Татьяна Веденеева - Сияющий ангел

— Одна, судя по всему, проехала. Расскажите, что произошло.

Анна закрыла глаза и очень кратко описала события последнего часа. Патрульный внимательно слушал, что-то записывал. Задавал бесконечные вопросы. Анна машинально отвечала. В конце он спросил:

— То есть, если я правильно понял, вы заметили номер машины?

— Да.

— И запомнили его?

— Я его знала.

— Откуда?

— Потому что я знаю человека, который это сделал.

— Правда? Вы не ошибаетесь?

— Нет, — и она выдала всю информацию, которую знала про Виталика.

У Анны зазвонил мобильник.

— Анна, ну что за шутки! Я уже десять минут как в аэропорту, — отец был обеспокоен.

— Сейчас буду, папа, — чужим голосом ответила дочь.

— Что произошло? — у Александра Станиславовича упало сердце.

— Я сейчас буду. Жди.

— Я бы не советовал вам сейчас садиться за руль, — милиционер с сомнением посмотрел на девушку.

— Я справлюсь. Все будет в порядке. Тут ехать всего ничего. У меня отец только что прилетел. Я поеду назад с ним.

— Давайте все-таки я вас отвезу сам. Если хотите на вашей машине.

— Хорошо. Как скажете. Ключи в машине.

Когда они отъезжали, прибыла машина за трупами.

«Мерседес» плавно остановился у входа в аэропорт. Александр Станиславович с группой мужчин стоял поодаль. Увидев машину дочери, он с облегчением вздохнул.

“Не разбились, слава Богу”.

Пошел навстречу. За рулем сидел человек в милицейской форме.

“А может, кого-нибудь сбили?”

Вышла Анна. Александр Станиславович, увидев дочь, испугался. Пока девушка шла ему навстречу, он все не мог поверить, что это она. Шуба нараспашку. Расстегнутые сапоги на босу ногу. И всё в крови. Анна подошла к нему, стала напротив. Отрешенно, не мигая, уставилась в одну точку. Нет, это была не его Анечка. Это было какое-то измученное, несчастное, состарившееся в один миг на десять лет существо.

— Здравствуй, папа, — теперь можно было расслабиться и переложить все дальнейшие действия на плечи отца. Анна тяжело вздохнула и отключилась.

Очнулась Анна в отцовской машине, от того, что кто-то интенсивно растирал ей ноги. Ее голову держал отец, бережно вытирая влажными салфетками кровь с лица.

— Анечка, девочка моя… — отец прижал ее к себе.

— Куда мы едем? — пересохшими губами спросила она.

— Куда надо?

— В ОЦКБ, там сейчас Андрей.

— Что случилось, доченька?

— Пить, — обессилено произнесла она.

— Воду передай, — обратился он к мужчине, сидящему на переднем сиденье.

Анна сделала несколько жадных глотков. Потом посмотрела на отца, как будто только что увидела, и заплакала.

— Папочка, он его все-таки убил, — закрыла лицо руками. Плечи затряслись.

— Кто кого, Анечка? — отец еле сдерживал себя, чтобы не впасть в истерику.

— Виталик Андрея.

— Боже мой, как же это? А Васильич? Володька? Куда они смотрели? Где они?

— Наверное, уже в морге, — тихо сказала Анна и закрыла глаза.

— Ужас! Я как чувствовал, в самолете места себе не находил. Что тут произошло? — Александр Станиславович был в шоке от услышанного.

— У меня кружится голова.

— Ничего, это пройдет. Такое пережить… — начал гладить дочь по волосам.

— Нет, папочка, это не от этого. Я беременна. Уже почти два месяца.

— О Господи.

— Я никому не говорила. Полина Викторовна только знает. Хотела сюрприз вам преподнести. Сегодня. Тебе и Андрюше. Преподнесла. Если бы я не остановила машину, когда мне стало плохо, ничего бы не случилось. Это я во всем виновата.

— Не говори так, родная моя. Ты не при чем. Все будет хорошо. Мы спасем Андрея. Вот увидишь.

— Нет, папа, нет, — Анна вытерла слезы. И пока они ехали, больше не вымолвила ни слова.

Перед входом в больницу на крыльце курил Игорь. Анна со страхом подняла на него глаза.

— Идет операция, — не дожидаясь вопроса, сказал он.

— Папа. Это — Игорь. Я тебе о нем рассказывала.

— Здравствуйте, Игорь. Вы постойте тут, пожалуйста, с Анечкой, а я зайду узнаю.

Александр Станиславович в сопровождении двух мужчин зашел в клинику.

— Как он, Гарик? В себя не приходил?

Игорь не ответил, только отрицательно покачал головой.

— Думаешь, он выживет?

Игорь посмотрел на Анну, как будто видел впервые. Что ей ответить? То, что он думает на самом деле? Или то, что она хочет услышать?

— Конечно, выживет. Ты что, Анечка! Андрон, он знаешь какой сильный!

— Да, наверное, ты прав, — Анне стало немного легче от такой убедительной интонации. Вдруг опять изменилась в лице. — Гарик, ты помнишь то его стихотворение, когда мы были на природе?

— Помню. Хочешь сказать, что он что-то предчувствовал?

— Ему все время снился один очень странный сон, — Анна удивилась, что вспомнила об этом. — Правда, в нем ничего не указывает на сегодняшние события, и все же Андрей его боялся. Знаешь, если он умрет, я не смогу без него жить, — и так она серьезно это сказала, что Игорь даже испугался.

Ия стояла рядом с операционным столом. Она ненавидела это помещение за его белизну и стерильность. Эти бестеневые слепящие лампы, свисающие громадой откуда-то сверху. По сути, это первое и единственное, что видит человек, которого ввозят в операционный зал. Но Андрей не видел даже этих ламп. Он был в бессознательном состоянии.

К Андрею было вызвано две бригады хирургов. Шла подготовка к двум операциям одновременно. Нейрохирурги последний раз рассматривали снимки черепа. В мозгу был осколок. Ангиохирурги ждали, когда завершится подготовка к переливанию крови. Им предстояло восстановить все задетые и поврежденные сосуды на ноге.

После того, как заработали датчики, показывающие на мониторе электрокардиограмму, стали подключать наркозный аппарат. Анестезиолог сделал несколько инъекций. Ия отвернулась, чтобы не видеть, как Андрею в трохею ввели интубационную трубку. Заработала “гармошка”, началась искусственная вентиляция легких. Хирурги приступили к работе.

Ия пыталась понять, где сейчас Андрей. Тщетно. Тот, другой, ее опередил. Он уже успел его увлечь далеко-далеко. Успел спрятать в своих «фата-морганах». Ия отступила от операционного стола к стене. Главное, чтобы он выполнил свое обещание, очень важно, чтобы Андрей сам захотел вернуться. Она ничего не сможет сделать без него. Только бы не забыл. Только бы он ее позвал. За ребенка можно не волноваться. Пока Андрей в таком состоянии, ему ничего не угрожает. Вот и все. Все, что нужно, уже свершилось. Здесь ей больше делать нечего. Невидимая ни для кого, она растворилась прозрачным облачком.

Александр Станиславович быстро вернулся. Переговорить с кем-нибудь из компетентных медработников ему не удалось. Все были заняты Андреем. Он лишь узнал, что проводятся две операции одновременно. Договорившись, чтобы Андрея поместили после операции в палату «люкс» и оставив в больнице своего человека, он, мрачный, с посеревшим лицом вышел на улицу. После бесконечного лондонского мягкого тумана родной порывистый ветер обдал его морозной стужей.