Вольфрам Флейшгауэр - Три минуты с реальностью

— Вы с ним встречались, правда? — тихо спросила она.

Соврать? Ей было жаль эту женщину. Тем более что малейшие колебания все равно выдали бы ее с головой. Она собралась с мыслями и сказала:

— Мы познакомились в Берлине, потом, в результате недоразумения, расстались. Мне не хотелось посвящать во все это господина Ортмана, чужого для меня человека, и я постаралась этого избежать как сумела.

Госпожа Альсина коротко улыбнулась.

— Чем старше я становлюсь, тем больше понимаю поведение женщин… А вот мужчины, наоборот, кажутся теперь гораздо загадочнее, чем когда мне было столько же лет, сколько сейчас вам. Джульетта… если я могу вас так называть?

— Ну… конечно…

— …Когда я впервые увидела вас в гостинице, у меня возникли два четких впечатления. Первое, как вы только что подтвердили, оказалось верным. Для второго нет вроде бы никаких оснований. Из-за какого такого недоразумения Дамиан мог оставить столь прелестную и очаровательную женщину, как вы?

Джульетта поджала губы, пытаясь овладеть собой: разговор выходил из-под контроля. Эта женщина хочет знать все. Комплимент, по-видимому, должен развязать ей язык. При этом сама госпожа Альсина знает о Дамиане больше, чем кто бы то ни было еще… И все же захотела с ней встретиться… Именно с Джульеттой. Будто у них обеих хранятся две половинки карты, позволяющей найти сокровище. Через несколько часов она, если повезет, увидит его. Хотя, может, и нет. Она ведь и сама уже не знает, хочет ли этого. И ей трудно признаться даже себе, но предстоящая встреча ее пугает. Хотя искушение подобраться к нему кружными путями оставалось сильным.

— Никакого недоразумения, — сказала она и в общих чертах обрисовала историю своего знакомства с Дамианом. Почему он приехал в Берлин и как они встретились. О сорванном представлении и похищении своего отца она не обмолвилась ни словом. — Наверное, он оставил меня из-за Нифес, — заключила она, удивляясь, насколько логичным кажется такой вывод, несмотря на то что сама она не верит в него ни на йоту. — Возможно, я еще увижу его, прежде чем уехать. Но вряд ли это изменит ситуацию. Вообще-то я здесь не только из-за него…

Сказав это, она вдруг почувствовала, что так оно и есть. Пусть она поехала за Дамианом, но на самом деле рассчитывала найти здесь и кое-что иное. Ей даже вдруг показалось, что сами по себе поиски Дамиана для нее вторичны. Перед глазами возник отец — в том странном, невыносимом виде, в каком она нашла его тогда, в своей квартире: привязанным к стулу, с залепленным ртом, беспомощным и одновременно угрожающим. Почему он показался ей угрожающим?

Госпожа Альсина перебила течение ее мыслей.

— Можно задать вам вопрос?

— Пожалуйста.

— Он рассказывал вам о нас? Хоть что-нибудь говорил?

— Нет.

Ей показалось, или на лице госпожи Альсина и вправду мелькнуло облегчение?

— Я прекрасно понимаю ваше беспокойство, — сказала Джульетта. — Но ведь Дамиан нашел свой путь. Не знаю, утешит ли это вас. Он выдающийся танцор. А не будь вас, этого, наверное, не произошло бы. Не сомневаюсь, что в каком-то уголке своей души он благодарен вам, хотя, возможно, никогда так и не сумеет вам этого выразить. Некоторое время я была по-настоящему счастлива с ним. А потом очень несчастна. Но в этом ведь нет ничего необычного. Раньше или позже такое происходит со всеми. Я ничем не могу вам помочь. Понимаю ваши чувства, но… сейчас мне пора идти.

— Подождите, я вызову машину и довезу вас до гостиницы. В руке у нее мгновенно оказалась трубка мобильного, она уже нажимала на клавиши. Джульетта дружелюбно, но твердо отказалась. Ей хотелось пройтись, ощутить свое тело, прогуляться по улицам, которые ни о чем не напоминают. К ней вдруг вернулась тоска. Вспомнилось его лицо, склоненное над ней, первые часы знакомства, тот миг, когда она впервые открыла ему дверь. Ей хотелось уйти. От этой женщины, из этого ресторана. Захотелось услышать танго: она почти радовалась тому, что скоро будет сидеть в милонге, наблюдая за танцующими и стараясь забыться. Ей захотелось снова услышать песню, которую пел по-французски тот прокуренный женский голос: «Lourd, soudain semble lourd…» 135По крайней мере одну загадку это путешествие помогло ей разрешить: она поняла, из чего рождается музыка танго. Из печали, с которой привыкаешь жить. Эта музыка помогает примириться с собой, даже когда жизнь кажется совершенно невыносимой… Она не заметила, как госпожа Альсина достала из сумочки блокнот и написала на листке телефонный номер.

— Это телефон нашей загородной виллы. Завтра мы уезжаем туда, а мобильный там не принимает. Позвоните мне, пожалуйста, прежде чем улететь, и расскажите, удалось ли вам встретиться с Дамианом. Или дайте ему этот номер. Попросите его обязательно мне позвонить. Обязательно. Вы сделаете это для меня?

Джульетта взяла в руки клочок бумаги и кивнула. Некоторое время она разглядывала записку. Бумага была та самая — тонкая, очень белая, на которой было написано давешнее письмо. Джульетта пообещала позвонить, быстро попрощалась и пошла по направлению к гостинице. Какое ей до всего этого дело? Вечером она поедет в клуб «Сандерленд». И это последнее, что она предпримет. Завтра прилетит отец. Она найдет его, поговорит с ним, и они вместе вернутся в Берлин. И ее тошнота, давление в груди, мельтешение в глазах — все это прекратится. Господи, ей же всего девятнадцать! Да, она испытала первую большую любовь. Но ведь сама сущность первой любви в том, что она проходит, никогда не забываясь до конца. Изгнание из рая, необходимое, чтобы стать человеком.

В раю жить невозможно.

Они ехали в такси уже почти полчаса. Линдсей на переднем сиденье болтала с водителем, а Джульетта, сидя сзади, тщетно пыталась запомнить, куда они едут. Машина петляла по каким-то кривым улочкам, потом проехала немного по широкому бульвару, медленно пересекла трамвайные пути и нырнула в переулки, становившиеся все более пустыми и темными и известные, похоже, только самому таксисту, — по крайней мере выражение его лица позволяло предположить: он знает, что делает. На перекрестке он протянул Линдсей визитку с телефоном, по которому всегда можно вызвать такси, демонстрируя таким образом, что ловить машину в этих местах не просто и небезопасно. Вокруг было темно и пусто.

Вскоре машина остановилась возле здания, напоминающего спортивный комплекс. Голубыми неоновыми буквами на фронтоне было написано: «Клуб „Сандерленд“». Линдсей расплатилась, вылезла из машины и открыла дверцу Джульетте. Они купили два входных билета по три песо каждый. Как не без удовольствия установила Джульетта, для мужчин вход стоил вдвое дороже. Потом прошли по выложенному плиткой коридору, протянули свои красные билетики контролеру, насадившему их на длинный острый шип, торчавший откуда-то из стола, миновали засаленный занавес и в конце концов оказались в танцевальном зале.