Кэтлин Сейдел - Вновь, или Спальня моей госпожи

…Зачем он так безжалостно прям?

— Он ни за что не сделал бы этого. «Брайана не слишком волнует секс. Ты же сам говорил…»

На кухне, рядом с разделочной доской, где колдовал Брайан, стояла Рита. Она склонилась к нему, все кожаные шнурки и полоски как бы соединили их. Голос ее был еле слышен, но очень настойчив.

Дженни вдруг почувствовала всем телом, что это правда. Брайан и Рита были вместе в постели. Он изменил ей. После четырнадцати лет совместной жизни. Он не прикасался к ней более полугода и вчера ночью переспал с другой.

Зачем он привел Риту в дом? Неужели он наивно полагал, что они вчетвером будут как ни в чем не бывало сидеть за столом и поглощать ужин? Видимо, именно так он и думал. Вполне в его стиле. Сколько можно оттягивать взрыв. И молиться, чтобы все само разрешилось…

Дженни открыла ящичек со столовым серебром:

— Будем ужинать здесь или в столовой?

— Думаю, лучше в столовой, — ответил Брайан.

Алек протянул руку — взять у Дженни вилки и ножи. Манжет его рубашка тоже был красным, как и полоски и крохотный кленовый лист.

Если бы не Алек, она подыграла бы Брайану. Это уже вошло в норму — она привыкла к такого рода бегству от конфликта. Они с Брайаном всегда так поступали. В первые три года их связи они умудрились ни разу не упомянуть его отца. Теперь он не хотел говорить про Риту.

Но сейчас, в присутствии Алека, Дженни не приняла обычные правила игры. Кое-чему она успела от него научиться. Он был прям, честен, всегда глядел правде в глаза. Она разжала руку— вилки и ножи со звоном упали обратно в ящик.

— В Рено что-то произошло. — Она произнесла это совершенно в манере Алека — не зло, не вопросительно, лишь констатируя факт. — Я не ошибаюсь? Расскажи мне.

Брайан нарезал салат.

— Почему бы сперва не поужинать?

И это в его духе — сидеть за столом как ни в чем не бывало, прекрасно зная, в чем дело. А она бы места себе не находила. Дудки!

— Я хочу знать сейчас.

Он посмотрел на нее, пожав плечами и разводя руками, явно отказываясь брать на себя ответственность.

— Мы не хотели причинить тебе боль.

…Все правда. Дженни окончательно убедилась в этом, лишь переступив порог кухни. Но она не собирается реагировать немедленно. И не хочет копаться в своих ощущениях. Не время.

— Продолжай.

— Это трудно объяснить… Все очень непросто.

— Давай-давай, скажи ей все! — голос Риты чуть дрожал, но был решительным. — Скажи ей!

— Все очень непросто…

Это Дженни уже слышала. Брайан был сам на себя не похож. Он ведь всегда находил нужные слова. И никогда не терялся. Разве что с матерью… Да, мамаша выбивала у него почву частенько из-под ног. Дженни трясло, когда она это видела.

Алек выступил вперед:

— Пойдем, моя девочка, — спокойно обратился он к Рите и взял ее под руку. — Им нужно поговорить наедине. Я провожу тебя домой.

Рита рывком высвободилась.

— Никуда не пойду! У меня не меньше прав находиться здесь!

Сколько враждебности в ее голосе! «Как она ненавидит меня, — подумала Дженни. — Но за что, почему?»

— Нет, таких прав у тебя нет, — сказал Алек. — Ты провела веселенький уик-энд, но теперь…

— При чем здесь уик-энд! — взвизгнула Рита. — Мы поженились вчера вечером!

Поженились? Руки Дженни упали, плечи ссутулились. Поженились? Вчера вечером? Брайан и Рита. Не может быть…

Нет. Они просто провели вместе ночь. Обычное любовное приключение. Это можно пережить. Они с Брайаном как-нибудь выпутаются, что-нибудь придумают…

Он никогда не собирался жениться. Хотел быть свободным.

— Мне плевать, что вы сделали, — вновь прозвучал голос Алека. На этот раз он уже крепче схватил Риту за руку. — Но сейчас мы с тобой отсюда уйдем.

Больше он не произнес ни слова. Дженни ничего не видела. До нее донеслись лишь слабые протесты Риты и звук захлопнувшейся двери Они с Брайаном остались один на один.

Она была опустошена, ошеломлена. А он молчал и, кажется, не собирался ничего объяснять. И это в его стиле. Он ждал ее вопросов.

«Мы же были вместе. Мы всегда говорили, что неразлучны. Ты и я. Мы были так непохожи на других — потому и не женились. Мы — это были мы, ты и я, вместе…»

— Скажи что-нибудь, Джен, — в голосе Брайана звучала мольба.

Почему она должна говорить? Она ни в чем не виновата.

— Мы не хотели причинить тебе боль.

— Ты это уже говорил! Зачем повторять одно и то же? — Разве она редактирует сценарий? Почему ему нельзя повторяться? В мыльных операх герои постоянно твердили одно и то же — бесконечно, порой бессмысленно… Ей захотелось рассмеяться. И еще — визжать, рвать на себе волосы, опрометью бежать прочь отсюда… — Так это не шутка?

— Это не шутка. — Брайан протянул к ней руку. Она отпрянула. — Ты должна понять…

— Понять? — Дженни вдруг ощутила приступ злости. Больше не хотелось ни плакать, ни смеяться. Ей хотелось убить его. — Я ничего не должна! Это не мое дело — понимать, что ты натворил. Я даже не знаю наверняка, что случилось.

— Она и я… мы вместе поехали…

— Это мне известно, — отрезала Дженни.

— Ты действительно хочешь знать?

«Нет. Я хочу, чтобы все прошло как дурной сон. Не нужно правды». Она скрестила на груди руки.

— Когда она появилась в студии, все сразу же ополчились против нее. Это непорядочно. Да, она молода, честолюбива…

«И вышла замуж за человека, столько времени прожившего с другой женщиной».

— И чертовски соблазнительна. Женщинам покоя не дает ее роскошная фигура, ее красота. Риту это очень обижает.

Чушь. Женщина никогда не возненавидит другую за красоту. Но обязательно возненавидит, если та — сука. Актрисы в труппе терпеть не могли Риту лишь за то, что она была сукой высшего разряда.

— Конечно, она наделала массу ошибок, — Брайан будто бы выгораживал Риту. — Да, она излишне категорична, и в этом, кстати, очень похожа на тебя.

— Потрясающе, Брайан! И ты бросаешь меня ради женщины, которая напоминает меня?

Он беспомощно развел руками:

— Я знал, что ты не поймешь.

— Не в этом дело. Ты просто уходишь от разговора. Если бы ты был убежден, что я ничего не способна понять, ты бы и носа сюда не показал и убрался бы восвояси, не мозоля мне глаза… Тебя бы это вполне устроило. Трус!

— Я искренне сожалею, если причинил тебе боль.

— Брайан, мы с тобой прожили четырнадцать лет, и вдруг ты, ни слова не говоря, женишься на другой, да еще размышляешь, больно ли мне.

— Дженни, мы никогда ни к чему не придем, если ты будешь так вести себя.

— О'кей. Я спокойна. — Дженни снова сложила руки на груди и взглянула на него. — Я вполне спокойна.

Он неуверенно заговорил:

— Ну… знаешь, я почувствовал, что никто не понимает меня так, как она…

— Понимает тебя? — прервала его Дженни. — Она? Мы с тобой знаем друг друга целую вечность. Кто может понять тебя лучше, чем я?