Имоджен Эдвардс-Джонс - Тоскана для начинающих

– Она знает, что ты отменила ее объявление в «Спектейторе» и пыталась поместить свое собственное над ее рекламой. Она знает, что ты продолжаешь посылать к ней неподходящих постояльцев, и она также узнает о том, что ты отправила восвояси голливудского сценариста.

Белинда выглядит ошеломленной и несколько напуганной. Ее розовая ручка сжимает подлокотник кресла. Суставы пальцев побелели.

– Она точно обо всем этом знает? – спрашивает она.

– Да. – Мэри медленно кивает.

– А ты откуда это знаешь? – спрашивает Белинда, впиваясь маленькими голубыми глазками в лицо дочери.

– Гм… – говорит Мэри, отступая на шаг назад и поворачиваясь к открытым окнам балкона. – Ну, я… гм… слышала кое-что и… гм… ну… Кайл сказал мне, когда ты разрешила мне поужинать с ним, прежде чем сказала, чтобы я с ним не виделась, вот оттуда… вот оттуда я и знаю про все это… – бормочет она, теребя мочку правого уха.

– А-а, – говорит Белинда. – Но кое-что из этого произошло после твоего ужина.

– Я знаю, – отвечает Мэри упрямо веселым голосом, переминаясь с ноги на ногу. – Ну, знаешь, я кое-что слышу…

– И ты только теперь решила рассказать мне? – говорит Белинда, вставая.

– А что бы изменилось, если бы я сказала раньше? – спрашивает Мэри, смыкая руки на талии.

– Гм… – хмыкает Белинда, пытаясь думать. Лорен знает. Но откуда Мэри знает, что Лорен знает? Кто рассказал ей? С кем она разговаривала? Кто знал о том, что Лорен обо всем узнала? Это все так туманно.

– Аа-уу! – доносится из холла голос с сильным кельтским акцентом. – Это мы! Извините, что мы так рано, но в аэропорту Глазго возникли кое-какие проблемы, и мы приземлились раньше, а вести машину по правой стороне оказалось гораздо легче, чем мы думали, поэтому… вот и мы.

Белинда сворачивает за угол и идет в холл, чтобы поздороваться с двумя большими белокожими шотландками в одинаковых черных майках и черных обрезанных шортах из денима, которые заканчиваются непосредственно у промежности. На обеих черные босоножки и одинаковые, непроницаемо черные солнцезащитные очки, которые заставляют думать, что собаки-поводыри все еще сидят в машине.

– Мораг, – произносит одна из них, с волосами цвета оранжевого гримирующего карандаша, и делает шаг вперед, чтобы пожать Белинде руку.

– Морин, с ударением на «и», – кивает темноволосая. Шорты на ней сидят так высоко и так плотно облегают ягодицы, что кажется, будто ее наливали, как в стакан, и кто-то забыл сказать «достаточно».

– Мы не лесбиянки, но живем в одной комнате, – заявляет Мораг, волоча за собой по полу большой ярко-красный мешок. – Это если мы вас несколько смущаем.

– Такая мысль и не приходила мне в голову, – говорит им Белинда. – Тем более, – смеется она, – что кое-кто из моих лучших подруг – лесбиянки.

– У вас тут здорово, – говорит Морин, сбрасывая со спины свой розовый рюкзак и заходя на террасу Белинды. Она зевает и потягивается с таким смаком, что Белинда почти уверена, что в финале гостья выпустит газы. – Виды замечательные, и мне нравится, как выглядит этот бассейн там, внизу. – Она возвращается в гостиную. – Ой, а у меня дома тоже есть такой старенький компьютер, – добавляет она, подходя к столу и дважды щелкая на иконке с почтой Белинды. – Да, точно такой же. Они вполне нормальные, правда?

– Да, очень милые, – мямлит Белинда, прилипшая спиной к стене в холле. Орды шотландских захватчиков сбили ее с ног, и она просто не знает, что делать. Обычный сценарий приема гостей хозяйкой провалился.

– Давайте я отнесу ваши сумки, – говорит Мэри, как ей и полагается. Молодец, Мэри. Слава Богу, что она есть. Белинда снова обретает способность действовать.

– Да, так вот. – Она уже снова на коне. – Добро пожаловать в «Casa Mia», buon giorno. – Все происходит не по порядку, но все-таки происходит, и так сойдет. – Давайте я проведу небольшой инструктаж и расскажу вам о некоторых правилах, принятых в этом доме. – Она чувствует, как жизнь возвращается к ней. – Морин оказалась на моей террасе в первый и последний раз, – продолжает она миролюбиво, – это моя личная территория.

– Хорошо. – Мораг энергично кивает. – Извините.

– Все нормально, – говорит Белинда, склонив голову набок, – только не делайте так больше. – Она испускает небольшой смешок, обе шотландки с некоторой неохотой присоединяются к ней. – Как заметила Мораг, у меня, конечно, есть бассейн.

– Морин, – говорит Морин.

– Что? – говорит Белинда.

– Как заметила Морин, – повторяет она. – Морин заметила, что есть бассейн. Я – Морин.

– Да? – говорит Белинда. – Хорошо. В любом случае, – говорит она, набрав чересчур много воздуха, дабы продолжить беседу, – есть правила пользования бассейном. Не плавать до десяти и после шести… – Она начинает загибать пальцы.

– Почему? – спрашивает Мораг.

– Почему? – повторяет Белинда. – Для здоровья и безопасности.

– А-а, – говорит Мораг; она, кажется, удовлетворена ответом, разве что несколько смущена.

– Хорошо, – продолжает Белинда. – Далее, для ваших мокрых вещей есть бельевая веревка позади дома, которую не видно отсюда. – Белинда указывает в том направлении пальцем, словно стюардесса, рассказывающая пассажирам, где находятся аварийные выходы.

– А стирка? – перебивает Мораг.

– Да? – вздыхает Белинда, поворачиваясь к ней лицом.

– В ваших проспектах говорится, что вы можете обеспечить стирку.

– Только в очень редких случаях, – заявляет Белинда, раздувая ноздри.

– Ну так сколько возьмете за все это? – спрашивает Мораг, расстегивая молнию на ярко-красном мешке и выпуская наружу влажную вонь грязного белья.

– Тридцать евро, – отвечает Белинда не глядя.

– Это около двадцати фунтов, – говорит Мораг. – Дороже, чем в прачечной.

– Да, – замечает Белинда, – но это престижный пансион, и мы занимаемся стиркой только в исключительных случаях.

– Ладно, хорошо, пусть будет тридцать евро, – соглашается Мораг, оставляя расстегнутый мешок на полу в холле. – Какие еще правила существуют?

– Не курить в комнатах, а только в тех местах, где есть пепельница, – фыркает Белинда.

– А где эти места? – спрашивает Морин.

– Они повсюду, – лжет Белинда, слегка улыбаясь. – Итак, – продолжает она, – никакой музыки возле бассейна, это так раздражает. Мобильные телефоны здесь не работают, – еще одна ложь, – поэтому не трудитесь включать их. Завтрак подается между восемью и восемью двадцатью пятью. И конечно же, если вы собираетесь ужинать, то должны предупредить нас до полудня. Итак, я полагаю, вы сегодня пойдете ужинать в какой-нибудь ресторан?

– Ой, – говорит Мораг. – Мы планировали поесть тут.

– Мне так жаль. – Белинда слегка пожимает плечами. – Если бы мы знали заранее… но я могу порекомендовать вам очаровательный маленький городок Поджибонси, где есть англоязычный ресторан с замечательными чипсами.