Имоджен Эдвардс-Джонс - Тоскана для начинающих

– Чем вы занимаетесь, Мэри? – говорит Лорен.

– Гм…

– Она помогает мне с пансионатом, – говорит Белинда.

– И работает в сфере коммуникаций, – добавляет Барбара.

– Да, это тоже, – кивает Белинда. – Чем занимается ваш сын?

– Он изучает музыку в Йеле, – говорит Лорен. – Но тоже помогает мне с гостиницей. Не так ли, дорогой?

– Конечно.

– Мэри очень музыкальна, – заявляет Барбара.

– Нет, не музыкальна, – бормочет Мэри еле слышно; темные волосы падают на ее лицо.

– Музыкальна. Кажется, ты хотела петь профессионально? – говорит Барбара.

– Мы скоро это прекратили, верно? – смеется Белинда.

– Мне хотелось бы как-нибудь услышать, как вы поете, – говорит Кайл, наклоняясь и пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Не думаю, что это возможно, – говорит Мэри, заставляя себя посмотреть в лицо красивому американцу. Ее щеки розовые от смущения, вся шея пошла красными пятнами, и все же она по-прежнему очаровательна в своем топе с английским кружевом. – Я очень давно не практиковалась.

– О! – Его губы складываются в улыбку. – Как жаль! Певец я ужасный, – тихо смеется он. – Но очень слушать люблю. Какого рода вещи вы…

– Как бы там ни было, – говорит Белинда, хлопая в ладоши, – но я умираю от голода. Мы должны сделать заказ.

– Конечно. – Лорен отступает назад. – А мы, пожалуй, пойдем за свой столик. Было приятно познакомиться с вами, ребята.

– Да, конечно, – говорит Белинда со своей особенной скупой улыбкой и поворачивается в сторону кухни. – Джованна! – кричит она. – Siamo pronti! Мы правда готовы, не так ли, люди? Сделать заказ? Мы ведь не в первый раз видим меню.

Обществу удается выдавить из себя только пару вежливых смешков, а Лорен и Кайл тем временем уходят к своему столу. Поскольку главный объект сплетен и интриги сидит теперь на расстоянии трех футов, проходит некоторое время, пока разговор снова завязывается. На самом деле они сидят практически молча, пока Белинда громко разглагольствует по поводу мясных блюд в меню. В конце концов ей удается вызвать Дерека и Хоуарда на своего рода шутливую дискуссию о достоинствах жареной курицы в сравнении с блюдом из свинины – никто толком не знает, что именно в нем содержится. Белинда по-прежнему громко и много говорит по-итальянски и обменивается парой шуток с Роберто, усердно и от души смеясь между репликами.

После того как еда заказана, а Джованна и Роберто уходят хлопотать на кухню, в ресторане воцаряется тишина. Лорен и Кайл наслаждаются спокойствием после шума, который производят их рабочие, и, кажется, счастливы, что можно просто сидеть, не говоря ни слова. За другим столом начинает нарастать напряжение. Мэри сидит с опущенной головой и отряхивает обрывки бумаги со своей юбки. Дерек занят тем, что в пятый раз читает раздел dolce 74в конце меню, при этом непрерывно жуя хлеб. Барбара выкуривает три ментоловые «Сент-Мориц», одну задругой, а Хоуард, самый словоохотливый из всех принимавших участие в разговоре, предпочитает не обращать внимания на растущее напряжение и пить столько белого вина, сколько возможно. Белинда ест хлеб, пьет воду, потягивает вино и борется с непреодолимым желанием обернуться и уставиться на Лорен, сидящую за ее спиной.

– Ну, все это мило, – говорит Барбара, стряхивая пепел сигареты и перехватывая фильтр блестящим розовым ногтем.

– Мм-м… – говорит Белинда. – Не правда ли?

– Знаешь, я подумала… – говорят они обе одновременно.

– Сначала ты… – говорит Белинда.

– Нет, ты… – отзывается Барбара.

– Нет, правда, ты, – настаивает Белинда.

– Ради Бога, хоть кто-нибудь, – взывает Хоуард, делая очередной глоток вина.

– Ну, я подумала… Интересно, как поживают твои бельгийцы? Где они сегодня? – спрашивает Барбара.

– Они уехали на прогулку в Сиену, – отвечает Белинда.

– В Сиену? Правда? – спрашивает Барбара.

– Да, в Сиену.

– Я люблю Сиену, очень, – говорит Барбара.

– Я тоже, – соглашается Белинда.

– Когда ты в последний раз ездила в Сиену? – спрашивает Барбара.

– Как раз накануне Рождества, – говорит Белинда. – А ты когда последний раз ездила в Сиену?

– Э-э… гм… точно не помню, – вспоминает Барбара. – Дерек, когда мы последний раз ездили в Сиену?

– Господи чертов боже на велосипеде! – вдруг говорит Хоуард, ставя на стол стакан. – Ты ездила в Сиену на Пасху, Белинда ездила в Сиену на Рождество, я ездил в Сиену в прошлом месяце, а Мэри, я уверен, много лет там не была. Теперь можем мы все заткнуться на хрен насчет этой проклятой Сиены?

– Хоуард! – шикает на него Белинда. На ее лице ужас, глаза округлились, она делает лихорадочные жесты руками, кивая в сторону Лорен. – Прекрати ругаться!

– Что? – говорит Хоуард. – Можно подумать, черт возьми, ей есть до этого какое-то дело.

– Ш-ш-ш, – настаивает Белинда. – Ты нас смущаешь.

– Смущаю? Я? – спрашивает Хоуард.

Он пытается встать, движения его несколько заторможены алкоголем. Но тут небольшая сцена заминается благодаря появлению невероятно шумного семейства Бьянки: la nonna 75, синьор Бьянки, la signora 76, Марко, Джанфранко, Джорджо, жены Марко и Джорджо, двое детей. Младенца приносят в корзине Moses basket 77и немедленно ставят под стол. Это не семья, а настоящий водоворот веселья. Из кухни приходят Роберто и Джованна, их приветствуют криками, похлопыванием по спине, похвалами и аплодисментами по поводу неминуемого великолепия ленча.

Трое сыновей ходят кругами возле Белиндиного стола, пожимая руки, целуя руки. Красивый Джанфранко подмигивает Мэри. Их чрезмерной галантности достаточно, чтобы растопить морозную атмосферу ресторана, а невероятный шум, который производит это семейство целиком, позволяет посетителям за другими столиками расслабиться и разговаривать между собой более свободно. Вероятно, самое важное из происходящего то, что, приняв Лорен и Кайла за туристов, Бьянки полностью игнорируют американцев. Белинда едва сдерживает свое торжество.

– Tutto bene? – кричит она через стол семейству, поднимая свой бокал.

– Si, – отвечают они хором. Марко и Джанфранко в ответ поднимают свои стаканы с водой.

– Ну, не здорово ли это? – обращается Белинда к своему столу, потирая руки. – Думаю, можно заказать немного «Просекко».

– О, хорошая мысль, – соглашается Барбара. – Знаешь, иногда я думаю, что оно нравится мне даже больше, чем шампанское.

Воскресный ленч, кажется, приобретает размах. Зная, что их слушают, подбадриваемые энтузиазмом Белинды, все делают над собой решительное усилие, чтобы продемонстрировать, что они «такие хорошие друзья», благоденствующие в компании друг друга и постоянно эту компанию поддерживающие. Белинда заказывает две бутылки «Просекко». Дерек заказывает еще два графина вина – белого и красного.