Диана Кизис - Ищу классного парня

Я рассказала Чандре, как пыталась внушить Максу, что я суперпопулярная особа и у меня нет для него времени в выходные, и как моя уловка вернулась ко мне бумерангом. Я надеялась на сочувствие и, может быть, стратегически важный совет. Но Чандра принялась разглагольствовать о том, что нужно запихнуть моего псевдобойфренда в машину для рубки леса.

– Ты должна, блин, кинуть эту долбаную задницу, Франклин, – продолжала настаивать она после третьего стакана «Сангрии», прикладываясь то к вину, то к новому ингалятору. (Теперь она страдает от аллергии, объяснила она. Это очень «серьезно», и поэтому она никогда больше не будет курить. Потому что если будет, то загнется от эмфиземы [80], как Кристи Тарлингтон. И это, добавила она, несомненно, должно случиться и со мной.)

В то время как Чандра выдавала свою тираду, мой взгляд блуждал по похожему на лоскутное одеяло Бичвуд-Каньону, в котором маленькие холмы и долины перемежались с особняками за миллион долларов. Эвкалиптовые деревья источали дивный аромат. «Вот, – подумала я, – как пахнут деньги». Естественно, не деньги Коллина. Дом – и вид, который из него открывался, – принадлежал его знакомому, известному ничтожеству, который раскрутился на телевизионном реалити-шоу. По сюжету его заперли в расположенном под землей городском доме с сорока женщинами, и в конце он должен был жениться на той, которую возненавидит меньше всего. А поскольку наш жеребец-производитель в данный момент разъезжал по стране и рекламировал собственную книгу – она уже четыре недели оставалась в списке бестселлеров в «Нью-Йорк таймс», – Коллин решил устроить в его доме вечеринку и прикинуться хозяином.

Как бы там ни было, напитки были бесплатными, а вид – великолепным. Все было бы еще лучше, если бы Чандра не каркала мне на ухо:

– У твоего молоденького парнишки прыщи.

– Да ладно, – сказала я, опустившись на грешную землю, – у Макса вскочил всего один прыщик в тот вечер, когда я познакомила тебя с ним.

– А выглядело это так, как будто у него бактериальная инфекция.

– Ты сказала, тебе кажется, он классный парень.

– Кто классный? – Весь вечер Коллин из кожи вон лез, чтобы вклиниться в наш разговор. В этот раз предлогом послужила тарелка с запеченными помидорами.

– Во всяком случае, не тот припанкованный дебил, от которого тащится Бен, – произнесла Чандра.

Коллин кивнул, и я заметила, что у Чандры появилась аудитория. Голос Чандры имел какое-то особое свойство, позволявшее услышать ее даже на самых дешевых местах. ЛВЧи уставились на нас.

– Этот гребаный козел относится к ней, как к куску дерьма, а она такая забитая, что готова с этим смириться! – вопила Чандра. – Чего ты боишься, Франклин? Что он найдет себе другую дуру?

– Но мы еще не расстались официально, – сообщила я. – Поэтому, думаю, сейчас рано об этом беспокоиться.

– Знаешь, ко всему прочему официально вы пока не встречаетесь, поэтому вот об этом, может, и стоит побеспокоиться.

Я посмотрела на Коллина, ища поддержки, но он лишь сказал:

– Послушай, что говорит тебе настоящая подруга.

Остаток вечера Коллин провел, игнорируя меня. Он пытался втянуть в разговор Чандру – мою официальную компаньонку на этой вечеринке, – рассыпаясь в комплиментах и буквально вылизывая ей задницу. В машине по дороге домой Чандра не переставала говорить о том, каким «потрясающим» ей показался Коллин.

– Он прикольный, – согласилась я. – Но с ним надо быть начеку.

– Почему?

– Он помешан на знаменитостях. Он любому глотку перегрызет, лишь бы его пригласили на похороны именитой персоны.

– Крошка, ты такая славная! – воскликнула Чандра. А потом добавила: – Дай мне его номер. Я хочу забить его в свой мобильник.

В субботу утром меня разбудила Одри. Она не видела причин, которые могли бы помешать ей позвонить мне со своей «Нокии» и обсудить свадебную эпопею, пока она стояла в пробке.

– Од, – прервала я ее монолог о кольцах и салфетках, – сегодня я очень занята.

Она удивилась:

– И чем же?

Я сказала, что пишу статью для «Филли», хотя на самом деле заняться мне было нечем. Когда накануне вечером я добралась домой после барбекю у Коллина, меня ждало сообщение от Эштона. Он предупредил, что плохо себя чувствует и не сможет пойти со мной на вечеринку. Я не могла поверить, что Эш меня так обломал. Как бы там ни было, он сказал, что вместо этого, возможно, придумает что-нибудь в следующие выходные. И я решила, что это будет даже лучше, так как мне нужно было изображать перед Максом небывалую занятость несколько дольше, чем я предполагала.

Вот так и получилось, что я осталась дома одна в тот вечер, когда у меня намечалось свидание. Я посмотрела повтор последней серии «Прикосновения ангела» и написала рождественские открытки всем редакторам в надежде, что это вызовет у них желание продлить мой контракт.

Другими словами, я упорно продолжала жить полной жизнью.

Проснувшись следующим утром, я почувствовала себя так, словно все мои внутренности окаменели. Поэтому я решила пойти вместе с Ниной на воскресное занятие по омолаживающей йоге. Занятия проходили в модном клубе в западной части Голливуда, где в примерочной все переодевались в Сару Маклахлен, а потом зажигали благовония с запахом ванили.

– Забыла сказать тебе, что вчера вечером видела Эштона, – прошептала Нина, принимая асану собаки.

– Правда? – Я мысленно прокрутила в голове сообщение, которое он оставил: плохое самочувствие, ужасно жаль, похоже на грипп…

– Подожди, – выдохнула я, наклоняясь вперед, – где?

– На одной тупой вечеринке в Хэнкок-парке. Я ходила туда с продюсером. Скучища была редкая.

– И? – Я попыталась расслабить плечи.

– Я же сказала, было скучно.

– Да нет, я про Эштона. Пора переходить к позе лотоса.

– О чем это ты? – Нина закрыла глаза.

– Он был похож на больного? – Мои ноги образовали подобие кренделя. – Он был бледный, усталый или что-то вроде того?

– По-моему, нет.

Я подумала, что Эштон наврал про свою болезнь, потому что еще не пережил расставание со мной, может быть, ему было слишком больно выносить мое присутствие. Поэтому я спросила Нину, показался ли он ей грустным или подавленным. Может, он спрашивал обо мне…

– Ничего подобного, – отрезала она. – Он был с друзьями и веселился на полную катушку.

– Спасибо, – прошипела я.

Нина глубоко вдохнула, затем выдохнула.

– А что ты хотела услышать? Что вчера вечером он, убитый горем, сидел один в баре и ронял слезы в пиво? Все, что я знаю, – это то, что вчера вечером, как мне показалось, он неплохо оторвался.

Я потянула руки к солнцу, раздумывая, сказать ли Нине о том, что Эштон прикинулся больным, и решила, что не стоит. Вместо этого я заявила: