Бернард Вербер - Революция муравьев

Судья напомнил об этом. Но присяжный не сдался.

– Надо просто придумать такое испытание, где у муравья будет столько же шансов победить, что и у человека, – сказал он настоятельно.

Идея вдохновила присутствующих. Судья спросил:

– Какого типа поединок вы предлагаете?

СТРАТЕГИЯ ЛОШАДИ: в 1904 году международное научное сообщество кипело. Казалось, появилось животное, столь же разумное, что и человек. Животным этим была восьмилетняя лошадь, воспитанная австрийским ученым, профессором фон Остеном. К живейшему изумлению посетителей, конь Ганс, казалось, прекрасно освоил современную математику. Он решал предлагаемые ему уравнения, мог ответить, сколько теперь времени, узнавал по фотографиям людей, которых видел несколькими днями раньше, решал логические задачи.

Ганс показывал предметы копытом, а числа обозначал стуком об пол. Буквы он выбивал одну за другой, составляя слова. Один удар – а, два удара – б, три удара – ей так далее.

Над Гансом производили всяческого рода эксперименты, и конь постоянно демонстрировал свои таланты. Зоологи, биологи, физики, психологи и психиатры, наконец, ехали со всего мира, чтобы увидеть Ганса. Они приезжали в скептическом настроении, а уезжали в замешательстве. Они не могли понять, в чем заключается мошенничество, и в конце концов допускали, что это животное действительно разумно.

12 сентября 1904 года группа из тринадцати экспертов опубликовала отчет, отметавший возможность обмана. История получилась шумной, и научный мир начал привыкать к мысли, что эта лошадь на самом деле так же разумна, как человек.

Оскар Пфунгст, один из ассистентов фон Остена, приоткрыл наконец завесу тайны. Он заметил, что Ганс каждый раз ошибался в ответе на предлагаемый ему вопрос, если этот ответ не знали присутствующие люди. Также, когда Гансу надевали шоры, мешавшие ему видеть присутствующих, он тоже постоянно ошибался. Единственным объяснением могло быть то, что Ганс был чрезвычайно внимательным животным. Топая копытом, он замечал изменения в поведении окружающих. Он чувствовал их восхищение, когда приближался к верному ответу.

Его сосредоточенность была мотивирована надеждой на поощрение угощением.

Когда тайна была открыта, научному сообществу стало чрезвычайно обидно, что оно обманулось так просто, и оно скептически стало относиться ко всем опытам, изучающим разумность животных. До сих пор во многих университетах изучают случай с конем Гансом как пример смешной научной ошибки. А бедный Ганс между тем не заслуживал ни такой славы, ни такого осуждения. Ведь, в конце концов, лошадь умела так чутко подмечать настроение людей, что временно прослыла равной человеку.

Может быть, одна из причин столь сильной обиды на Ганса таилась несколько глубже. Людям неприятно осознавать тот факт, что животное видит их насквозь.

Присяжный, специалист по загадкам, вызвался найти испытание, которое, по зрелому размышлению, суд и защита признали бы подходящим.

Для проведения состязания надо было выбрать представителей рода человеческого и муравьиного. Прокурор предложил кандидатуру комиссара Максимильена Линара с одной стороны, а Жюли – кандидатуру 103-й – с другой. Судья официально отклонил обоих. Линар, преподаватель полицейской школы и опытный сыщик, был далеко не обычным представителем своего вида. Точно так же и 103-я, видевшая столько фильмов по человеческому телевидению, не имела ничего общего с нормальным муравьем.

Судья считал необходимым, чтобы соперники, как человек, так и муравей, были выбраны каждый из своего народа случайно. Судья понимал, что создает новую юриспруденцию, и относился к своей роли очень серьезно.

Полицейский и судебный исполнитель срочно отправились на улицу, чтобы привести в суд первого случайного прохожего с приличной внешностью. Они остановили «среднего человека» – сорокалетнего брюнета с маленькими усиками, разведенного, с двумя детьми. Ему объяснили, что от него требуется.

Человек оробел при мысли, что он должен представлять человечество, и испугался показаться смешным. Полицейский даже подумал, не привести ли его в суд силой, но судебному исполнителю пришла в голову счастливая идея сообщить их подопытному о том, что его в этот же вечер покажут по телевидению. Человек соблазнился возможностью произвести впечатление на соседей, оставил сомнения и последовал за ними.

У муравья, которого те же чиновники подобрали в саду Дворца правосудия, мнения не спрашивали. Это было первое увиденное ими насекомое весом в 3,2 мг, 1,8 см в длину, с маленькими мандибулами и черным хитином. Положив муравья на листок бумаги, команда проверила, все ли лапки у него на месте и шевелятся ли его усики.

Оборудование для проверки степени разумности, изобретенное присяжным, уже дожидалось их в зале суда. Это были двенадцать кусочков дерева, которые надо было составить вместе, чтобы сделать возвышение, позволяющее достать до красной электрической груши, подвешенной над ними.

Первый из двух противников, доставший до груши, включит электрический звонок и будет объявлен победителем.

Кусочки дерева были совершенно идентичны для обоих соперников, только по размеру, естественно, они отличались. После сборки сооружение для человека должно быть до трех метров в высоту, у муравья – до трех сантиметров.

Чтобы заинтересовать муравья, судья обмазал его красную грушу медом. Рядом с каждым противником установили камеры, и председатель дал сигнал начинать.

Человек с самого нежного возраста привыкает играть в конструктор. Он тут же принялся методично складывать куски дерева, довольный тем, что ему предложили столь простое испытание.

Муравей же, со своей стороны, метался, обезумев от того, что очутился в незнакомом месте, среди новых запахов и огней, вдали от привычного окружения. Он встал под грушей, вдохнул нежный армат меда и возбудился. Усики его вертелись. Он поднялся на четыре задние лапки, попытался достать до груши и не сумел.

Прокурор без комментариев позволил судебному исполнителю пододвинуть кусочки дерева к насекомому, чтобы оно поняло, что, только собрав их, сможет дотянуться до груши. Муравей посмотрел на деревянные планочки и, ко всеобщему веселью, впился в них мандибулами, решив их съесть, потому что от них тоже шел легкий аромат меда.

Муравей двигался, ворошил кусочки дерева, стоял под красной грушей, но не совершал ни одного движения, которое позволило бы ему до нее дотянуться.

Человек же, напротив, подбадриваемый своими собратьями, уже заканчивал постройку. Муравей еще ничего не сделал, он лишь обгрыз дерево и все время пытался достать до груши, вставая на задние лапки и размахивая в воздухе передними. Он щелкал мандибулами, подпрыгивал на месте и никак не приближался к цели.