Ганс Кирст - Фабрика офицеров

— Так точно, — подтвердил Катер. — Командир административно-хозяйственной роты постоянно нуждается в легковой машине для выполнения особых поручений, поддержания деловых контактов с нужными людьми и тому подобное.

— Никаких возражений по данному поводу не имею, — сказал Федерс. — Разве что поправлю вас немного, а именно: практически не вы сейчас являетесь командиром этой роты, а я, и, следовательно, машиной этой распоряжаетесь не вы, а я. И притом я воспользуюсь этим правом немедленно. Распорядитесь по данному поводу, мой дорогой Катер, и это будет все на сегодня.

В этот день согласно расписанию у фенрихов шестого потока с девяти часов до двенадцати проводилось занятие на местности. Тема: наступление отделения. Место: Хорхенштанд. Ответственные за проведение: начальник потока и офицеры-воспитатели учебных отделений.

С небольшими интервалами три учебных отделения — «Г», «X» и «И», входившие в шестой поток, покинули казарму. Расстояние до места занятия было не особенно большим, следовательно, и времени на марш отводилось немного, что в свою очередь позволяло быстрее и лучше осуществлять контроль за передвижением.

Офицер-воспитатель учебного отделения «И» лейтенант Дитрих довольно просто изживал все осложнения, которые могли возникнуть на марше, как то: разговоры в строю, невнимательность, задавание лишних вопросов, — он приказывал фенрихам надеть противогазы и совершать марш в противогазах. Обер-лейтенант Крафт в большинстве случаев шел позади своего учебного отделения «X», с тем чтобы лучше наблюдать за строем. Он, как правило, никому никаких замечаний не делал, он просто все запоминал, и только.

Обер-лейтенант Веберман, офицер-воспитатель учебного отделения «Г», напротив, всегда старался на марше поучать фенрихов: на каждом шагу он замечал какие-то недостатки и тут же делал замечания такого толка, как, например: такой-то фенрих шел, «опустив нос в дерьмо»; другой «нес карабин, как зонтик»; третий «шел по земле, как на ходулях»; четвертый, «как маятник, размахивал руками»; многие не шагали, а «тащили свои ноги»; и у всех до одного отсутствовал свободный взгляд вперед. То и дело офицер-воспитатель громко восклицал: «Настоящее стадо свиней!»

Капитан Ратсхельм охотнее всего останавливался на вершине холма, откуда он имел возможность наблюдать картину, которую ему «рисовали» на местности сами фенрихи и которую он находил великолепной, в чем был не всегда прав, так как стоило только фенрихам заметить его, а он, как правило, старался стоять на видном месте, как они сразу же подтягивались, принимая более или менее приличный вид, начинали поднимать повыше ноги и даже запевали строевую песню. И все это не почему-нибудь, а только потому, что капитан Ратсхельм являлся начальником их потока. А он смотрел на них и каждый раз восхищался их подвижностью, юношеским мужеством, их блестящими взглядами и походкой.

Достигнув места назначения, то есть преодолев расстояние в два километра, которые отделяли казарму от Хорхенштанда, на что обычно затрачивалось минут двадцать, учебные отделения рассредоточивались.

Учебное отделение, офицер-воспитатель которого стремился занять своих фенрихов шагистикой, а таковым обычно оказывался Веберман, предпочитало заниматься ею на так называемой лужайке идиотов.

Лейтенант Дитрих, стремившийся закалить здоровье своих подчиненных несложными физическими упражнениями, всегда держался со своими людьми поближе к каменоломне. А обер-лейтенант Крафт, желавший, чтобы его как можно меньше беспокоили, уводил свое учебное отделение поближе к Кастенвальду.

Как только отделение Крафта доходило до леса, обер-лейтенант незамедлительно распускал его, приказав расположиться цепью, предварительно выставив охранение как с флангов, так и впереди. Причем делалось это под предлогом борьбы с «кукушками», то есть солдатами «противника», засевшими на деревьях. Развернувшись в цепь, закутавшись вместе со всем своим снаряжением, вплоть до шанцевого инструмента, в пестрые плащ-палатки, они передвигались по местности, высматривая несуществующего противника. Короче говоря, все делалось как в боевой обстановке — с указанием как можно скорее обнаружить «противника».

Лишь один Бемке, поэт, не имел особого желания принимать участия в этой игре, он не собирался отыскивать «противника», а поскорее камнем падал на землю.

Крафт в таких случаях смотрел на него с удивлением и спрашивал:

— Бемке, уж не хотите ли вы выдать себя за передового наблюдателя противника, или, быть может, вы грибы собираете?

Ответ, которым Бемке удостаивал командира, свидетельствовал о том, что поэт был себе на уме. На этот счет у него была масса остроумных анекдотов. К радости Крафта, он объяснял ему:

— Я ищу мину, господин обер-лейтенант.

— Тогда смотрите в оба, — посоветовал ему офицер-воспитатель, — будет очень жаль, если вы наступите на нее.

Шутка эта была грубой, но по-настоящему солдатской. С ее помощью был установлен приемлемый контакт между офицером-воспитателем и учебным отделением, который за последние дни стал достаточно тесным, так как фенрихи узнали, что Крафт обладает двумя важными способностями, которые поднимают его как командира в глазах подчиненных: во-первых, он стремился понять их, а во-вторых, он не позволяет им надувать его. Многие фенрихи за все это были готовы даже полюбить его, а число фенрихов, недолюбливавших обер-лейтенанта, с каждым днем уменьшалось.

— Окопаться! — приказал обер-лейтенант Крафт.

Отдав эту команду, Крафт по меньшей мере минут на десять занял своих воспитанников, а сам получил возможность в это время подумать над тем, что бы ему еще сделать такое, чтобы завоевать симпатии фенрихов. А он-то уж хорошо знал, на какую именно педаль ему следует надавить. Ему оставалось только избрать для этого более подходящий способ.

Задумавшись, Крафт наблюдал за окапывающимися фенрихами. Там, где виднелись самые большие вымоины, обер-лейтенант, как и ожидал, увидел Хохбауэра и сразу же туда направился.

— Хохбауэр, — сказал Крафт, — соберите все учебное отделение и займитесь с ним отыскиванием целей.

— Слушаюсь, господин обер-лейтенант! — моментально откликнулся Хохбауэр и тут же громко подал команду: — Отделение, ко мне! Занимаемся отысканием целей!

Хохбауэр охотно повторял бы этот приказ до тех пор, пока он не потерял бы весь смысл, если бы вдруг не послышалась другая команда:

— Приготовиться к построению! Направление движения — на выемку!

Хохбауэр прекрасно понимал, что подача такой команды, как «Занимаемся отысканием целей!», является не чем иным, как свинством, однако он не подал виду. Несколько дней назад по этой теме уже проводилось занятие, и фенрихи обломали на ней зубы, так как по данному поводу в уставах ничего не говорилось. Обо всем можно было в них прочесть: об организации наступления, о приказах на открытие огня, о боевых порядках, все эти вопросы более или менее понятно излагались, а вот об отыскании целей в уставах даже не упоминалось. Решающим фактором при выполнении этой задачи была сама местность.