Кристофер Прист - Фуга для темной земли

Несколько раз я встречал небольшие группы афримских солдат, но меня они не окликали.

В середине дня я зашел в пустой дом, чтобы съесть сандвич с говядиной и салат, которые дала мне в дорогу миссис Джеффри. Я выпил чай и ополоснул термос, понимая, что он еще может пригодиться.

Потом я спустился на пляж и шел вдоль берега, пока не добрался до того места, где находилась дача, в которой я как-то обнаружил бензиновые бомбы-бутылки. Ничуть не сгорая от любопытства, я вошел в дом и поискал бомбы, но их уже кто-то забрал.

Я снова спустился на пляж и уселся на гальке.

Через полчаса на берегу появился молодой человек и подошел ко мне. Мы поговорили. Он сказал, что примерно в тринадцати километрах к востоку отсюда остановилась большая группа беженцев, которые обзавелись судном и планируют уплыть на нем во Францию. Я спросил, вооружена ли эта группа, и он ответил, что да.

Мы немного поговорили об афримах и юноша сказал, что здесь гарнизонный город, но очень слабо организованный. Чернокожих военных многие сотни, но они плохо управляются и недисциплинированны. Я спросил, известно ли ему что-нибудь об афримском публичном доме, и он подтвердил его существование. Он сказал, что там огромная текучесть персонала и что афримы безжалостно убивают женщин, которые не желают сотрудничать.

По его сведениям этот публичный дом находился менее чем в километре от того места, где мы сидели, и он был готов проводить меня до него, если я захочу.

Я поблагодарил, но отклонил его предложение. Некоторое время спустя он оставил меня, подробно объяснив, как разыскать группу беженцев, у которой есть судно. Я сказал, что если решу присоединиться к ней, то буду там к вечеру следующего дня.

Подождав, пока он исчезнет из вида, я двинулся в том же направлении.

Я медленно подходил к тому месту, где по сведениям юноши находился публичный дом. Пришлось идти по улицам городка. Африканцев здесь было много и никакой возможности подойти к зданию у меня не оказалось. Я пытался приблизиться к нему с разных направлений, но меня каждый раз останавливали и велели идти прочь.

Усталость все больше давала о себе знать и я вернулся на берег. Я сидел на гальке и смотрел в море. На воде было много нефтяных пятен, в нескольких местах пляж покрывала жирная черная слизь.

Тишина страшила меня. Морских птиц не было, маслянистые волны вяло накатывались на берег, не образуя пены. Был отлив. Далеко в море маячил военный корабль, но я не смог определить ни его тип, ни национальную принадлежность.

Сперва мое внимание к трупам привлек взвод афримских солдат, которые спустились к берегу метрах в четырехстах от меня, а затем вернулись в город. Я встал.

Пока я шел, ноги непрестанно скользили на толстом слое покрытой нефтью гальки. Разглядеть трупы было нелегко; я сначала не догадался, что это трупы, приняв их издалека за сгустки мазута. Все тела были черными, я насчитал их семнадцать. На них не было одежды. Кроме одного, это были трупы женщин. Черноту коже давали не естественная пигментация и не мазут; тела были раскрашены, либо вымазаны в смоле. Я шел, разглядывая их, и вскоре обнаружил Изобель и Салли.

Во мне не дрогнул ни один нерв. Немного погодя мне стало грустно. Затем грусть сменилась смешанным ощущением ужаса и ненависти.

Ночь я проспал на пляже. Утром убил молодого африканца и забрал его карабин, а к полудню уже снова колесил по сельскохозяйственным угодьям страны.