Бернард Вербер - Революция муравьев

– Эти муравьи – всего лишь стрелочники, – воскликнул он, стоя рядом с машиной. – Надо наказать истинных виновников, надо схватить главарей, надо судить зачинщицу: 103-ю, их королеву.

Обвиняемые удивились, что прокурор знает о существовании 103-й и ее роли в защите пирамиды.

Председатель заявил, что не видит смысла проводить часы в беседах, лишенных взаимопонимания.

– Смею заверить вас, что эта королева 103-я очень хорошо говорит на нашем языке! – убежденно произнес прокурор, размахивая толстой книгой в переплете.

Это был второй том «Энциклопедии относительного и абсолютного знания».

– Энциклопедия! – задохнулся Артур.

– Именно! Господин председатель, в конце этой Энциклопедии есть пустые страницы, заполненные дневником, который ежедневно вел Артур Рамирез. Он был найден во время повторного обыска, разрешение на который получил следователь. В дневнике рассказана вся история обитателей пирамиды, в частности есть информация об очень одаренном муравье, 103-й, знакомой с нашим миром и нашей культурой. Она может поддерживать диалог и не нуждается в разжевывании смысла каждого слова.

Максимильен был в ярости. Во время первого обыска он нашел столько сокровищ, что не обратил внимания на книги в шкафу, заполненные, как ему показалось, просто математическими выкладками и химическими формулами, используемыми при конструкции оборудования. Он забыл об одном из главных принципов, которому сам обучал учеников полицейской школы – с одинаковым вниманием осматривать все.

И теперь прокурор знал о деле больше, чем он.

Судья открыл книгу на заложенной странице и прочел, возвышая голос:

– Сегодня 103-й прибыл с огромной армией, чтобы спасти нас. Чтобы продлить свою жизнь и передать другим свои знания о мире людей, он наделил себя полом и стал королевой. Она хорошо выглядит, несмотря на дальние странствия, на лбу ее остается желтая отметка. Мы поговорили с помощью машины «Пьер де Розетт». 103-я действительно самая талантливая из муравьев. Она сумела убедить миллионы насекомых последовать за ней для встречи с нами.

Перешептывание в зале.

Председатель потер руки. Со всеми этими говорящими муравьями он надеялся составить прецедент и даже войти в анналы факультета права как организатор первого современного процесса над животными. Он заявил важным тоном, нацарапав что-то на листке бумаги:

– Приказ о приводе этой...

– 103-й, – подсказал прокурор.

– Ну да! Приказ о приводе 103-й, мирмекийской королевы. Полицейский, приведите ее в суд.

– Но как же вы собираетесь ее арестовать? – спросил первый заседатель. – Муравья в лесу! Это все равно что найти иголку в стоге сена.

Максимильен встал.

– Это моя забота. У меня есть соображения на этот счет.

Председатель вздохнул:

– Боюсь, что заседатель прав. Иголка в стоге сена...

– Все дело в методах, – уклончиво сказал комиссар. – Хотите знать, как найти иголку в стоге сена? Надо просто сжечь стог и поднести магнит к пеплу.

МАНИПУЛЯЦИЯ СОЗНАНИЕМ: ЭКСПЕРИМЕНТ ПРОФЕССОРА ЭША: в 1961 году американский профессор Эш собирал по семь человек в одной комнате. Им объявляли, что они подвергнутся опыту по восприятию. На самом деле тестировался лишь один из семерых. Остальные шесть человек были платными ассистентами, помогающими ввести в заблуждение истинного героя эксперимента.

На стене были нарисованы линии длиной в двадцать пять и тридцать сантиметров. Линии были параллельны, было очевидно, что тридцатисантиметровая линия длиннее двадцатипятисантиметровой. Профессор Эш спрашивал каждого испытуемого, какая линия длиннее, и шесть ассистентов отвечали, что линия в двадцать пять сантиметров длиннее, чем тридцатисантиметровая. Когда вопрос задавали настоящему испытуемому, то в 60% случаев он также утверждал, что двадцатипятисантиметровая линия длиннее.

Если он выбирал тридцатисантиметровую линию, ассистенты начинали подшучивать над ним, и под их давлением 30% настоящих испытуемых признавали, что ошиблись.

Опыт производился над сотней студентов и профессоров университета (не самая легковерная публика). В результате девять человек из десяти в конце концов давали себя убедить в том, что линия в двадцать пять сантиметров длиннее линии в тридцать сантиметров.

Если профессор Эш несколько раз повторял вопрос, многие с жаром защищали свою точку зрения, удивляясь его настойчивости.

Самое удивительное состояло в том, что когда испытуемым открывали истинный смысл эксперимента и тот факт, что шестеро остальных участников лишь играли роль, еще 10% из них продолжали утверждать, что линия в двадцать пять сантиметров длиннее линии в тридцать сантиметров.

Остальные признавали свою ошибку, но находили себе при этом массу извинений: слабые глаза или обманчивый угол зрения…

Когда Максимильен вернулся на место, где находилась засыпанная землей пирамида, все его пять чувств были обострены. Он спустился в окруженное кустами ежевики углубление под холмом и нашел овраг, ведущий к туннелю. Зажав в зубах фонарик, он дополз до железной двери.

На ней все еще красовалось уже потерявшее смысл кодовое устройство с металлической пластинкой и загадкой про восемь треугольников и шесть спичек: после капитуляции повстанцев полицейские просто вскрыли дверь при помощи паяльной лампы.

Во время первого обыска полиция реквизировала все машины. Они унесли тяжелое оборудование и, устав, не стали продолжать осмотр. Второй обыск, произведенный по просьбе следователя, дал возможность прокурору собрать второй урожай, но Максимильен убедился, что в помещении еще оставалось множество предметов.

Пирамида открыла еще не все свои секреты. В противном случае он вызовет бульдозеры, взрывников и обратит постройку в пыль. Он осветил фонариком покинутые помещения.

Смотреть. Наблюдать. Слушать. Улавливать. Размышлять.

Вдруг его глаза, привилегированный орган чувств, заметили... муравья. Он бежал неподалеку от аквариума, когда-то использовавшегося для машины по переговорам с муравьями – «Пьер де Розетт». Насекомое влезло в прозрачную пластиковую трубу, уходившую в... земле.

Максимильен незаметно последовал за ним. Муравей спускался вниз, не зная, что показывает волку дорогу в овчарню. Все объяснялось близорукостью, муравей не мог видеть слишком большие предметы. Враг его был так близко и был настолько огромен, что насекомое абсолютно не отдавало себе отчета в его присутствии. А труба мешала ему почувствовать запах неизмеримой пальцевской угрозы.