Бен Элтон - Всё возможно, детка

Блестящая передача.

Да нет, конечно, у Найджела есть чувство юмора, и вообще парень он совершенно нормальный. Я так думаю, что старина Найдж не станет меня топить.

Замечательно подискутировали сегодня с отделом жалоб зрителей и этических стандартов. Дело было на еженедельном брифинге по поводу новых программ. Джордж был председательствующим, и с его подачи мы обсуждали допустимые в телевизионных программах наименования влагалища. Потрясающее зрелище. Сидят пятеро взрослых мужиков и на полном серьезе спорят о том, допустимо ли использовать слово «киска» в этом специфическом значении в передачах, выходящих в эфир до девяти вечера. Когда я рассказал об этом Люси, она не упустила возможности сесть на своего любимого конька: она считает, что мы, мужчины, проста зациклены на этой самой «киске» и еще двух-трех синонимах и почему-то боимся сделать хоть шаг в сторону. Впрочем, она абсолютно справедливо заметила, что у нас на Би-би-си могут совершенно спокойно прозвучать полтора десятка эвфемизмов для обозначения пениса: член, хрен и болт - это само собой, а ведь еще есть прибор, сосиска, дружок, двадцать первый палец, долото со стамеской, шишка, банан, стручок и прочие огурцы, не считая огромного количества имен собственных (Джон Томас, Дик Дастард, дядя Том и так далее). Если же речь заходит о женских гениталиях, то почти все используемые в быту слова кажутся нам слишком грубыми. В этом Люси совершенно права. «Вагина» звучит грубее, чем «пенис», а та же «киска» - вообще на грани допустимого. «Норка», может быть, и проскочит, но далеко не в любой передаче. А обо всяких там «мохнатках» и речи быть не может. Почтенное собрание зашло в тупик. В конце концов кто-то даже вспомнил похожее на междометие слово «фу-фу», которым в годы чьего-то раннего детства пользовалась чья-то мама. Я с трудом представляю себе кого-нибудь из современных незакомплексованных молодых актрис, которые воспользовались бы термином «фу-фу». Да нас «Индепендент» в своем обзоре телевидения по стенке размажет - долго отскребать придется. Результатов анализа спермы по-прежнему нет. Впрочем, кажется, я уже писал об этом.

Дорогая подружка.

Сегодня к нам в офис заглянула Друзилла и застукала меня с чашкой кофе в руках. Мне тотчас прочли проповедь о том, что кофеин - главный враг человечества. В качестве искупления вины мне порекомендовали выпить свежевыжатый лимонный сок. Когда акт очищения состоялся, начался допрос с пристрастием. Друзилла стала выяснять, не собираемся ли мы с Сэмом воспользоваться ее рекомендациями и заняться любовью на Примроуз-Хилл в том самом месте, где проходит какая-то там энергетическая линия. Я получила ценнейшую информацию, что в следующий четверг будет полнолуние, а синоптики обещают при этом хорошую погоду. Нет, эта женщина явно не в себе.

В обеденный перерыв я встречалась с Мелиндой, которая, естественно, пришла с Катбертом. Он хорошеет день ото дня. Мне кажется, что вот- вот с его лица уже сойдет несколько нахмуренное выражение, которое ему не идет. Ротик его все чаще расплывается в улыбке. Мы заказали себе по салату (за которыми последовал сладкий пирог), и Мелинда, как и следовало ожидать, вывалила на стол кучу фотографий. Несмотря на то что прямо передо мной сидел Катберт во плоти (в очень даже симпатичной и пухлой, со множеством складочек), Мелинда просто потребовала, чтобы я просмотрела штук двести его фотопортретов. Нет, я ничего не имею против, и даже наоборот, всегда этому рада (потому что Катберт действительно на редкость очаровательный, хотя немножко и похож на Реджи Крея в миниатюре), но все-таки это довольно утомительное занятие. Жаль, что мы живем не в те благословенные времена, когда фотографирование было сложным и трудоемким занятием. Раньше ведь как бывало: пять или десять снимков исчерпывающе иллюстрировали все детство человека. Сегодня же люди делают прямо-таки миллионы фотографий, благо цифровые камеры это позволяют, а потом до одури распечатывают их дома на принтерах. Мало того: у каждого второго сейчас с собой видеокамера с вмонтированным экраном, и тебя то и дело норовят посвятить в повседневную жизнь своей семьи. Иногда доходит до полного маразма: тебя заставляют смотреть на экран, где камера показывает то, что снимает в данный момент, то есть то, что и так можно увидеть невооруженным глазом. Мелинда, конечно, до такого идиотизма еще не докатилась, но зато она распечатала для меня второй комплект всех фотографий Катберта, чтобы я могла дома на досуге рассмотреть их получше. Очень мило с ее стороны.

Я было подумала показать Мелинде фотографию Гертруды (ту самую, из газеты, а не присланный по почте качественный отпечаток), но что- то мне подсказало, что лучше этого не делать. Кто знает, а вдруг Мелинда решит, что я над ней издеваюсь или что у меня крыша едет. Я-то знаю, что это не так, но мне все равно не следует делать того, что может быть двусмысленно истолковано окружающими.

Примерно через полчаса Катберт начал плакать. Впрочем, этот глагол я употребляю только из вежливости. На самом деле он явно намеревался силой звуковых вибраций разрушить весь Лондон до самого основания. Мелинда решила проблему просто: покормила ребенка грудью прямо за столом. Я считаю, что она просто молодец, хотя и выглядела при этом, может быть, слишком откровенно, но зато очень женственно. Вот только зря она стала так энергично его баюкать сразу после кормления. Не прошло и минуты, как Катберта стошнило. Ничего страшного или особенно противною в этом не было, да и большая часть молочной жижицы благополучно очутилась на полу, но, к сожалению, отдельные брызги все же разлетелись по сторонам в радиусе ближайших столиков и, может быть, даже попали в чьи-то тарелки.

В общем, я умилялась вовсю, а потом, естественно, еще больше расстроилась. Да, конечно, у Катберта есть свои недостатки: например, у него нет регулировки громкости, и он слишком энергично рыгает, да и реденькие черненькие волосики у нею на головке выглядят пока что как молью поеденные. Но все это такие мелочи! Я еще раз осознала, насколько сильно мне хочется иметь такого же карапуза. И совершенно добили меня ею ползунки с кроликом Питером. Ну до чего трогательно! Всю жизнь мечтала, как вместе со своими детьми снова открою для себя сказки Беатрис Поттер, так что все это растрогало и расстроило меня еще больше. Не могу, кстати, не заметить, что мне не очень понравилась малюсенькая бейсболочка, которую Мелинда купила Катберту в «ОшКоше». На ней вышито: «Да, я классный и знаю об этом». По-моему, это уже перебор - просто сироп какой- то (да и не совсем честно: сам-то Катберт пока еще не догадывается, какой он классный).

Лично я ни за что не купила бы своему ребенку такую шапочку. Ведь это все равно что подбегать к каждому встречному, заглядывать ему в глаза и говорить: «Вы только посмотрите, какой он у меня замечательный». Нет, это как-то неправильно, не по-английски. У нас так не принято. А может, это просто я старомодная и отстала от жизни?