Тим Паркс - Дорогая Массимина

Проходя мимо переговорного пункта в центре городка, Моррис чуть было не завернул туда, чтобы позвонить в веронскую квестуру, но передумал. Вдруг они действительно автоматически отслеживают, откуда сделан звонок? Когда 800 миллионов уже в кармане, желание позабавиться может стоить слишком дорого.

А что, если рассказать обо всем Мими? Вдруг она ему подыграет. В конце концов, он ведь привязался к малышке, ему будет не хватать ее. Не исключено, что она даже сочтет эту историю забавной. Если, конечно, рассказ хорошенько подредактировать.

Моррис шагал по суетливой главной улице, горя желанием заняться делом и в то же время скованный по рукам и ногам неразрешенной дилеммой. Солнце жгло сгоревшую кожу. Со стороны бухты донесся гудок парома на Геную. (Господи, почему он не на его борту?) Взглянув на свое отражение в витрине, где была выставлена глиняная утварь, Моррис отметил, что стал еще красивее. Это наблюдение мигом подняло ему настроение.

На ужин Роберто пригласил трех своих знакомых (все мужского пола), и Моррис опять испытал острое тревожное чувство. Он пустил дело на самотек, число людей, что общались с Массиминой, неуклонно росло и давно уже превысило все мыслимые и немыслимые пределы. Он не был голоден и заказал только жареную рыбу без гарнира и приправ. Ладно, через неделю все закончится. Должно закончиться. Так или иначе.

Молодые люди болтали о воскресных выборах (Моррис о них совсем забыл), и он с беспокойством услышал, что христианские демократы потеряли шесть процентов голосов, а коммунисты почти сравнялись с ними. И хотя перспективы появления левого правительства оставались весьма туманными, но рынок акций обрушился уже на десять пунктов. Слава богу, что он не вложил деньги на прошлой неделе. А политическая неразбериха и трескотня теперь займет почти все эфирное время в выпусках новостей, вытеснив криминальную хронику.

Массимина обмахивалась салфеткой над блюдом с омаром, – вечер был душным и влажным, – один из парней напропалую флиртовал с ней (манеры как у записного гомика, раздраженно подумал Моррис), Роберто хохотал и требовал оставить девушку в покое, поскольку Мими с Моррисом скоро поженятся:

– Он даже купил ей сегодня тест на беременность!

Лицо Массимины стало того же цвета, что и омар у нее на тарелке. От столь подлой выходки Морриса захлестнула ярость. О, с какой радостью он отплатил бы обидчику, приласкав бедную Мими, но ему была неприятна сама мысль о нежностях под прицелом этих по-итальянски беззастенчивых и веселых взглядов. Меньше всего он хотел выставлять себя на посмешище, выглядеть сентиментальным, а потому хранил напряженное молчание.

– Браво, браво! – одобрительно галдели юнцы. – И как вы назовете отпрыска?

Массимина на удивление быстро справилась с замешательством – еще краска стыда не сошла с ее щек, а она уже весело улыбалась (вот тебе и строгое католическое воспитание), – просунула руку под локоть Морриса, пристроила голову у него на плече и нежно спросила, как они назовут малыша. Наверное, будет мальчик…

– Леонард, – машинально брякнул Моррис, это было имя отца, впрочем, какая разница, лишь бы побыстрее отстали.

Но юнцы только пуще развеселились, как же, как же – новый Леонардо! Роберто с лукавым смехом заметил, что да Винчи был гомосексуалистом. Старикан обожал выкапывать из могил мертвецов, сдирал с них кожу и кромсал на куски – словом, развлекался на всю катушку. И Роберто покатился со смеху.

Моррис пришел в бешенство. На мгновение он даже задержал дыхание, борясь с подступающей тошнотой.

– Мой сын не станет развлекаться подобным образом, – холодно отрезал он.

– Vero Morrees! [86]– радостно взвизгнула Массимина и чмокнула его в щеку, вызвав очередную порцию одобрительных выкриков.

Роберто привез их обратно довольно рано, после того, как внезапная гроза безжалостно уничтожила их планы распить бутылочку у ночного моря. Ливень хлестал не переставая, они ехали почти в полном молчании, ерзая на влажных полотенцах, которые пришлось постелить на сиденья – дождь начался неожиданно, а у «гольфа» был опущен верх. До виллы добрались к одиннадцати, Роберто ненадолго зашел в дом, так как ему срочно понадобилось в туалет. Массимина пребывала в прекрасном настроении и потребовала, чтобы Роберто задержался и выпил с ними. (Из запасов Грегорио, разумеется, – так кто из них беспардонно обращается с чужой собственностью?) Оставив Морриса на кухне, она прошла в гостиную к бару, мимоходом включив телевизор. И первым делом, оказавшись в гостиной, увидела собственное лицо.

– Морри-ис! Морри-ис!

Изумление, звучавшее в ее голосе, сказало ему все. В мгновение ока он оказался в гостиной, сжимая в руке бутылку содовой.

– Морри-ис, это невероятно! – Она стояла посреди комнаты, ероша одной рукой волосы, а другой вцепившись в юбку. – Морри-ис, я не понимаю. Они считают, что меня похитили!

– Что они считают?!

– Они даже выплатили выкуп. Но это невозможно!

Моррис успел как раз вовремя, чтобы краешком глаза поймать на экране знакомую фотографию. На какой-то миг он испугался, что сейчас возникнет синьора Тревизан и примется в отчаянной мольбе заламывать руки. Уж тогда-то девчонка наверняка окажется у телефона прежде, чем уберется Роберто. Но лицо Массимины исчезло, и пошел репортаж о пожаре на химическом заводе в Милане.

– Но почему они решили, что меня похитили, Морри-ис?! Мы ведь отправили им столько писем. А ты даже разговаривал с ними. Это невозможно, совершенно невозможно, я не по…

– Я тоже!

Моррис дрожал всем телом. Он заставил себя поставить на стол бутылку, чувствуя, как по телу ручьями струится пот.

– Я не верю!.. – прошептал он хриплым голосом.

И это было истинной правдой. То, что девчонку угораздило включить телевизор именно сейчас, после того как три недели находилась под строгим присмотром… Дурной сон.

Массимина смотрела на него во все глаза, и Моррис понимал, что даже самому безмозглому тугодуму не потребуется много времени, чтобы осознать правду. Он опустил голову, демонстрируя смирение.

– Я не сказал им, что ты со мной, Мими. – И поспешно добавил: – Я должен кое в чем признаться тебе, но, поверь, я не подозревал, к чему приведет мое легкомыслие… Если бы у меня имелись хоть малейшие подозрения, что… – Тут он услышал, как в туалете спустили воду. – Мими, пусть Роберто уйдет, и мы с тобой обо всем поговорим. Хорошо?

Давай, Моррис Дакворт, давай, побольше наглости и напора, и все будет в порядке. Он быстро выскочил в коридор. Роберто аккуратно закрывал за собой дверь ванной.

Моррис быстро заговорил:

– Робби… – Голос его был тихим и взволнованным. Достаточно тихим, чтобы не слышала Массимина, и достаточно взволнованным, чтобы заинтересовать Роберто. – Робби, помнишь, утром я сказал, что вечером жди скандала? Так вот, началось. Ты не мог бы…