Татьяна Веденеева - Сияющий ангел

— А, Андрей, добрый вечер. — Пауза. — Прости, спешил очень. — Пауза. — А разве Анна у тебя не была? — Александр Станиславович посмотрел на дочь.

— Меня нет, и где я, ты не знаешь, — шепотом сказала она.

— Да нет ее. Я думал, она к тебе поехала. — Александр Станиславович показал дочери кулак. — Мобильник отключен? Хорошо, я попрошу перезвонить ее, когда бы она ни вернулась. До свидания.

— Анечка, ну что еще за баловство? Человек переживает, а ты ведешь себя, как ребенок.

— Не умрет.

— Смотри, чтобы потом хуже не было, — предупредил отец.

— Не волнуйся, папочка, все будет в порядке. Я о другом.

— Понимаю. Про операцию?

— А что о ней говорить. Нужно делать следующую. Ты же не против?

— Что ты глупости спрашиваешь?

— Спасибо, папа. А поговорить я хочу о Виталике.

— О ком?!

— О том, который угрожал мне и Андрею. Забыл?

“Как он мог забыть! Из-за него ведь весь сыр-бор разгорелся”.

— А ты что, видишься с ним?

— Я-то с ним не вижусь. Зато он следит за мной и за Андреем.

— Интересно…

— Па, интересного мало.

— Ну, рассказывай.

— Сначала переоденусь, поем, а потом поговорим.

Александр Станиславович обдумывал все, что рассказала ему дочь. Если бы он не уезжал, то отнесся бы ко всему с легкой иронией. Но в сложившейся ситуации он не хотел рисковать, даже если это просто злая шутка. Взвесив все за и против, он решил завтра же лично решить эту проблему.

Андрей сидел на скамейке в больничном парке. Было уже темно и поздно. И несмотря на то, что озяб, возвращаться в палату он не собирался. За ним уже дважды спускалась дежурная медсестра, но он каждый раз просил еще немного подождать. То ли оттого, что все знали о неудачной операции, то ли потому, что всем было заплачено, Андрея не беспокоили. Его просто жалели.

Андрей же и думать позабыл о том, что еще утром, после того, как сняли повязку, ему не хотелось жить. Его сейчас волновало только одно: где Анна? И в то же время он запретил себе думать об этом. Потому что воображение рисовало разные, но одинаково мучительные сцены. За целый день он устал от того, что бесконечно ругал себя. Где-то вдали прогудел заводской гудок, только Андрей не мог сообразить, сколько это: десять или одиннадцать. Он достал телефон. Ответ был тот же: “Абонент недосягаем или временно отключен”. Пора звонить на пост, чтобы пришла медсестра.

В глубине аллеи послышались шаги. Андрей повернул голову, прислушался. Шла женщина. Он прислушался внимательнее. Анна. Андрей замер.

Аллея была не очень хорошо освещена, поэтому девушка не сразу заметила Андрея, а только метров за тридцать. Улыбнулась, прибавила шагу. Поравнявшись с Андреем, остановилась. Она уже знала, что он ее давно «заприметил».

— Дышишь свежим воздухом?

— Ты все-таки вернулась?

— Конечно, вернулась, а ты сомневался? — Анна наклонилась и поцеловала его. — Да ты весь холодный! Простудиться решил?

— Мне все равно. Главное, что ты вернулась. Сядь рядом. Мне кажется, что тебя не было целую вечность. Я за весь день просто извелся. Где ты была?

— Ты думал об этом целый день?

— А о чем я должен был еще думать?

Анна заулыбалась: уловка удалась.

Александр Станиславович улетал за границу с большой неохотой. За то время, что он провел с дочерью и Андреем, стала забываться смерть жены, боль притупилась — так были насыщены событиями каждые сутки. Ощущение одиночества отошло куда-то на задний план, уступая место новым заботам и обязанностям. Еще никогда он не был так близок с Анной. Если бы операция прошла успешно, он бы так не переживал. А теперь, уезжая, он думал, что бросает дочь в тяжелую для нее минуту. Но отменить поездку он уже тоже не мог: не на курорт же ехал.

Последние пять дней перед отъездом он с особой тщательностью приводил в порядок все дела. Работа, понятное дело, не остановится: не в первый раз он оставляет производство, правда, так надолго он еще не уезжал никогда. У Анны в салоне тоже все было в порядке, даже еще лучше, чем при жене. Весть о том, что там есть слепой искусный массажист, да еще то, что он будущий зять Александра Станиславовича, работала лучше любой рекламы.

Сидя в кабинете, он, склонившись над листком бумаги, одно за другим вычеркивал намеченные дела, которые нужно было завершить. Дойдя до пункта, где было написано «Разобраться с Виталиком», Александр Станиславович усмехнулся, вспоминая, как это происходило.

Собрав всю необходимую ему информацию о семье молодого человека, Александр Станиславович решил поговорить с его отцом.

Встреча проходила в офисе. Именно туда доставили перепуганного Вадима Николаевича. Будучи достаточно тертым калачом, отец Виталика понимал, что раз он здесь, то что-то произошло. Но вот чего он никак не мог предположить, так это того, что этой «радостной» встрече он обязан сыну.

Александр Станиславович всегда был человеком деловым, поэтому не стал долго ходить вокруг да около, а сразу изложил суть проблемы, которая, с его точки зрения, не стоила выеденного яйца. Просто он был бы очень признателен, если бы Вадим Николаевич разъяснил своему сыну, что такое поведение не пристало юноше из порядочной семьи.

По мере того, как излагалась просьба, отец Виталика стал покрываться испариной. С одной стороны, он готов был немедленно устроить взбучку сыну, но, с другой, было неприятно выслушивать все это в таком высокомерном и ироничном тоне.

— И последнее, — Александр Станиславович величественно поднялся с кресла, давая понять, что разговор подошел к концу, — Анну всегда сопровождают мои люди, думаю, для вас это не новость. Так вот, не ровен час, ваш сын даст волю своим эмоциям, и тогда может произойти непоправимое. Как понимаете, они долго не разбираются, кто чей сын, когда речь заходит о безопасности моей дочери. Думаю, что я выразился предельно ясно, так что вы, Вадим Николаевич, уж не обессудьте, выполните мою просьбу, вразумите Виталия.

Каким образом Вадим Николаевич объяснялся с сыном, осталось загадкой, но только последнее время молодой человек не появлялся. Отчего-то это не вдохновляло Александра Станиславовича, и он дополнительно раздал кучу инструкций начальнику службы безопасности.

Дмитрий Васильевич был бывшим сотрудником органов. К своей работе относился с большой ответственностью, к Александру Станиславовичу — с безграничной преданностью.

— Дмитрий, я вас умоляю, не выпускайте Анну ни на секунду из поля зрения.

— Не переживайте, все будет в порядке. Если этот пацан еще сунется, пусть пеняет на себя, — уверенно ответил Дмитрий Васильевич.

— Этот, не этот, но мне отчего-то неспокойно, — Александр Станиславович потер виски. — Анна предупреждена, что может обращаться к вам в случае любой нестандартной ситуации.