Владимир Кунин - Сволочи

— Ах, так?! — обрадованно говорит второй немец. — Прекрасно!

И оба немца бросаются на помощь взрослым русским. Но вот какого-то пацана зашибли слишком сильно, и он упал без сознания. Кто-то из тренеров истошно кричит:

— Доктора!!! Доктор!.. Мать вашу, где вы там?!

Из маленькой санчасти выбегает доктор в белом халате со стетоскопом на шее. И тут же получает от кого-то из пацанов прямо в глаз!

Мгновенно рассвирепевший доктор хватает обидчика одной рукой за штаны, другой за шиворот и отбрасывает его в кучу дерущихся...

...а сам тут же склоняется над пацаном, потерявшим сознание.

Следом за доктором из штабного домика выскакивают радист с наушниками на голове и полковник Вишневецкий.

— Пошел! — приказывает радисту полковник, а сам исчезает в домике.... чтобы тут же появиться на пороге с немецким «шмайсером».

Он задирает ствол автомата вверх и дает длинную очередь в солнечное утреннее небо...

Горы устрашающе и многократно повторяют громовой звук автоматной очереди и...

...ДРАКА прекращается.

Все замирают, как в последней сцене гоголевского «Ревизора».

И во внезапно наступившей тишине снизу, из-за поворота, на территорию школы, надсадно воя перегревшимся двигателем, с трудом въезжает белый фургон «Казплодовощторга» с новой партией таких же «сволочей»...

...Перед штабным домиком выстроены в две шеренги полсотни пацанов...

Кто-то уже переодет в альпийскую униформу, кто-то еще не успел ее получить — стоят в своем гражданско-тюремном тряпье, а кто-то — кто выскочил из бани, чтобы принять участие в «толковище», — в одних трусах, кальсонах, совсем голыми, стыдливо прикрываясь руками, шайками, обрывками газеты «Казахстанская правда»...

Напротив них, утираясь от пота и крови, — полтора десятка кадровых и «вновь обращенных» офицеров НКВД в спортивной форме...

Они сгруппировались у входа в штабной домик, со ступенек которого Вишневецкий с автоматом в руке говорил:

— Затеять драку из-за шайки горячей воды и потому, что кто-то пролез без очереди получить обмундирование, — полный идиотизм! Мы рассчитывали набрать пятьдесят отчаянно смелых парней, а получили полсотни безмозглых сявок и дешевок, которых нужно было бы еще внизу перестрелять, а не тащить сюда в горы! И в следующий раз...

— Виноват, Антон Вячеславович... — прервал Вишневецкого доктор в белом халате, испачканном кровью. — Я мог бы этого мудака отнести в медпункт?

Пацан, который валялся без сознания, стал приходить в себя.

— Носилки нужны?

— Не смешите, Антон Вячеславович. — Доктор поднял пацана на руки и понес его в медпункт.

— Так вот, — продолжил Вишневецкий, — в следующий раз зачинщиков...

— ...исключат из школы!!! — дурашливо прокричал кто-то из пацанов, и весь строй весело захохотал.

— Правильно, — подтвердил Вишневецкий. — Зачинщиков исключат из школы, спустят вниз в город и там расстреляют.

— Кончай парашу гнать!.. — раздался другой голос из строя. — Нас по закону даже судить нельзя — мы малолетки!..

— Судить нельзя, — подтвердил Вишневецкий. — А шлепнуть — запросто. Чтоб ты потом никому не похвастал, что был в этой школе. Расписку помнишь?

Строй недоверчиво и подавленно молчал.

— Всем привести себя в порядок. Разойдись!

Голые помчались в баню домываться, непереодетые — к складу за обмундированием...

Один, пробегая мимо Кости и Тяпы, на ходу крикнул:

— Что, Художник херов, перетрухал или ссучился?!

Тяпа мгновенно подставил бегущему пацану ногу, и тот полетел кувырком по каменистому плато с криком:

— Суки рваные!.. Падлой буду, пришью обоих!!!

У фургона «Казплодовощторг» конвойные в штатском прощались с полковником Вишневецким.

— Все, Антон Вячеславович... Последняя партия.

— И слава Богу, — ухмыльнулся Вишневецкий.

Пауза. Наконец конвойный решился, спросил со «значением»:

— «Вниз» никого спускать не будем, а, Антон Вячеславович?

Вишневецкий подумал и равнодушно ответил:

— Погодим. Еще не вечер...

СПОРТГОРОДОК ДИВЕРСИОННОЙ ШКОЛЫ. ДЕНЬ. ПАСМУРНО...

Пять групп по десять человек уже переодеты в теплую спортивную альпийскую форму. На головах вязаные шапочки. Шапочку каждый носит по-своему...

Все группы вместе со своими «воспитателями» и тренерами заняты обучением и тренировками.

Первая учится плести альпинистские узлы манильскими тросами...

...вторая вынесла из щитового барака длинные столы — собирает на них и разбирает заново короткий немецкий автомат «шмайсер»...

...третья — лазает по шестам и канатам, осваивает веревочную лестницу...

...четвертая группа бросает тяжелые десантные ножи в два щита из толстых досок, прислоненных к задней стенке штабного домика. На щитах силуэт человека в натуральную величину. Силуэт, как плакат с мясной тушей в довоенном гастрономе, разделен на части и пронумерован. От попадания ножа в ту или иную часть тела зависит оценка...

...пятую десятку пацанов два немца и переводчик обучают сверлению шурфов в скале для закладки взрывчатки...

Тяпа и Котька-художник в одной группе. Занимаются лазаньем по подвесным шестам и канатам...

Худенький, маленький Тяпа все никак не может забраться по канату выше, чем на полтора-два метра. Обессилев, падает на землю.

Костя Чернов и еще пара пацанов, словно обезьяны, взлетают по шестам и канатам на пятиметровую высоту!..

— Почему это они могут, а ты нет?! — рявкает тренер на Тяпу.

— Ну, Жора, ты даешь! — говорит Тяпа. — Да потому...

— Я тебе, сопляку, не Жора, а Георгий Николаевич! — тренер за шиворот поднимает Тяпу с земли. — Твои же кореша могут...

— Сравнил жопу с пальцем, — спокойно говорит Тяпа. — Они «форточники» и «скокари». Они привыкши по стенкам в окна лазить. А у меня, Георгий... как там тебя... Николаич, — другая специальность. «Щипач» я, понял?

— Ты мне мозги не пудри! — строго говорит тренер. — Ты по «убойной» статье шел и за «групповуху»...

— Это я так, просто за компанию, за Котькой увязался...

— Ладно! Один хрен, — Георгий Николаевич берет Тяпу за пояс: — Давай подсажу...

— Зачем?

— Чтобы влезть тебе помочь, чудило! Давай-давай!..

— Ну, на... Бери. — Тяпа отстраняется от тренера, протягивает ему его же документы, фотографии.

— Что это?.. — растерялся тренер.

— Ксива-то твоя. Фотки какие-то... Держи, Георгий Николаевич. А то — «мозги не пудри». Не разевай варежку! Теперь дотямкал, что такое «щипач»? — спрашивает Тяпа тренера, держа левую руку за спиной.

Тренер рассовывает по карманам документы, фотографии. Группа пацанов, особенно Котька-художник, ржут в голос — видят, что спектакль еще не окончен.

Тяпа осторожно оглядывается по сторонам — не смотрит ли кто-нибудь из взрослых — и тихо говорит: