Эндрю Круми - Мистер Ми

— У вас есть желание осмотреть какую-нибудь конкретную часть нашей обители?

Минар пожал плечами и посмотрел на Феррана.

— Нас вполне устроит общий осмотр, — ответил тот.

— Хорошо. — Отец Бертье щелчком сбросил пылинку у себя с колен и сложил руки, как для молитвы. — Я так понимаю, вас прислал некто, желающий поместить сына в нашу школу?

— Нет-нет, — немедленно возразил Минар, таким образом отрезав, по мнению Феррана, последний путь к отступлению.

Отец Бертье кивнул:

— Нашим заведением интересуются многие. Говорят, что школы иезуитов скоро будут закрыты. — Он помолчал, словно ожидая реакции гостей, но те не понимали, к чему он клонит. Бертье встал и начал медленно расхаживать взад и вперед по комнате, приложив кончики пальцев к губам в попытке понять, по какому зловещему поводу к ним прибыли эти двое, о которых ему доложил отец Рош, сказав, что в часовне его дожидаются «два инспектора с большой сумкой». — Разумеется, — продолжал он, — мы принимаем здесь иезуитов. — Он опять помолчал. — Более того, я сам в некотором роде иезуит. — Остановившись перед креслом Минара, отец Бертье внимательно поглядел на него сверху вниз. Минар бросил взгляд в сторону Феррана. — Я так понимаю, — сказал Бертье, — что мы все здесь братья Общества Иисуса.

Минар заметил, как Ферран быстро качнул головой.

— Нет, святой отец, — сказал Минар. — Нет, мы не иезуиты. По правде говоря, мы янсенисты.

При этих словах сердце Феррана упало еще ниже, если это только было возможно.

— Янсенисты? — задумчиво повторил отец Бертье и снова зашагал по комнате, размышляя, что вытекает из этого заявления. — Очень, очень интересно. Разумеется, мы разделяем взгляды янсенистов — так же как и прочие справедливые и правомерные воззрения. И высоко ценим вклад, сделанный членами вашей церкви в деятельность парижского парламента… — Бертье выстрелил улыбкой поочередно в обоих собеседников, но Ферран заметил, что теперь его улыбка несколько утратила высокомерие. Бертье словно усомнился в своем превосходстве. Несмотря на чуткость к разнице в общественном положении, он уверовал, что имеет дело с могущественными людьми, с которыми следует обращаться с уважением и осмотрительностью. И если они — представители парламента, оставалось только предположить, что их послали для сбора информации и что к ним следует подольститься.

— Расскажите нам про Жан-Жака, — попросил Ферран.

— Жан-Жака?

Лицо Бертье осветилось чем-то похожим на облегчение, и он снова сел.

— Я с удовольствием расскажу вам все, что вы хотите о нем знать. Его творчество не всеми оценивается одинаково.

— Но отмечено гением, — возразил Минар.

Ферран вовсе не приветствовал замечаний своего друга, которые могли снова отвлечь Бертье от темы.

— Да, он гений, — сказал Бертье. Он никак не мог решить, являются ли его влиятельные посетители противниками или сторонниками Руссо.

— Так расскажите нам о нем, — повторил Ферран. — Обещаю, — он бросил грозный взгляд на Минара, — что мы не станем вас перебивать.

— Хорошо, — кивнул Бертье. — Господин Руссо в первый раз приехал в Монморанси пять или шесть лет назад. — Бертье к этому времени впал в несколько нервозное состояние, но успокоился, начав повествование и постепенно его убыстряя. — Сначала он был гостем мадам Д'Эпине и жил неподалеку отсюда в ее доме, который она называет «Эрмитаж». — Бертье посмотрел сначала на Феррана, потом на Минара. — Однако года через два у него испортились отношения с мадам Д'Эпине, и он переехал в поместье Монлуи, где живет и сейчас. Более того, именно здесь он и закончил «Юлию», роман, о котором вы отозвались так высоко. — И он опять взглянул на Минара.

Минар с готовностью заглотил наживку.

— Подумать только, что такой шедевр был создан среди тех самых полей и лугов, через которые мы с Ферраном прошли сегодня утром!

— К Жан-Жаку приезжает много почитателей, — продолжал Бертье, как бы заряжаясь энтузиазмом Минара, — и он получает письма со всей Европы. — Туг он замолчал и посмотрел на Феррана, словно осознав, что снова отвлекся. — Если хотите, я могу показать вам его дом, — сказал он, — и, буде вы того пожелаете, даже познакомить вас с Жан-Жаком.

— Возможно, — сказал Ферран. — Однако продолжайте.

— Хорошо. Я… я могу рассказать вам, какую жизнь ведет Жан-Жак в этом доме. Весьма простую, как и подобает человеку, бежавшему от общества. Поначалу, переехав в этот дом, Руссо со своей экономкой мадемуазель Терезой страшно страдали от холода. Затем ему пришлось пережить еще одно страшное огорчение — от него отказались Дидро и Д'Аламбер… Впрочем, они, без сомнения, достойные люди, — спохватился Бертье. — Я даже совсем недавно встречался с господином Д'Аламбером в Париже. И он не забыл мой положительный отзыв об «Энциклопедии» в «Мемуарах Треву», а именно, что она станет несравненным достижением человеческого ума, когда из нее устранят прокравшиеся в нее ошибки. Да, но с тех пор дом, где живет Жан-Жак, был благоустроен. Когда монсеньор герцог впервые посетил там Руссо, мы опасались, как бы он и сопровождавшие его лица не провалились сквозь прогнившие доски пола. Руссо был вынужден принимать гостей в небольшом садовом павильоне, где он обычно работал, открытый всем стихиям. Увидев его затруднительные обстоятельства, монсеньор герцог добросердечно приказал починить и перестроить дом и пригласил Руссо пожить до окончания работ в его собственном Малом Шато на территории Энгиена.

— Расскажите нам о Малом Шато! — воскликнул Минар. — Какое прелестное название!

— Да, — спокойно произнес Ферран, — расскажите, пожалуйста.

К тому времени он разгадал характер Бертье — тот всегда склонен соглашаться с теми, в чьем обществе находится. Так что, играя на его страхах и на этом свойстве характера, они могут заполучить ценного покровителя.

Бертье кивнул.

— Это действительно очень красивый и приятный дом. Сам я там не бывал, — слегка кашлянув, признался он, — но слышал столь подробные описания, что могу представить его себе так же отчетливо, как если бы видел его собственными глазами.

— У вас, видимо, великолепно развито воображение, — сказал Ферран.

— Да, это так. Ну так вот, работы в доме Руссо давно завершены, но ему позволено жить, если он того пожелает, и в Малом Шато. Когда туда приезжает его светлость, Жан-Жак живет как бы на два дома — то в Энгиене, то в Монлуи; иногда он обедает с герцогом и герцогиней, а ужинает с Терезой. А ночью он может спать где ему вздумается.

Бертье опять замолчал, надеясь, что сумел завоевать внимание слушателей столь пикантными подробностями.

— Вы действительно могли бы представить нас Жан-Жаку? — спросил Минар, который чуть ли не дрожал при мысли о такой чести. Заметив это, Бертье сделался еще любезнее.