Николай Романов - Байкеры

«Итак, с одной стороны — техника, с другой — мексиканские кончос, играющие роль амулетов и отпугивающие злых духов; кельтские узоры вообще непонятно для чего; толстая тисненая кожа боевых нарядов викингов и их же рогатые шлемы; ковбойские сапожки для верховой езды; индейские чапсы; предметы сатанинских культов (черепа да кольца с пентаграммой); матросские платки; серьги просто так и со значением.

В чем причина вызывающе странной эклектики, нарочито безвкусной (если эклектика вообще обладает вкусом)? В отсутствии культуры как таковой? Ответ, как мне представляется, кроется в принципе отбора всех названных предметов. Все отбиралось по принципу удобства при езде! То есть вещи должны совмещать практичность и подчеркнутую отчужденность от общества».

«Вот дуралеи! — думал Кей, листая страницы. — Суть байкерского наряда — внешнее проявление жажды насилия. Вот в чем дело! Она есть в каждом, эта жажда, но байкером становятся те, в ком ее концентрация чрезвычайно высока. Остальные — не байкеры, а водители. Жажда должна быть утолена, и когда время придет, байкеры будут готовы. По зову предков. В байкерах этот первобытный зов особо остро выражен. Байкеры — передовой отряд. Природа наметила некоторые изменения в мире и подготавливает тех, кто выживет и поборется. Байкеров».

Тряхнув гривой, Кей попробовал отогнать ненужные мысли. Не получилось, и он, поморщившись, продолжил чтение: «Именно поэтому на спине действительно практичной косухи, прочной и немаркой, заклепками выкладывается угрожающий череп да еще пара букв FU. Это — жаргонное сокращение популярного англоязычного ругательства, в сжатой форме выражающего отношение ездока к окружающей его публике. Дескать, «вот вам, дерьмо четырехколесное!»

Почувствовав толчок в бок, он встрепенулся и бросил журнал «для тех, кто на колесах». Кока-Лола изрядно пощипала его кредит у Грома. Один из «рабов» подтащил два необъятных пакета, из которых торчал уголок куртки, свешивались шнурки и мелькали пестрые рисунки на майках. Кое-что она, не утерпев, нацепила на себя. Ей очень шли высокие ботиночки и крохотная замшевая жилетка, которая не закрывала, а, скорее, вызывающе подчеркивала достоинства фигуры Кока-Лолы.

Вздохнув, Кей подписал чек. В конце концов, пусть девчонка порадуется! В тряпочках девушки научились видеть сокровенный смысл, который не дано постичь мужикам вплоть до Страшного суда, где им предъявят окончательный счет. Но до этого, говорят, еще далеко.

Кей попросил продавца привезти покупки к нему домой завтра утром. Он не решился нанести ХаДэ страшное оскорбление, предложив превратиться в грузовик.

Опустошая маленькими глотками вторую бутылку пива, Кей поглядывал на Кока-Лолу. Девушка вертелась напротив стеклянной двери летнего кафе, тщетно пытаясь увидеть, как новая жилетка выглядит со спины. Кей не мешал. Ему нравилось наблюдать, как она вращается и изгибается. Зрелище увлекательное и ненадоедливое.

Пять минут назад неподалеку остановился байк с большущим мальтийским крестом на топливном баке. Длинный тощий хозяин вежливо поздоровался с Кеем и уселся за столик ближе к дороге. Ждет кого-то.

Кока-Лола прекратила танцы на асфальте и покосилась на длинного типа. Тот сидел прямо и твердо, как торчащий из мерзлой земли лом. Он далеко выставил армейские ботинки и потрескавшиеся антикварные краги. Его сильно потертые кожаные галифе, бесспорно, трофейного происхождения. Жилистый торс стягивал ремешок с белой поцарапанной пряжкой и надписью готическими буквами «Gott mit Uns». На худых плечах болталась армейская рубашка мышиной расцветки и с парой потемневших от времени значков, на которых с трудом читались «Fur Deutschland» и тот же «Gott mit uns».

На голове свободно покачивалась великолепно хромированная каска немецкого пехотинца с рожками, маленькой, почти незаметной свастикой и рваной дыркой. Кей угадал желание Кока-Лолы узнать, как занесло под тенты придорожной пивной «осколок Третьего рейха»:

— Байк требует от владельца многого, милая. Самое главное, чтобы владелец соответствовал своему байку. Например, был сильной личностью. Это — трудная работа. На час или на два еще запала хватит, но каждый день вкалывать суперменом — охотников мало. Поэтому сильной личностью можно прикинуться.

— В смысле «нарядиться»?

— Буквально. Поэтому по Городу шатаются ковбои, сухопутные пираты и странные типы, похожие на выживших в авиакатастрофе летчиков Первой мировой войны. Все соответствующе одеты и с отработанной походкой.

— Ему, похоже, нравится быть похожим на фашиста, — предположила Кока-Лола.

— Он об этом вообще не думает, — объяснил Кей. — Разницу между доппелем, «Опелем» и Гиммлером он просекает с трудом.

— Тогда зачем это?

— Вот непонятливая! Благодаря прикиду его замечают… И кликуха у него двусмысленная.

— Руст. Однажды он прокатился на байке по Красной площади. Площадь вернула потерянный было интерес туристов и местных жителей. Теперь все они валом валят посмотреть, что такого интересного на площади, по которой прокатился безбашенный байкер, умудрившись не сбить ни одного сотрудника спецслужб. И хватит ржать, как лошадь! Девушка, и такой смех! Слушай. Если кроме живота для пива и члена для девок еще имеется и голова для мыслей, туда однажды постучится вопрос: «А-что-дальше?»

— Неужели коллективная пьянка — смысл жизни байкера?

— Точно. Стоит ли так стараться, чтобы иметь то же, что имеют те, кто передвигается пешком или на машине? Когда он добивался сходства с байкером, об этом не задумывался. Движение убивало мысль. Он продолжает передвигаться, и движение продолжает убивать мысль.

Кока-Лола наморщила лоб и задумалась. Кей невысокого мнения о природной предрасположенности девушек к размышлениям, но Кока-Лола отличалась от остальных. Она задала резонный вопрос:

— Может, смысл катания и состоит в том, чтобы убивать мысли, заменив их движением?

Кей подхватил:

— Тогда ты не человек, а придаток к байку! Когда же ты начинаешь задумываться, ты ищешь свой путь: реставрировать старые модели, путешествовать, уйти в спорт, заняться торговлей. Но есть и те, кто копает глубже. Они чувствуют, что в байкерстве кроется смысл, и они его вот-вот разгадают! Им неинтересно просто путешествовать.

— Это почему же?

— Для этого не надо рядиться в байкерский прикид.

— Тогда зачем все это? Зачем суеверия, амулеты, мистика?

— Байкер хочет большего. Не в силах в одиночку разгадывать проблемы, он ищет себе подобных. Они сбиваются в стаи и передвигаются вместе, в темноте, выбираясь к свету. Почему байкер любит ночь? Потому что за ней приходит утро, свет нового дня и вожак, которому, после некоторых колебаний, доверяют командование собой. Теперь ты зависишь от него. Все встало на свои места.