, — если то, о чем вы написали в своей бумаге, подтвердится, я буду вынужден назначить специальное расследование, в результате которого, по-видимому, последует дисциплинарное наказание виновных фенрихов.

— Право, господин генерал, должно оставаться правом.

— Разумеется, господин Ротунда, и я готов объяснить вам, к каким последствиям это приведет. Представим себе, господин Ротунда, что ваши показания опираются на неопровержимые факты; в этом случае должно произойти следующее: я немедленно запрещаю всем солдатам посещать ваше заведение. Этот запрет будет отдан в форме приказа. Далее я должен буду войти в ходатайство к бургомистру и в ландрат с просьбой вообще закрыть ваш кабачок…