Бернард Вербер - Революция муравьев

– Я видела судебный процесс в фильме по телевизору. Обычно свидетелей приглашают поклясться на Библии.

– Вы смотрели слишком много американских фильмов, – воскликнул председатель, которого, несмотря на привычку к этому постоянному заблуждению обвиняемых, оно продолжало раздражать. – У нас не клянутся на Библии. – Во Франции церковь отделена от государства уже более века. Клянутся честью, а не на Библии, которая не для всех в нашей стране является священной книгой.

Принцесса 103-я поняла. Здесь тоже были деисты и недеисты, и между ними тоже было не все гладко. Вообще-то она с удовольствием поклялась бы на Библии... Но раз уж в Фонтенбло обычаи были таковы, она смирилась:

– Я клянусь говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды.

Изображение муравья, поднявшегося на четыре лапки, а одну переднюю лапку положившего на стеклянную стенку пробирки, потрясало. Вспышки щелкали. Желая следовать пальцевским традициям, которые она так долго изучала, 103-я, конечно, заработала очки. Разве не советует поговорка: «Среди Пальцев веди себя, как Пальцы».

Судебные исполнители разогнали фотографов. Все присутствующие в зале уже осознали, что переживают исторический момент.

Председатель почувствовал, что инициатива вырвана у него из рук, но изо всех сил делал хорошую мину при плохой игре. Он постарался вести допрос как ни в чем не бывало.

– Я повторяю свой вопрос. Ваше высочество, почему вы приказали вашим войскам убить людей-полицейских?

Муравей приложил усики к принимающим зондам. Компьютер замигал, потом отправил перевод к акустическим колонкам.

– Я ничего не приказывала. Понятия «приказ» у муравьев не существует. Каждый делает то, что хочет.

– Но ваши войска атаковали людей! Хотя бы это вы не будете отрицать!

– У меня нет войск. Насколько я видела, это Пальцы устремились в гущу муравьев. Только во время ходьбы они убили, должно быть, тысячи три муравьев. Вы так невнимательны по отношению к нам. Вы никогда не смотрите, куда ставите ваши конечности.

– Но вам нечего было делать на этом холме! – воскликнул прокурор.

Компьютер передал его фразу.

– Насколько я знаю, лес открыт для всех. Я шла с визитом к моим друзьям Пальцам, с которыми начала завязывать дипломатические отношения.

– Мои друзья «Пальцы»! «Дипломатические отношения»! Эти люди никого не представляют. У них нет никакого официального статуса. Это просто сумасшедшие, закрывшиеся в лесной пирамиде! – кричал прокурор.

Муравей спокойно объяснил:

– Как-то мы попытались установить официальные отношения с официальными руководителями вашего мира, но они отказались от переговоров с нами.

Прокурор угрожающе наставил палец на насекомое.

– Вы только что хотели дать клятву на Библии. Вы хотя бы знаете, что означает для нас Библия?

На скамье подсудимых все затрепетали. Неужели прокурор победит их маленького союзника?

– Библия – это десять заповедей, – выделил муравей, который прекрасно помнил постоянно показываемый фильм Сесила Б. Де Милля с Чарлтоном Хьюстоном.

Артур вздохнул с облегчением. На 103-ю и вправду можно положиться. Артур вспомнил, что Чарлтон Хьюстон, непонятно почему, всегда был любимым актером муравья. 103-я видела не только «Десять заповедей», но также «Бен Гура», «Зеленое солнце» и два фильма, которые заставили ее глубоко задуматься: «Когда марабунта гневается», в котором землю завоевывают муравьи, и особенно «Планету обезьян», доказывавшую, что люди не всесильны и могут быть побеждены другими волосатыми животными.

Как и председатель, прокурор постарался скрыть свое удивление и быстро продолжал:

– Допустим. Тогда вам должно быть известно, что среди десяти заповедей есть такая, которая гласит: «Не убий».

Артур внутренне улыбнулся. Обвинитель и не подозревал, какую тему он поднимал.

– Но вы же сами сделали убийство коров и кур целой индустрией. Я уж не говорю о корриде, где смерть коровы вы делаете спектаклем.

Прокурор потерял терпение:

– Убивать в библейском смысле не значит не убивать животных, это значит не убивать людей.

Принцесса 103-я не дала себя запутать:

– А чем жизнь Пальцев ценнее, чем жизнь кур, коров или муравьев?

Председатель вздохнул. Это дело как ни веди, вместо обсуждения фактов превращается в философскую дискуссию.

Прокурор замучился. Призвав присяжных в свидетели, он указал на экран, где виднелась голова 103-й.

– Шаровидные глаза, черные мандибулы, усики, как безобразен муравей... Самые страшные монстры из фантастических и научно-фантастических фильмов не так отвратительны. И эти существа, в тысячу раз более некрасивые и в тысячу раз более неуклюжие, чем мы, хотят нас еще чему-то учить?

Ответ не заставил себя ждать.

– А вы себя красивым воображаете? С вашим-то жалким клочком волос на черепе, вашей мертвенно-бледной кожей и дырками для носа посередине лица.

Присутствующие расхохотались, в то время как упомянутая бледная кожа стала пунцовой.

– Она держится победительницей, – шепнула Зое на ухо Давиду.

– Я всегда говорил, что 103-я незаменима, – пробормотал Артур, тронутый подвигами своей ученицы.

Прокурор перевел дыхание и еще яростнее ринулся в атаку:

– Есть не только красота, – сказал он в микрофон машины «Пьер де Розетт», – есть еще и интеллект. И он свойствен только человеку. Жизнь муравьев не имеет значения потому, что они не разумны.

– У них своя форма интеллекта, – метко парировала Жюли.

Прокурор возликовал. Попались в ловушку!

– В таком случае докажите мне, что муравьи разумны!

Компьютер машины «Пьер де Розетт» мигал, показывая, что переводит фразу принцессе 103-й. Ее ответ громко прозвучал в зале:

– Докажите мне, что разумен человек.

Аудитория кипела. Каждый встал на чью-то сторону, каждый высказывал свое мнение. Присяжные с трудом сохраняли видимое бесстрастие, председатель без конца стучал своим молоточком из слоновой кости.

– Поскольку ситуация такова, что спокойно продолжать разбирательство не представляется возможным, заседание переносится. Оно возобновится завтра утром, в десять утра.

Вечером, как по радио, так и по телевидению, комментаторы отдавали предпочтение принцессе 103-й. По мнению специалистов, муравей весом в 6,3 миллиграмма, подвергнутый жесткому допросу, показал себя умнее и хитрее прокурора и председателя суда, тянущих вместе килограммов на 160.

У друзей первого, второго и третьего томов «Энциклопедии» снова появилась надежда. Если в этом подлом мире есть правосудие, ничего еще не потеряно.

А Максимильен от ярости изо всех сил ударил кулаком в стену.