Наташа Маркович - Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга

Одно утешает. Крыс на мясокомбинатах в мясорубках уже не мелют. Цивилизация с этим справилась, так же как с комарами и тараканами в Москве, к моему удовольствию.

Жизнь налаживается.

Сегодня первое собрание офиса после начала Игры.

Мы разбираем всех по кругу — кто как выполняет намеченные цели. Через лупу изучаем репперные точки, чтобы понять, каков же нас ждет конечный результат при движении с такой скоростью. Достается всем, кто не достиг обещанного промежуточного результата.

Меня, по обыкновению, оставляют на сладкое и, отчитавшись поочередно за свои участки работы, берутся за мой.

— Все хорошо, — бодро рапортую я, — на звонки опаздывают. Особенно Анжела. У пяти человек не выполнены вчерашние обещания. Иринка поругалась с Соней. Анжела с Верой. В целом они хорошие, команда подобралась неслабая, много ярких личностей. Некоторые даже слишком яркие. Аж глаза режет.

— Анжела? — угадывает Катя.

— Ну да.

— Как это Вера с ней могла поругаться? Она же капитан.

— Да я уже поговорила с ней о том, что эмоции тут ни при чем.

— Ты просто сама позволяешь себе эмоции, а они на тебя смотрят. Сама задаешь стандарт.

«Блин, ну чего они меня вечно учат очевидным вещам? Что, я не знаю об этом? Я менеджером в тренингах еще семь лет назад работала, а она еще и года не отпахала».

— Катя, я знаю, — озвучиваю я коротко свои мысли.

— Да? — тут же психует Катя, увидев, тем не менее, на моем лице все обдуманное. — Что же ты тогда не делаешь, если знаешь?

Все, конечно, в курсе моего конфликта с Сашей на собеседовании. Он с Ленкой довольно близко общается. Да тут и в принципе ничего не скроешь, в этой компании. Вообще он обо мне позитивно рассказывал, но информацию, тем не менее, злорадно слил. Ленка его, конечно, послала, мы друг за друга стоим, — будь здоров команда, — но потом мне это припомнили.

— Катя, — вздыхаю я, — я живая. Иногда могу и ошибаться.

— Можешь. Дома в ванной.

В общем, поднимается всеобщий шум на тему «Может ли координатор ошибаться, ощущать эмоции и присущи ли ему человеческие черты?».

Путем длительных и громких рассуждений устанавливаем: человеческие черты присущи и даже обязательны. Эмоции приветствуются, но в работу не примешиваются. Ошибаться молсет. Дома, в ванной. В переговорах с издательством. В ресторане. В отношениях с Артемом. В общем, в тех местах, где он не координатор, а писатель, журналист, ресторатор, женщина. И то не настолько, чтобы это вредило делам. Чисто по мелочи, чтобы не утратить человеческих черт.

Координатор служит примером. Координатор должен быть успешен во всех областях жизни. Даже в той, где он женщина.

Эх, как раз в этой-то сфере у меня все так неоднозначно.

Фу, зачем я опять в это влезла? Теперь все время вкалывать надо везде, со всем разбираться, достигать и преодолевать. Где мое любимое болото?!

Правило Игры гласит: после себя лучше, чем до себя. Самое ужасное, что теперь, даже бросив бумажку мимо ведра в общественном туалете, мне приходится лезть и подбирать ее. Я пыталась пару раз проигнорировать эти бумажки, но совесть затаскивала меня обратно в кабинку буквально за шиворот. «Ты же людей учишь. И потом, где тут забота о людях?» — говорила она мне ехидно. Уф.

Шесть утра. Вновь нахально визжит будильник, оповещая, что сегодня пятница и у игроков первое собрание после старта.

Ненавижу будильники.

Вчера в офисе на доске объявлений Катя повесила написанную на весь лист ярко-красными буквами фразу: «ЕСЛИ ТЫ РАБОТАЕШЬ БУДИЛЬНИКОМ, НЕ РАССЧИТЫВАЙ, ЧТО ТЕБЯ БУДУТ ЛЮБИТЬ!»

Воспоминание об этом существенно разнообразило мой утренний подъем.

Пойду на собрание, поработаю будильником, решила я и поплелась в ванную.

Надо созвониться с капитанами, узнать все ли проснулись.

Кошмар. Семь утра, а в офисе муравейник, кипит энергия, шутки, смех, все целуются-обнимаются, таскают стулья из кладовки. Мне же не до смеха, я забыла дома панель от автомагнитолы и ехала всю дорогу в тишине. Недополучила порцию привычного утреннего счастья, несмотря на то что мучительный подъем отработала сполна. Ну и где тут гармония и вселенское равновесие?

Нет, серьезно, я привыкла испытывать за один утренний час до собрания весь спектр эмоций, от ненависти в момент подъема до ликования от езды под великолепную музыку по пустым улицам. Я не знаю, чем это объясняется, но утром всегда самые лучшие треки ставят. Может, пока начальство радиостанции спит?

И вот сегодня я лишена моей музыки. И наехать-то не на кого — вот что самое обидное.

Тут мой взгляд падает на фразу про будильник на доске объявлений, и я все понимаю. Из-за нее сегодня было легче вставать. Меньше мучений — меньше удовольствий. Вот и равновесие.

«Нет, милые мои, меня это не устраивает, — обращаюсь я неведомо к кому. — Я не готова отказываться от удовольствий, и если для этого надо мучиться, то я к вашим услугам».

В офисе тишина. Все стоят, смотрят на меня.

Оказывается, первую часть фразы я произнесла вслух, и они хотят знать, что именно меня не устраивает.

Я оглядываюсь. Меня не устраивает, что на рабочем столе директора валяются грязные кружки, из которых они пили чай. Об этом все равно надо было бы сказать, а так подходящий случай. Ира была бы рада, что я забочусь о ее столе. И вообще, после себя лучше, чем до себя.

Все порываются наводить порядок, а я занимаюсь самогипнозом: «Не спать, не спать». Я легла в три, В ресторане на меня свалились самые постоянные гости, а я уже отпустила всех официантов и директора. Пришлось самой их кормить. Не выгонять же голодными.

Антон пристал:

— Ты о чем задумалась?

— О гармонии.

— Слишком серьезные мысли для семи утра.

— Серьезным людям — серьезные мысли.

— Это да.

Получив пару раз отпор, он начал меня чуточку побаиваться. Не бойся, Антон, я вообще-то добрая. Мне так кажется, по крайней мере. Надеюсь, я не ошибаюсь.

— Все приехали?

— Да.

— Слава богу. Обычно на первые собрания опаздывает кто-нибудь. Все еще несобранные.

Мы садимся — игроки позаботились и о нас с капитанами, принесли стулья на всех.

Итак, обобщенные итоги первой недели.

Денег нет. Есть предварительная договоренность со спонсором на тысячу. План лечения ребенка не готов. Оказывается, болезнь редкая, лечат не везде, договоренностей с клиниками у самой мамаши практически нет, кроме первой операции в Германии. Ездили в Тверь только вчера, вернулись поздно, и никто не знает о том, как прошла поездка.

Были Сима, Саша и Боков.

— Расскажите.

— Ну, ребенок болен, — начинает активистка Сима. — Бумажки посмотрели, хотя, конечно, медицинской карты нет на руках. Только справки. Жалко малыша — худющий. В развитии пока не отстает, но может отстать. Родители ужасные.