Лаура Манчинелли - Дюжина аббатов
- Название:Дюжина аббатов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО «Издательство ACT»
- Год:2006
- Город:Москва
- ISBN:ISBN 5-17-033905-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лаура Манчинелли - Дюжина аббатов краткое содержание
Замок ди Шайян…
Островок маньеристской изысканности, окруженный мрачной реальностью позднего Средневековья.
Здесь живут изящно и неспешно, здесь изысканная ритуализированность бытия доходит да забавного абсурда.
Здесь царят куртуазные нравы, рассказывают странные истории, изобретают удивительные механизмы, слагают дивные песни, пишут картины…
Здесь счастливы ВСЕ – от заезжих авантюристов до изнеженного кота.
Вот только аббаты, посланные в ди Шайян, почему-то ВСЕ УМИРАЮТ и УМИРАЮТ…
Почему?!.
Дюжина аббатов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
И поскольку аббаты располагают в мире большими возможностями, в которых иногда отказывают принцам и людям знатным, он разослал слуг и гонцов по заснеженным дорогам, оповестил соратников и собратьев, которые из монастыря в монастырь передавали его просьбу, до тех пор пока после столь длительных поисков не обнаружилась большая непочатая бочка ламбруско в погребе одного священника в Сан-Винченте. Бочку извлекли на свет, оплатили и повезли, и вот она наконец прибыла в замок ди Шайян на прочной повозке, которую тащили две медлительные и очень осторожные лошади. Они смогли без толчков, чтобы ничем не обеспокоить густое содержимое бочки, подняться по склону, ведущему в замок. С той же аккуратностью двенадцать слуг сняли бочку и отнесли ее в зал, где она и расположилась на большом столе, и стояла там, никем не тронутая целую неделю, так чтобы вино, если и было потревожено во время пути, отдохнуло спокойно и приобрело изначальную прозрачность. Любовным взглядом добряк Торкьято охранял ее покой в течение долгих дней ожидания, в то время как вокруг кипела работа. Большие тыквы были целиком запечены в кухонном очаге. Под наблюдением самого герцога из них была извлечена нежная и сладкая мякоть. Он приказал истолочь в ступке горький и сладкий миндаль, которые добавили к растертой в ступке же тыквенной мякоти. Затем он своими собственными руками взвесил драгоценные специи: мускатный орех, перец и коричный порошок, после чего ароматная смесь, разделенная на множество частей, была завернута в тесто из яйца, соли и муки, так чтобы сформировать множество одинаковых желтых «подушечек», ароматных и нежнейших. Слуги между тем на медленном огне вытапливали жир из мешка, содержащего в себе свиные кишки, так чтобы ничто не пригорело к котелку. Потом то, что осталось: кусочки мяса, прожилки и прочее – бросили на медную сковороду, докрасна раскаленную на углях; и здесь они шипели, дымились и скворчали, пока растапливался последний жир. Они подпрыгивали на сковороде с длинной ручкой, превращаясь в хрустящие поджарки, которые затем обильно приправили солью с толченым перцем. Эти горячие шкварки высыпали на большой медный поднос и сразу подали к столу, за которым уже расселись господа, а Венафро нацедил из бочки вино в кубки и раздал сотрапезникам. Когда на медном подносе были поданы раскаленные и дымящиеся шкварки, все потянулись к ним жадными руками, а соленая и перченая еда загасила резкий вкус вина и вызвала новую к нему жажду. И было вновь разлито вино по кубкам, и были поданы новые блюда раскаленных шкварок, которые утолили первый голод, вызванный вином. Когда было опустошено множество кубков и на многих блюдах со шкварками показалось уж дно, на стол подали новые блюда, которые тоже дымились, и на них громоздились ароматные гуанчалотти, сваренные в бульоне. Они были смазаны растопленным маслом, посыпаны коричным порошком и тертым качо [8]. За столом разлился приятный аромат, и все потянулись к еде, вооружившись длинными