Владимир Кунин - Путешествие на тот свет

На этот самый автомобиль — недорогой, подержанный, но крепенький «фольксваген-гольф» Элька уже заработала и теперь на любой призыв мобильного телефона выезжала на собственной машине.

У Мартова с Элькой все тоже когда-то началось с невинной весенней уборки и мытья окон. Двухкомнатная квартирка Мартова в блочном доме не могла идти ни в какое сравнение с богатыми особняками. Зато Мартов с удовольствием платил пани Эльке «за все» намного больше, чем прижимистые владельцы богатых особняков...

Кто три года тому назад порекомендовал ему эту ироничную, ладненькую и очень хорошенькую уборщицу-польку, Мартов сейчас и не припомнит. Тогда ей вообще было всего лишь лет семнадцать...

В три часа ночи Элька приподнялась на локте, уставилась на Мартова и на хорошем русском языке, с неистребимым польским акцентом, мягко проглатывая букву "л", томно проговорила:

— Наверное, в Москве тебя кормили только виагрой.

— Ты мне грубо льстишь, — рассмеялся Мартов.

— Не, взаправду!

— Наплевать, даже если не «взаправду»! Ты говори, говори...

Элька вылезла из постели, голая пошлепала на кухню. Вернулась оттуда с куском холодной пиццы и бутылкой сухого мартини.

— Будешь? — спросила она у Мартова.

Тот не ответил ей. Лежал, смотрел в низкий потолок.

Элька поставила тарелку с пиццей и бутылку на столик у тахты, наклонилась, заглянула Мартову в лицо и пощелкала пальцами перед его носом:

— Эй, ты где?

— Что?.. — Мартов судорожно вздохнул, посмотрел на Эльку.

— Я спрашиваю — где ты есть?

Мартов улыбнулся, тихо ответил:

— В море.

— В каком? — спросила практичная Элька.

Но тут Мартов уже совсем очнулся, облапил Эльку, опрокинул ее на себя и прошептал ей на ухо:

— Понятия не имею!

Неделю Мартов разбирался в своих московских диктофонных записях: перевел их в компьютер, а потом распечатал на принтере — с белого листа бумаги Сергей Александрович Мартов воспринимал любой текст значительно легче, чем с дисплея.

А еще Краско и Берман подарили Мартову настоящую морскую карту, с проложенным на ней тем самым злополучным рейсом «Достоевского», о котором он впервые услышал от Тани и Тимура Ивлевых и их приятеля — старика хирурга, доктора Зигфрида Вольфа.

Мартов вчитывался в свои записи, до одури разглядывал карту — все пытался представить себе, что же в действительности произошло тогда с этим круизным лайнером, и безуспешно старался нащупать хоть какую-нибудь сюжетную ниточку, за которую можно было бы ухватиться, потянуть, а там, глядишь, и само бы пошло...

Но сколько бы он ни всматривался в эту строгую, расчерченную параллелями и меридианами карту доброй половины земного шара, в голову ничего не приходило. Не хватало очень многих звеньев в этой цепи, и как-то вечером Мартов позвонил в Нью-Йорк Георгию Вайнеру.

— Жорик, насколько я понял, в двух своих замечательных книжечках — «Утоляющий печаль» и «Райский сад дьявола» — ты явно консультировался с Интерполом. Не так ли, мой далекий американский друг? — спросил Мартов.

— Старичок, не только консультировался, но с человеком, который занимался непосредственно русскими делами, дружен и по сей день, — с удовольствием ответил Вайнер.

— А по-нашенскому он говорит?

— Как мы с тобой. А еще по-французски, по-немецки и по-испански с итальянским. Это помимо своего родного английского.

— А не смог бы ты меня представить ему?

— Естественно, старичок. Но учти, он уже года два, как отошел от дел и находится, как когда-то говорили у нас, «на заслуженном отдыхе».

— Если всего лишь два года — ничего страшного. События, которые меня сейчас занимают, произошли несколько лет тому назад. Ты не будешь возражать, если недельки через полторы я появлюсь в твоем нью-йоркском поле зрения?

— Сообщи дату вылета и номер рейса, — сказал Вайнер. — Мы тебя встретим.

Наутро Мартов позвонил в туристическое бюро «Sicher Reisen», принадлежавшее, пожалуй, единственным друзьям Мартова в Гамбурге, русской Вике Ницше и ее мужу — немецкому инженеру Уве. С утра Уве работал на «Siemens» каким-то начальником, а вечерами как простой техник обслуживал полтора десятка компьютеров фирмы собственной жены. Хозяйкой бюро была именно четкая, деловая и напористая Вика.

— Викуля! Я сейчас на пару дней уезжаю машиной в Бремен, а потом мне сразу понадобятся билеты по маршруту Гамбург — Лондон...

— Сережа, учти, с твоим русским паспортом в Англию нужна виза! — предупредила Вика.

— Виза есть. В Лондоне — дня три. А оттуда в Нью-Йорк. Там — неделя, и обратно прямиком в Гамбург... Сколько это будет стоить?

— Откуда я знаю? Перезвоню минут через тридцать.

Через полчаса Вика позвонила:

— Все о'кей. Но из Гамбурга в Лондон пересадка в Амстердаме. Ничего?

— Нормально.

— Тогда готовь три тысячи евро с копейками. Это уже со сборами и страховкой. По Европе — бизнес-классом, а в Америку и обратно — экономическим. Годится?

— Спасибо, Викуля! Кредитную карту «Чейза» возьмешь? А то у меня нет таких наличных.

— Возьму. Приезжай ужинать. Я сегодня в русском магазине у Запрудских отоварилась пельменями и малосольными огурчиками и купила твою новую книжку. Заодно и подпишешь.

— Ну и дурочка. Могла бы не покупать. Я только что в Москве в издательстве получил десяток авторских экземпляров...

Сейчас, оглядываясь назад, на этот марафон, Гамбург — Москва — Гамбург, Гамбург — Бремен — Гамбург — Лондон — Нью-Йорк — Гамбург, в поисках подробностей того случая с русским круизным лайнером, так неожиданно и запоздало разбередившего душу Сергея Александровича, помимо неоценимой помощи людей, встречи с которыми Мартов и планировал заранее, поразили его лишь какие-то косвенные детали, не имеющие к существу дела, казалось бы, никакого отношения.

Ну, например...

В Москве — знакомство с двумя поистине новыми русскими, которые до удивления не втискивались ни в один из анекдотов, рассказываемых об этом удивительном нынешнем сословии. И поразительно вкусные, крохотные — с половину мизинца — пирожки с телячьими мозгами по доллару за штуку в ресторане бывшего Центрального дома литераторов.

Бремен потряс его совершенной и призывной красотой феерически сексуальной помощницы главы немецкой круизной фирмы Клауса фон Вальтершпиля...

В Лондоне владельцы «RBI» — Джек Бредшоу и Боб Стаффорд преподнесли Мартову роскошную, жаркую, солнечную погоду и весело уложили на лопатки вечные хрестоматийно-литературные представления о сыром, дождливом и туманном Альбионе...

А в Нью-Йорке отличный русский писатель Георгий Вайнер, отец троих московских детей и дедушка двух американских внуков, познакомил Мартова с бывшей легендой Интерпола — невысоким, худеньким пожилым человечком — Солом Гринспеном.