Леонид Леонов - Русский лес

Заодно Иван Матвеич высказал свои догадки относительно нового назначения Валерия, с каким он улетел на Дальний Восток. «Эх, пошлю я ему в очередной книге нашей весны клочок, как когда-то горстку русского снега посылал!»

... На протяжении дня они побывали не в одной деревне: Елене Ивановне хотелось по возможности использовать чужую автомашину и опыт старшего товарища, прежде чем останется в опустевшей пашутинской больничке за хозяйку до приезда нового врача. Иван Матвеич славно проветрился в ту поездку, причем открыл неизвестное ему дотоле качество его народа: чем больше горя, тем меньше слез. Безжалобная решимость светилась в крестьянских лицах и еще, показалось ему, готовность любой ценой прорваться к вечерней, негаснущей полоске неба, какою в мечте народной обозначается мирная, трудовая тишина грядущего века.

Надо думать, эти люди видели в Елене Ивановне нечто роднее, чем только своего районного депутата или местную фельдшерицу. Из того, как встречали ее и долго, старые и малые, провожали глазами, как расспрашивали ее о дочке... и одна все совала ей в карман тройку яиц, из самых первых на этой горькой, едва освобожденной земле, Иван Матвеич мог вывести заключенье, что, пожалуй, в жизни Елена Ивановна добилась большего признанья, чем сам он со своими толстыми книжками о русском лесе.

— Что это с тобой? — отправляясь в обратный путь, пошутила Елена Ивановна. — Никак, соринка в глаз попала?

— Все гораздо проще, Елена Ивановна: разволновался, глядя на моих земляков. Обычное следствие некоторых возрастных изменений... — честно признался он и вот уже порадовался, что хоть и не похожа на себя, прежнюю, эта женщина, а все такая же легкая, статная и молодая.

Километра три оставалось до дому. Погода совсем разветрилась, ясная закраина неба на западе предвещала на завтра погожий денек. В Пашутино приехали на заходе солнца. Добрая примета: молодой долгоногий петушок в пестрых ситцевых шароварах перебежал дорогу. Иван Матвеич прочел московские телеграммы. Первая запрашивала его согласия на пост директора Лесохозяйственного института, остальные две требовали безотлагательного выезда в Москву на предварительное пока, как можно было понять между строк, важнейшее в истории русского леса совещание.

... Дело происходило в просторной, залитой закатом, чуть не вчера восстановленной конторе лесничества, временно приспособленной под жилье. Рыжий бородач с руками по локоть в глине на подмостках складывал печь, торопясь дотемна вывести дымоход. Заходящее солнце, отразясь в луже на полу, струйчато подсвечивало ему на свежетесовом потолке. Пока Елена Ивановна бегала по делам хозяйства, Иван Матвеич развесил на стене мокрую одежду, одновременно прислушиваясь к молодым голосам из соседней, за ситцевой занавеской комнатки, откуда струилось обжитое тепло.

— Что ты, сестра, все на Родиона нападаешь... он у тебя завял совсем! — И можно было узнать по голосу Сережу.

— Ничего, это ему по заслугам! Однажды в Москве я еще не так на него обозлилась, — смеялась Поля, будто и не война, будто уже позади великая победа. — Мы с покойной Варей в кино зашли: там в хронике фронтовой концерт показывали. Множество солдат сидело на траве, и какой-то приезжий артист пел... очень смешно пел, словно горло доктору показывал. И вот этот самый солдат, Родион, тоже сидел под деревом, ближе всех и спиной ко мне... строгал какую-то щепочку. Но, представь, как ни глядела я, какую гипнотическую силу в глаза ни вкладывала, так и не оглянулся, бесчувственный!

— Так ведь на спине-то нету глаз. Ты бы крикнула, я бы непременно обернулся к тебе, — пробасил третий, и голос его был незнаком Ивану Матвеичу.

В ту минуту Елена Ивановна сзади подошла с алюминиевыми тарелками и походным, дымящимся котелком.

— Ты, конечно, пообедаешь с нами, Иван Матвеич? У нас сегодня пир прощальный...

Иван Матвеич придержал ее за руку:

— Послушай их смех: насколько же молодость и жизнь сильнее разрушения и смерти! Кстати, кто этот, третий, там? Неужели... — И посмотрел на Елену Ивановну.

— О, ты с годами ужасно проницательный стал! — засмеялась та. — Иди уж, здоровайся, знакомься...

Тогда, волнуясь и покашливая, Иван Матвеич переступил порог, напустив на лицо неопределенно-замысловатое выражение, с каким и надлежит всяким там старичкам появляться среди молодежи.

Январь 1950 — декабрь 1953

Абеляр Пьер (1079 — 1142) — выдающийся французский философ и богослов. В этическом учении подчеркивал естественные, а не божественные основы нравственности. Учение его признавалось еретическим.

Авадон — слово из Ветхого Завета, синоним смерти, преисподней, ангела бездны.

Агностицизм (буквально: непознаваемое) — разновидность идеалистической философии, отрицающей возможность познания мира, его закономерностей.

Азеф — провокатор, один из организаторов партии эсеров, неоднократно выдавал полиции планы и участников боевых операций.

Амбал — носильщик, грузчик.

Антиквитаты — древности.

Базилика — античное и средневековое здание, чаще храм, в виде прямоугольника, с двумя продольными рядами колонн внутри.

Байга — конно-спортивные скоростные состязания на большую дистанцию; особенно распространены в Башкирии и Казахстане.

Беллона — древнеримская богиня войны.

Беляна — речная плоскодонная баржа для сплава леса.

Бернард де Клерво (около 1091 — 1153) — монах ордена цистерцианцев, аббат основанного им монастыря в Клерво (Бургундия). Крупнейший представитель мистического течения в богословии.

Бонитет — показатель продуктивности леса, зависит от климата, почвы и ухода.

Веретье — дерюга, ряднина для просушки зерна.

Витрувий Поллион (I век до н. э.) — римский архитектор и инженер, автор трактата «Десять книг об архитектуре» — единственного дошедшего до нашего времени труда об античной архитектуре.

Гемма — твердый полированный камень с вырезанной надписью или изображением.

Гераклит Эфесский (около 530 — 470 до н, э.) — знаменитый древнегреческий философ-материалист, представитель античной диалектики.

Гиперборейский — северный, холодный (от «гиперборейцы» — «люди, живущие дальше Борея — северного ветра», — сказочный народ, обитатели северных стран, по древнегреческой мифологии).

Гостомысл — полулегендарный новгородский старейшина ильменских славян в IX веке. Имя его впервые упоминалось в Софийской 1-й летописи (XV век).

Гумбольдт Александр Фридрих Вильгельм (1769 — 1859) — крупнейший немецкий естествоиспытатель и путешественник, ученый-географ, один из основоположников современной географии растений, геофизики, гидрографии.