вилками. Так гуанчалотти с больших подносов перекочевали на маленькие серебряные тарелки, которые стояли перед каждым из обедающих, а оттуда уже в алчущие желудки, распаленные терпким вином. И как только блюдо опустошалось, его тут же заменяли на полное, и на столе не было видно ни пустых кубков, ни пустых блюд, а по мере того как вино и пища разогревали тела, нарастал шум разговора. Этот шум, возникший как шепот изумления, перешел в непрерывный гул, который наполнил просторный зал до самых сводов, поддерживаемых прочными еловыми балками. Тысячи огней освещали его из разных уголков кровавыми сполохами, пока тени раннего вечера заполняли укромные углы и осаждали высокие окна. И по мере того как тени становились гуще, все выше поднимались в масляных светильниках языки пламени, все громче становились голоса сотрапезников, все жарче от вина становился воздух. Потом подали разных сортов жареное мясо: сурка, косулю, горного козла и дикого кабана. Но голод был уже утолен, и руки медленно тянулись к мясу, которое, пролежав трое суток в холодном снегу, затем целую ночь вымачивалось в красном вине, чтобы оказаться на острых вертелах над раскаленными углями в очаге. Много о чем уже поспорили сотрапезники, много шуб уже валялось на полу, когда маркиза ненадолго вышла из зала, а затем вернулась, неся в руках большой сосуд из прозрачнейшего стекла, в котором сверкала в свете огней бесцветная жидкость. Улыбаясь, она поставила его на стол и попросила подать новые кубки из чистого серебра, за которыми тотчас поспешили слуги, и, продолжая улыбаться, налила всем этой прозрачной жидкости. Ее лицо под блестящей серебряной повязкой, прикрывающей волосы и лоб, было озарено тайной, глаза сверкали сдержанным коварством. Все внезапно смолкли, зачарованно глядя на эту жидкость, которая, казалось, не скрывала в себе ничего таинственного или необычного, однако же и не была вместе с тем водой из источника.
– Выпейте, синьоры, за мое здоровье, – сказала маркиза, приподняв слегка свой кубок.
Все поднялись и выпили за здоровье прекрасной обитательницы замка. Поднялся дрожа и необъятный аббат Торкьято, который, спрятавшись за бочкой, просидел там почти все время ужина. Он тоже поднял дрожащей рукой свой кубок и выпил вместе со всеми. Пылающий огонь, который обжег внутренности, стек по горлу сотрапезников, и то были испуг, радость и наваждение. Все растерялись: так необычна была эта пылающая вода, а потом взрывы смеха, и возбужденные голоса, и почти крик, и почти препирательства между всеми этими господами, такими серьезными и сдержанными при других обстоятельствах. Принесли другие сосуды с прозрачной жидкостью, и маркиза объяснила, как ее получают, перегоняя в больших медных перегонных кубах крепкое вино, что родят скалистые уступы долины.
Но кто-то уже взял в руки флейты, арфы и большие лютни, и под шум смеха и едкие шутки зазвучали вразнобой танцы. Потом флейты, трубы и барабаны объединились и сыграли сальтареллу, которую донна Марави исполнила в неистовом ломбардском ритме и с горячностью южной крови. Венафро и герцог тоже взяли в руки свои флейты, а аббат Мистраль играл на большой аравийской лютне.
Я не могу вам сказать, до каких пор продолжался этот праздник, я знаю только, что усталые слуги уснули, уронив головы на кухонные столы, а в просторной зале установилась тишина, только когда бледная зимняя Аврора, победив последние красноватые языки пламени светильников, осветила беспорядок, царивший в зале, сизым светом: опрокинутые скамьи, длинный, все еще накрытый стол, блестящие кубки, большую бочку, стоящую посреди стола, и среди всего этого черную тушу аббата Торкьято, который покоился бездыханный, уронив голову на стол, столько раз даривший ему наслаждение на протяжении славно завершившейся долгой жизни.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: