Кэндзабуро Оэ - Объяли меня воды до души моей...

— Он не хочет, чтобы ему делали обезболивающие уколы. Категорически отказывается, — отвечала Наоби с неподдельной горечью.

Она умолкла, и комнату наполнили полнозвучные, немолчные стоны, в которых слышалось даже нечто неестественное. Погрузившись в молчание, Исана воззвал к душам деревьеви душам китов: «Кэ отвергает лекарства, которые облегчили бы его страдания, и без конца стонет. Хотя скоро умрет. Наверно, именно потому Кэ и отвергает лекарства, которые облегчили бы его страдания? Послушайте его стоны...»

— Все время при отце, устала ужасно, приду сюда, сяду вот так — локти на стол и дышу в ладони; дурная привычка, за нее меня еще в Америке ругали, но я никак не могу от этого избавиться. — Не прерывая разговора, Наоби поднесла к губам ладони, глаза у нее сверкали, она оживилась, точно завлекая Исана. — Когда даже здесь я снова и снова слышу стоны, мне кажется, будто отец вцепился в меня еще сильнее, чем когда я у него в палате. Может, мои слова напоминают какую-нибудь популярную американскую мелодраму, но ты сам знаешь, как я отношусь к отцу!.. И вот я решила выставить теперь свою кандидатуру. Из моего избирательного округа уже приходят просители, но все равно...

— Я понимаю, — сказал Исана, уловив душевный настрой Наоби. — Ты хочешь меня убедить, что занялась политикой, надеясь добиться сочувствия избирателей.

— Я-то привыкла, а тебе начинать серьезный разговор под бесконечные стоны, наверно, трудно, — сказала кандидат в парламентарии Наоби, уловив, как и надеялся Исана, смысл его молчания и желая приободрить его. — Что привело тебя сюда сегодня? Вряд ли ты пришел узнать, не умер ли отец? Тем более, в прошлый раз тебя здесь избили...

— Ты права. У меня срочное дело. А стоны эти мне просто необходимо было услышать, — начал Исана. — Мы с Дзином заперлись в убежище, очутившись в жизненном тупике и не видя другого выхода. Конечно, главной причиной было состояние Дзина; но, кроме того, как ты помнишь, мы оказались моральными банкротами и были близки к самоубийству. Чтобы избежать этого, мы и начали с Дзином затворническую жизнь. На наше счастье подвернулось тогда готовое атомное убежище. Я и сейчас считаю: мы поступили правильно. Остался жив Дзин, жив я, зажила новой жизнью и ты. Убежище стало для нас подобием спасительного ковчега, который мы видели в праздники на родине наших предков. Я и представить себе не мог, что все сложится так хорошо. В тот день, когда Кэ пришел посмотреть, где укрылись мы, потерпев крах, и заявил, что умывает руки, у него, наверно, вырвался точно такой же стон, как сейчас...

— Да, так оно и было. Я это прекрасно понимаю, — сказала Наоби. — А теперь ты решил отказаться от прежней уединенной жизни и вернуться в общество?

— Нет, этого я делать не собираюсь, скорее наоборот. Но мне бы хотелось сделать достоянием общества некоторые выводы, в которых я утвердился за годы своего затворничества. Разумеется, выставлять свою кандидатуру на выборах я не намерен.

— Да это и невозможно, — сказала Наоби.

— Конечно. Понимаешь, я встретился с компанией молодежи, их мысли во многом созвучны моим. Это те самые ребята, которым удалось, благодаря твоей любезности, пожить в Идзу... Меня сейчас волнует один наш совместный замысел. Почувствовать, как нечто, присущее мне, становится достоянием всех — вот, собственно, что привлекает меня в этом предприятии. Короче, говоря конкретно, мы хотим купить корабль и уйти в море. Это и привело меня сюда. Убежище и землю я получил от Кэ, может быть, теперь твоя компания выкупит их у меня? На вырученные деньги мы приобрели бы корабль и вместе с Дзином и нашими молодыми приятелями могли бы начать новую жизнь.

— Что ж, попробую. Правда, сейчас большие суммы брошены на мою предвыборную кампанию, поэтому надо все как следует обсудить. Если ты позвонишь мне завтра, я тебе сообщу результат. Сколько тебе нужно денег?

— Не имею представления, — ответил Исана. — Знаю лишь, что нам нужен корабль для команды в двенадцать-тринадцать человек.

— Собираетесь в дальнее плавание?

— Нет, скорее, мы будем плавать вокруг Японии... Видишь ли, план разработан молодежью, и деталей его я не знаю. В общем, мы с Дзином хотим начать жить вместе с другими людьми, так сказать, в подвижном убежище.

— Я вам помогу подобрать корабль. Отец, кажется, был связан с рыболовными компаниями, — сказала Наоби.

Исана поднялся.

— Да, Кэ все время стонет. Видно, это помогает ему сохранить физические силы? — спросил он.

— Иногда нам удается насильно сделать ему обезболивающий укол. И тогда отец, выспавшись и восстановив силы, начинает ругать нас за то, что мы поступили против его воли.

— Когда в следующий раз силы вернутся к нему, передай, пожалуйста, что я приходил и слышал его стоны, — сказал Исана.

— Спасибо, передам, — сказала Наоби. — Когда ты в прошлый раз приходил сюда и кричал, ты был похож на зверя, ищущего самку, хотя ничего подобного и не говорил. Сегодня же ты скорей напоминаешь растение.

Войдя в лифт и обернувшись, Исана со щемящей болью посмотрел на выглядывавшие из-под накинутой на плечи кофточки темные, с загрубевшей кожей локти Наоби, которая ушла, не дожидаясь, пока закроются автоматические двери лифта. В ушах у него неумолчным эхом звучали стоны больного...

В поисках продовольственного магазина Исана шел по улице, и обжигающая жара, как увеличительным стеклом, сконцентрированная сферой небосклона, раскалывала голову вдребезги. Мозг, не переставая, сверлили стоны Кэ. Показался огромный продовольственный магазин — супермаркет. Исана подошел к управляющему, стоявшему у кассы, и, вспомнив перечень продуктов неприкосновенного запаса, прилагавшийся к рекламе атомных убежищ, сделал заказ.

— Наверное, экскурсия? В горы, к морю? — заинтересовался управляющий.

— К морю. Пусть продукты оставят пока здесь. Я поищу такси, — сказал Исана и положил рядом со счетом почти все деньги, полученные от Наоби.

— Такси? Не поместится, — сказал молодой управляющий, оценивающе посмотрев на Исана. — Немного не рассчитали, по-моему, хотя подобрано все очень продуманно.

— Действительно, я совсем упустил это из виду, — растерялся Исана, думая, как не хватает сейчас Такаки. Тот бы мигом увел и многотонный грузовик...

— Вы оказались в затруднительном положении, честно говоря, мы забыли вас предупредить заранее. Что ж, доставим покупку на нашей машине. Чтобы избежать волокиты, может, вы сами сядете в машину и покажете дорогу?

— Вы очень любезны...

— Что может быть лучше загородной прогулки в обществе милых друзей, — сказал управляющий, изобразив на лице печаль. — Я рад бы и сам совершить такую поездку.

Двое молодых людей унесли купленные Исана продукты. За окном задом к тротуару стоял фургон.