Ганс Кирст - Фабрика офицеров

Генерал откинулся на стуле. Казалось, он даже закрыл глаза. И Крафту тоже померещилось в этот момент то, что мысленно видел генерал: восемь бегущих в укрытие фенрихов, на фоне чистого синего неба — их развевающиеся плащи, быстро мелькающие руки и ноги и серые напряженные лица в блеклом свете дня. И — лейтенант, выпрямившийся во весь рост, четкий, узкий его силуэт, намеренно спокойные, размеренные движения, скупая усмешка, посланная вслед бегущим в укрытие. И тут же — грохот взрыва, всплеск яркого, режущего света; все это обрушивается на лейтенанта с уничтожающей силой, рвет на части его тело, и он падает лицом вниз. Потом все заволакивается тучей дыма. И — полная тишина.

— Кто были эти восемь фенрихов? — тихо спрашивает генерал.

— Крамер, Вебер, Андреас, Бемке, Бергер, Хохбауэр, Меслер и Редниц, господин генерал.

— А тот, что вывихнул ногу, — это кто?

— Фенрих Амфортас, господин генерал. Этот вывих оказался, как выяснилось потом, ушибом.

— Имеется ли на этот счет медицинское заключение?

— Нет, господин генерал. Фенрих Амфортас не ходил к врачу. Нога у него болела, но эпизодически, и, по его словам, он не считал, что нужно идти с этой мелочью к врачу. Теперь уж, разумеется, поздно проводить медэкспертизу — но ведь многие его сослуживцы видели синяки у него на ноге.

— Это все, что вам удалось выяснить, господин обер-лейтенант?

— В настоящий момент — все, господин генерал. Во всяком случае все, что удалось извлечь конкретно из сорокастраничного акта.

— Что вы еще предприняли?

— Пока ничего, господин генерал, точнее — ничего существенного.

Глаза генерала приобрели холодное выражение.

— Что вы думаете делать дальше, господин обер-лейтенант Крафт?

— Я думаю прощупать фенрихов моего подразделения. Полагаю, что это явится основой для последующего расследования. На это необходимо, естественно, какое-то время…

— А вот его-то у вас и нет! — бросил генерал.

Обер-лейтенант Крафт промолчал. Генерал принял свою обычную позу: опустил ноги на пол и выпрямился.

— Времени у вас очень мало, господин обер-лейтенант Крафт, или остается слишком мало, если вы будете и дальше действовать так же медленно. Начальник вашего курса и начальник учебного потока отнюдь не в восторге от результатов вашей деятельности.

Обер-лейтенант Крафт предпочел отмолчаться еще раз. Он хотел было ответить, что он тоже не в восторге от позиции своего начальства, но решил, что нет смысла возражать. Генерал сказал:

— В ближайшие дни, возможно завтра, к нам прибудет гость, к которому будете приставлены именно вы, — фрау Барков, мать погибшего лейтенанта. Я даю вам это поручение из двух соображений. Во-первых, вы приняли должность лейтенанта Баркова. Значит, вы лучше, чем кто-либо иной, сможете рассказать этой женщине, как любили здесь ее сына и как он служил. Во-вторых, вы, по-моему, и с точки зрения личных качеств наиболее подходящий человек для этой миссии.

— Что я должен сообщить фрау Барков, господин генерал?

— Официальную версию.

Крафт понял, что аудиенция окончена. Он поднялся, и генерал кивнул. Крафт подошел к дверям, хотел отдать честь, и в тот же миг генерал поднял руку.

— Крафт, — сказал он почти доверительно, и это обращение далось ему, видимо, нелегко, — надеюсь, что я могу положиться на вас. Это отнюдь не означает, что я готов каждый раз прикрывать вас, когда вы совершаете необдуманные выходки. И только в одном определенном моменте — вы знаете, что я имею в виду, — можете рассчитывать на всяческую поддержку с моей стороны. Я хочу, чтобы убийство лейтенанта Баркова не осталось безнаказанным. Для этого вы мне и нужны. Поэтому я ожидаю, что вы не совершите ни одного необдуманного шага. Не разочаруйте меня, Крафт.

Обер-лейтенант молча отдал честь.

— Господин обер-лейтенант Крафт, — закончил аудиенцию генерал, — не забудьте, пожалуйста, следующее: вы получили четкое задание, а времени у вас в обрез. И паллиативного решения у вас нет.

— Есть у вас под рукой коньяк, фрейлейн Бахнер? — обратился обер-лейтенант Крафт к Сибилле. Она внимательно взглянула на него. — Или что угодно другое, что можно выпить, по мне — хоть спирт.

Он ожидал услышать решительное «нет». Но она вдруг сказала:

— Если только это, то я вам помогу. Думаю, что могу в данном случае взять на себя такую ответственность.

Не долго думая, она достала из письменного стола генеральского адъютанта бутылку и стакан.

— Скажите мне, дорогая, — спросил слегка удивленный Крафт, прислонившись спиной к шкафу, — как реагирует генерал на невыполнение его пожеланий или приказов?

— Трудно сказать, господин обер-лейтенант, — ответила Сибилла. — Дело в том, что такого на моей памяти не было.

Она налила стакан до краев, протянула его Крафту и испытующе-дружелюбно взглянула на него.

Обер-лейтенант одним махом опрокинул стакан. Блаженное тепло разлилось по телу. Но ожидаемого облегчения он не ощутил.

— Какую, собственно, роль играю я здесь? — раздраженно спросил Крафт. — Что я — ловец душ с завязанными глазами и автоматом в руках? Или, может, Дед Мороз, развешивающий гранаты на рождественской елке? За кого принимаете меня вы, скажем?

— За мужчину, достаточно умного, который сознает, что генерал никогда не отдаст приказа, за который он не нес бы ответственности.

Губы Сибиллы Бахнер чуть тронула улыбка. Крафт подумал: она так же скупа в выражениях чувств, как и ее генерал, — что ж, такое общение, разумеется, накладывает отпечаток на нее. И тем не менее она улыбнулась. Конечно, в этой комнате она пережила все мыслимые реакции офицеров, выходивших из себя под воздействием слов генерала: гордые, глупые, подхалимы, самоуверенные, балбесы, равнодушные, интриганы — все они могли сказать здесь только одно: «Яволь». И Сибилла улыбалась, глядя на них.

— Мне кажется, вы должны немного более уделять генералу внимания, фрейлейн Бахнер, в чисто человеческом плане, — сказал Крафт без всякой задней мысли. Он был возбужден, ему нужен был кто-то, на кого он мог бы выплеснуть хоть часть бушевавшего в душе раздражения. — Вы бы попробовали немного рассеять его: кажется, сейчас это ему очень нужно.

— Это пошло, — сказала Сибилла Бахнер.

— А, бросьте, — не сдерживаясь, ляпнул Крафт, — я уже однажды говорил вам, стоит ли играть роль синего чулка. Вы же сотворены не из запчастей пишущей машинки. Вы — женщина! Почему же вы не ведете себя соответственно? Это было бы благо для нас, да и для генерала.

— Может быть, вы при случае скажете ему об этом сами? — с удивительным самообладанием парировала Сибилла Бахнер. Она даже как будто побледнела, и ее ладони сжались в маленькие кулачки. И хотя Крафт почувствовал, что он нажил себе очередного врага, ее трезвое замечание вернуло ему равновесие.