Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!

Назавтра Стэн с Вадимом уединились на весь день. Даже во время ланча, на который Стэн, естественно, пригласил Вадима, продолжалось обсуждение деталей контракта. Уже два часа Вадим доказывал необходимость покупки «Мерседеса». Стэн возражал – приедет наш представитель, его обеспечим. Вадим настаивал – и вашему нужен, и нам один на фирму нужен. И так по кругу, раз за разом.

К исходу ланча Вадим согласился: «Будь по-твоему. Сами купим!» Вид у него при этом был крайне недовольный. А часам к 6 вечера Стэн одержал еще одну маленькую победу – вместо 130 тысяч годовой стипендии для партнера «Советского юриста» он выторговал у Вадима 120.

До 10 утрясали формулировки. Стэн настоял, чтобы в контракте значилось, что он вступает в силу с момента получения «Брайаном» двух писем: а) Московской коллегии адвокатов с одобрением заключенного контракта, и б) официальных органов СССР (консульство вполне годится) с подтверждением отсутствия возражений с их стороны. Эти условия Вадим принял спокойно. Соответствующие договоренности он уже обеспечил. Стэн, кроме того, добавил, что под контрактом должна стоять подпись Аксельбанта, поскольку часть обязательств (а точнее, по мнению Вадима, – возможности подзаработать) ложилась на кооператив «Каменщик».

Вадим неожиданно легко «продавил» интерес самого Аксельбанта. Фирма «Брайан энд Твид» обещала пригласить его сына на работу сроком на два года и дать ему необходимые рекомендации для поступления в американский университет. Да еще и кредит на обучение. Гарантом возврата кредита выступает кооператив «Каменщик». Должность для Моти Аксельбанта не оговаривалась, а вот годовая зарплата в 24 тысячи была зафиксирована. При этом в тексте отдельного соглашения прописали, что приглашение младшего Аксельбанта не влияет на квоту стажеров «Советского юриста».

Домой Вадим добрался около полуночи. Там, разумеется, ждали. Вадим взмолился: «Спать хочу!», но его заставили еще битый час рассказывать не только о чем договорились, но и как все происходило.

Следующий день ушел на получение факсом писем от Аксельбанта, Марлена и генконсула. Оригиналы отправлялись следом по почте. Из Москвы – через посольство США, диппочтой. Надо было отдать должное Коллинзу – он организовал это нарушение американских законов и норм международного права за ничтожные полчаса.

К вечеру позвонил Строй. Он был в прекрасном расположении духа. Оказывается, ему поручили курировать проект создания московского офиса со стороны нью-йоркской штаб-квартиры. Разумеется, не вместо Джонса, но вместе с ним. Вадим всегда подозревал, что между отделениями «Брайана» идет своеобразная конкуренция. Сегодня Дэвид разоткровенничался и подтвердил это прямым текстом. Вадима заинтересовало, как Строй изловчился получить такое важное задание, – наладить работу представительства «Брайана» в СССР? Общее руководство, естественно, возлагалось на Джонса. Все-таки – «синьор», а не салага-«юниор» какой-то!

Выяснилось следующее. Строй, просчитав реакцию Твида и присовокупив к ней всеобщую нелюбовь к «правнучку», прямиком, как только получил меморандум «синьоров» из Вашингтона, отправился в его роскошный кабинет. Но не просто дал Твиду прочесть текст, а откомментировал его соответствующим образом, чтобы туповатый «потомок», не дай бог, не высказался в поддержку коллинзовско-осиповской идеи. Зря старался. И без его усилий Твид взвился до потолка и прилип к нему. Оттуда, почти с поднебесья, он кричал, что подобный бред есть прямое нарушение традиций фирмы, заповедей его прадеда (который не факт, что вообще знал, где находится Российская империя, так как был адвокатом, защищавшим мелких портовых карманников). Твид истошно вопил, что никогда унаследованное им имя не появится в столице «империи зла», коммунистическом монстре, городе, где по улицам гуляют медведи, а люди круглый год ходят в меховых шапках.

Оставив Твида на потолке, Строй быстренько побежал к председателю Управляющего комитета, где и настучал, по доброй американской традиции, что «правнук» категорически против. «Видимо, не может простить Осипову поражения в шахматном турнире!»

На заседании «синьоров» первым взял слово Твид. Подробностями Строй не располагал, но по результату голосования (один голос против, остальные – за) мог предположить, как происходило обсуждение. «Подлянка», которую напоследок подложил ненавистному проекту Твид, заключалась в рекомендации назначить именно Строя ответственным партнером по сотрудничеству с Советами. Все, кроме Председателя комитета, сильно удивились: они знали, что Строй лишь об этом и мечтает. Председатель же порадовался, что стажировка Осипова не прошла бесследно: Строй кое-чему научился у этого советского хитрого, но очень толкового парня, приобрел полезный для «чистого американца» опыт.

Ни Строй, ни Вадим не догадывались, что Председатель, предки которого по одной линии были евреями из Одессы, приехавшими в Штаты в начале века, а по другой – корсиканцами, понимал истинную суть конструкции Осипова гораздо глубже ее автора. Да, «Брайан» выкладывал в течение трех лет фактически миллион долларов в обмен на «воздух». Но огромный советский рынок лет через 10 может стать новым Клондайком для американских юристов. Однако, чтобы делать там реально большие деньги, мало будет знать советские законы. Гораздо важнее – разбираться в психологии русских. Общение со стажерами «Советского юриста» и здесь, в нью-йоркском отделении, и в Вашингтоне, да еще работа, как минимум, пяти юристов «Брайана» в Москве выведет фирму на самые выгодные позиции. Надо научиться думать «по-русски». А с этой точки зрения – миллион сегодня – один цент завтра.

Доведись Вадиму проникнуть в мысли Председателя, вряд ли бы он так гордился своим умением «развести» американцев.

На торжественную процедуру подписания контракта собрались все «синьоры» вашингтонского отделения. Вадим искренне радовался, что рядом с ним героем дня выступал и Саша. Хотя тот накануне категорически отнекивался от настойчивых уговоров Вадима поучаствовать в событии мирового значения. Видимо, давала себя знать затаенная обида. В процесс подготовки контракта его ведь не вовлекли!

Тему мусолили долго – сначала наедине, потом в присутствии жен. Послушав некоторое время препирательства мужчин, Лена негромко произнесла:

– Саша, ты пойдешь! Соль передай мне, пожалуйста.

Саша как-то сник, протянул Лене соль. Но та ее не взяла.

– Нельзя передавать соль из рук в руки. Примета плохая, поссоримся. Поставь на стол. – И кокетливо, не без угрозы, спросила: – Ты же не хочешь со мной поссориться?

Саша отрицательно мотнул головой. Вадим с восторгом посмотрел на жену.