Патрисия Мело - Матадор

В один прекрасный день, когда я был на работе, вошла Эрика, белые брюки, белая футболка, мокрые волосы; привет, я приехала. У меня челюсть отвисла. Язык проглотил? поинтересовалась она. Она была красавица, а я выглядел как старая развалина, она в белом, а у меня внутри все горит, я вне игры, выдавил я, все кончено, она положила ключи от дома на прилавок и сказала, что ей больше не нужна квартира; я буду жить в церкви и работать буду там же. Меня словно ударили по лбу, я стоял оглушенный. Я ездила вместе с Марлениу, в Парана был съезд последователей нашей церкви. Еще один удар, теперь в челюсть. Ты не представляешь, как это хорошо – познавать Бога. Удар в живот. Я попытался рассмеяться, засунь своего Бога в задницу. Марлениу был добр ко мне, я не хотела тебя расстраивать, ты знаешь, просто мне необходимо хоть немного спокойствия и мира в душе, я повернулся к ней спиной и начал расставлять корм на полках, корм для собак, мне нужна какая-нибудь религия, говорила она, корм для лошадей, ты же сам говорил, что когда ты думаешь, что умрешь, что твоя дочь умрет, что деревья умрут, то у тебя нет сил встать с постели и ты начинаешь плакать, корм для рыб, ты плачешь по ночам, когда ложишься на землю, в лесу, и видишь звезды, и понимаешь, что ты умрешь, ты видишь бесконечность, ты плачешь, Майкел, ты плачешь, когда просыпаешься среди ночи и думаешь, что ты умрешь, что в один прекрасный день все это закончится, и ты плачешь, ты плачешь, потому что не знаешь, что именно Бог укажет тебе правильный выход, Бог – это путь к небесам. Иди ты на хрен, Эрика. Я поняла, что люди могут умирать с песней на устах, продолжала она, корм для ослов, корм для кретинов, ты можешь сделать так, что твое сердце смягчится, Майкел. Корм, корм, корм. Ты так и останешься идиотом на всю свою жизнь? Да, но только не тем идиотом, который поселился в церкви, огрызнулся я. Корм для кроликов. Она развернулась и ушла, а я остался расставлять корма, и слезы текли из моих глаз до самого вечера.

На той неделе доктор Карвалью звонил мне пять раз по мобильному телефону, да еще Гонзага оставил для меня кучу деловой информации, людям требовались мои услуги, но я был не в состоянии ничего делать, я страдал. У Эрики появился новый парень, Иисус, они, наверное, часто трахаются.

Однажды я не выдержал, проследил за Марлениу до самой церкви и выяснил, где она живет. Большой зал, крытый черепицей «Этернит», белые и синие полосы, это было похоже на дансинг, «Бог есть свет» – красовалась надпись, сделанная красной краской, ежедневная служба: в семь ноль-ноль и в девятнадцать ноль-ноль. Прихожане на входе должны были предъявлять пропуска, и Эрика ставила в них печать. Я каждый день приходил и следил за ней. Она подметала пол в церкви, собирала деньги прихожан и ставила печати, а я нюхал кокаин и страдал. Марлениу ушел домой, в тот вечер они не трахались. Ни на следующий день, ни после, они не трахнулись ни разу, они подолгу беседовали, но она всегда ложилась в постель одна, а засаленный попик возвращался ночевать домой, к своей мамочке. Блин! У меня прямо гора с плеч свалилась!

Нам надо поговорить, Эрика. Я просил ее вернуться.

Она отказалась. Сказала, что хочет остаться рядом с Богом. Майкел, мне не хватает чего-то, но я не знаю, чего, должно быть, это Бог, я пытаюсь найти его, ведь должно же что-то быть; я встал перед ней на колени, умолял ее, плакал, встань, сказала она, не надо стоять передо мной на коленях, она сказала, что не надо стоять перед ней на коленях, что она не достойна этого, ты достойна всего, что только есть на свете, я готов все для тебя сделать, но она сказала, что ничего не хочет, она хочет только вырвать эту боль из своего сердца, какую боль, Эрика? Что за боль гложет твое сердце? Она ушла обратно в церковь, так и не объяснив мне, что это за боль.

Меня охватило отчаяние, я побежал, я буду бежать, пока не упаду замертво, подумал я, пока меня не разорвет на части, пока я не поднимусь к облакам, и я бежал; я влетел к себе домой, заперся в спальне и вдохнул дозу кокаина, Кледир начала колотить в дверь, открой! Я придвинул комод, чтобы забаррикадировать вход. Открой! Открой дверь! Открой дверь, я тебе говорю! Открой немедленно дверь! Открой дверь! Открой сейчас же дверь! Я открыл, она начала орать на меня, я все слышал, все понимал, она была очень напугана, ненависть, зародившись на устах, взорвалась у меня в мозгу, взрывная волна ударила в руки, я схватил Кледир за горло и стал сжимать, я сжимал и сжимал до тех пор, пока не услышал хруст ломающегося кадыка.

Как-то отец рассказал мне историю, которую он вычитал в детективном романе одного очень известного писателя, я запомнила ее на всю жизнь, обрати внимание, это важно. Некая женщина обращается к частному сыщику, ее муж вышел с работы перекусить, и больше его никто не видел. Муж ее был человек порядочный, честный, никогда ни с кем не скандалил, особенно дома, денег, кстати говоря, у семьи особых не было, так что предположение о том, что он сбежал с чемоданом, набитым долларами, отпадает. Было еще одно предположение, что он попросту бросил семью, однако все указывало на то, что жили они дружно, не ссорились, человек этот был хорошим мужем и хорошим отцом, причин уходить из дома у него не было. Его искали повсюду: в больницах, в полицейских участках, по всей стране, везде, где только можно, история в самом деле абсурдная, – парень словно испарился, ни мотивов, ни объяснений этому поступку не было.

Спустя несколько лет тот самый частный детектив – дело происходило в Соединенных Штатах – находит этого типа в каком-то Богом забытом городке, не знаю уж, как он его нашел, знаю только, что нашел. Слушай, парень, ты исчез несколько лет назад, жена твоя чуть не помешалась от горя, какого черта ты это сделал? А у него уже другая жизнь, другая семья, новая работа. Вот что он ответил: в тот день я шел перекусить, когда я проходил мимо стройки, цементный блок или что-то очень похожее на него, не помню точно, свалился сверху и упал мне под ноги, он мог бы упасть мне на голову, но он упал рядом, у меня было такое чувство, словно кто-то открыл крышку у котла, где бурлит вся наша жизнь, засунул мою голову внутрь и сказал: посмотри на то, как варится это дерьмо.

Человек сунул голову в котел, и все сразу потеряло для него смысл. Жена, дети, работа – все это уже не имело никакого значения, потому что, когда ты заглядываешь в этот котел, ты понимаешь, что жизнь в этом и заключается: в том, чтобы жить, и в том, чтобы умереть. Человек этот развернулся и ушел, ушел навсегда.

Я рассказала тебе эту историю, чтобы ты понял – люди исчезают. Не важно, есть у них мотивы, нет у них мотивов, они бросают детей, деньги, да что угодно. Очень много людей пускается в бега, достаточно заглянуть в газеты. Человек идет в булочную на углу и не возвращается. Ребенок играет перед домом и убегает. Уходит в школу и не приходит обратно. Если женщина исчезла, это вовсе не значит, что ее убил муж. Я просто хочу внушить тебе одну простую мысль: люди исчезают.