Тибор Фишер - Путешествие на край комнаты

Полиция, равно как и все остальные, была только рада так удачно избавиться от преступника, который попортил им столько крови. Удручало другое: поскольку это была не старушка божий одуванчик, которую тюкнули по голове и ограбили в подворотне, а известный в городе уголовник, неоднократно судимый за изнасилования, вооруженные ограбления и прочее, им пришлось провести расследование. Кто застрелил Полностью Невиновного? Версии были самые разные. Мафиозные разборки. Заказное убийство. Полиция выступила с публичным обращением к общественности: если кто-нибудь что-нибудь знает, просьба немедленно сообщить, куда надо. Кого только не обвиняли: русскую мафию, ямайскую мафию, колумбийскую, албанскую, других известных светил уголовного мира, многочисленных бывших любовниц и даже саму полицию. В городе произошло еще несколько громких убийств с применением огнестрельного оружия, все жертвы были известными криминальными деятелями – их безвременную кончину рассматривали как вполне закономерное следствие гибели Полностью Невиновного.

Органы следствия пребывали в растерянности. Журналисты строили домыслы и гнобили несостоятельных сыщиков. А год спустя в полицию обратился один пианист, который только что вернулся с мировых гастролей, продолжавшихся целый год. Он принес видеозапись, сделанную за день до отъезда. Он как раз купил видеокамеру и проверял, как она работает, снимая улицу из окна. В частности, он заснял человека, который вышел из машины, вертя что-то в руках, а потом сунул эту штуковину в задний карман. Раздался приглушенный выстрел. Это Полностью Невиновный случайно выстрелил себе в задницу из своего собственного пистолета. Пианист не придал этому особенного значения. В Брикстоне постоянно стреляют. Он спокойно отбыл на гастроли, а по возвращении с удивлением обнаружил, что тут, оказывается, подняли такую бучу.

Для всех, выдвигавших замысловатые версии происшедшего, это стало большим разочарованием.

Все искали не там, где надо. Подозревали кого угодно, но только не самого пострадавшего. Никому даже в голову не приходило, что это мог быть просто несчастный случай. Если бы не эта случайная видеозапись, дело так и осталось бы нераскрытым.

И вот теперь у меня появилась разгадка, которую мне, как и в вышеописанном случае, буквально преподнесли на блюдечке – по крайней мере, мне кажется, что это разгадка, но я не знаю, что мне с ней делать. Что сделал Уолтер? Действительно спас меня от чего-то или просто решил дать нагрузку своим мыслительным мышцам?

Я рада, что он написал эти письма. У меня в жизни было немного мужчин, с которыми мне было по-настоящему хорошо. Я имею в виду не постельные удовольствия. Мне нравилось, как он храпел. Это было похоже на звук проходящего поезда, где-то вдали. А мне всегда нравились поезда, проходящие где-то вдали. Что-то в них есть обнадеживающее. Мне нравилось покупать его любимую еду. Нравилось слушать, как он плещется под душем. Нравилось слушать, как он подходит ко мне – в его походке был какой-то особенный ритм. Словно постукивание кастаньет. Предвкушение пьянящего праздника.

Да, у меня, кажется, есть разгадка. И я знаю, с кем о ней поговорить.

С Одли.

Звоню Одли. Прошу, чтобы он включил нашу аппаратуру.

– А просто по телефону – никак?

– Хочу посмотреть, как ты там.

Да, Одли заметно посвежел, загорел. Но выглядит он неважно. Весь какой-то замотанный. Несмотря на свою поразительную худобу, Одли очень выносливый. Словно скрученный из стальной проволоки. Я знала многих танцоров, которые отдали бы полжизни за такую вот жилистую, поджарую фигуру и крепость мышц.

– Что? Перелет был тяжелый?

– Ну да. И потом – это, знаешь ли, утомляет, когда все кто ни попадя вечно тычут в тебя пистолетом и грозят пристрелить. Как будто сбылась мечта всей моей жизни, вот только мне это уже не нужно. Как будто я подписался на какой-то журнал, а теперь эту подписку уже не отменишь.

– Я получила письмо. То, последнее.

– Как?

– Уолтер отправил мне копию.

– Так чего же он сразу ее не отправил? И что там написано?

– Это личное.

– Слушай, ты, сумасшедшая тетка. Ты послала меня на край света за этим письмом, а теперь даже не хочешь сказать, что он там написал.

– Это действительно очень личное, но оно того стоило. И я очень тебе благодарна.

Да, я действительно благодарна: и Одли, и Уолтеру. Я почему-то уверена: если бы я не послала Одли в Чуук, письмо не пришло бы. Поиск должен был состояться. Как говорится, за все надо платить. И ты не всегда получаешь желаемое так, как ты этого ожидаешь. Кто-то, может быть, скажет, что мне надо было поехать самой, но, что самое смешное, иногда подрядить другого человека сделать что-то за тебя – это гораздо сложнее, чем взять и сделать самому.

Звонят в дверь.

– Подожди, не отключайся, – говорит Одли и идет открывать. Я вижу, как он возвращается в комнату, медленно пятясь задом, а во рту у него – пистолет. Пистолет держит какой-то пухленький коротышка – дядька с круглым кукольным личиком. Одли весь белый от страха. Я понимаю, когда тебе в рот пихают пистолет, это страшно – но не до такой же степени.

– Ну? – говорит пухленький дяденька с пистолетом. У него странный акцент.

Одли жалобно хнычет.

– Ну? – повторяет дяденька с пистолетом. Я хватаюсь за телефон и звоню в полицию. Но там не берут трубку.

Одли по-прежнему хнычет. Дяденька вынимает пистолет у него изо рта.

– А я-то тешил себя надеждой, что ты хоть чему-нибудь научился. Но ты ничему не научился. Ну, так что, Одли, мой старый боевой товарищ, как жизнь молодая? – Наверное, это Роберто. С пистолетом или без – Одли боится его до смерти. Дышит, как загнанный зверь. Мне больно на это смотреть.

– Какой ты все-таки нудный, Одли. Только я разбежался как следует повеселиться… Лучше скажи, где встречаются устрицеводы?

Вопрос, конечно, не самый обычный, но у Одли, похоже, проблемы с родным языком. Как будто он вдруг перестал понимать английский.

– Понимаешь, Одли, иногда это очень забавно: быть милым с людьми, прежде чем сделать им гадость. А бывает и наоборот: забавно сделать кому-нибудь гадость, прежде чем быть с ним любезным и милым. Так где встречаются устрицеводы?

Одли пожимает плечами.

– А где встречаются лаборанты, берущие анализы крови?

– В банке крови и плазмы?

– Нет. Мне нужен другой ответ. Ну хорошо. Где встречаются парикмахеры? Ответ для всех одинаковый.

Одли тупо молчит. Он, похоже, завис. Я тоже не вижу никакой связи между устрицеводами, лаборантами по анализам крови и парикмахерами.

– Они все встречаются на конференциях. Представители каждой профессии проводят свои конференции, чтобы обменяться опытом и поделиться своими соображениями по работе. Конференции для профессиональных убийц называются войнами. Война в Хорватии – это была такая большая ярмарка труда.