Жоржи Амаду - Тереза Батиста, уставшая воевать

Одинокий капитан имеет право развлекаться. А чрезмерность идёт за счёт хорошего здоровья. Кроме того, говорят, что ведущие беспорядочную жизнь до женитьбы становятся хорошими, примерными мужьями, вроде бы израсходовав свою квоту бесстыдства, и всю остальную жизнь ведут себя прилично.

Но для кумушек распутная жизнь капитана Жусто уже сейчас перетягивает чашу весов его будущей порядочной жизни. Бесчестность в счетах, во многих случаях доказанная, грубость в обращении, долги, собранные под угрозой оружия, ссоры и драки на петушиных боях, подделка бумаг при продаже земель, преступления, спровоцированные убийства — всё это сплетницы считают цветочками. Ягодки же — его бесстыдство, такая мерзость! И она непростительна как капитану, так и девицам, девушкам и девочкам, оправданным и осуждённым по одному и тому же обвинительному акту. Жертв как таковых — нет, капитан виновен, как и все они, падшие и бродяжки.

Дона Брижида пытается осмыслить и другие стороны поведения капитана, анализирует подлинный смысл рассказанных историй, от подробностей которых дрожь бежит по коже. Что касается нечестности в расчётах и криков и угроз при сборах долгов, так какой коммерсант свободен от обвинения в бесчестности? Да и кто из них не прибегает ко всем возможным методам, чтобы получить долг? Лучший пример — её собственный умерший муж доктор Убалдо: вот он не смог выплатить долг, прижав своих клиентов, и оставил семью в тяжёлом материальном положении. Должников осталась уйма, и всё это люди, которых Убалдо пользовал как врач, помогал им в течение нескольких лет, многие обязаны ему жизнью. Так вот, ни один из них не пришёл к ним после его смерти, чтобы вернуть долг, а ведь семья усопшего особенно в том нуждалась. Вместо них появлялись кредиторы, грубо требовавшие долги мужа.

В бессонные ночи дона Брижида беспристрастно пытается разобраться в подлинности событий и обвинений. И образ Жустиниано Дуарте да Роза приобретает человеческие черты, монстр теперь уже не так страшен. Не говоря уже о его положительных качествах: он одинок и богат.

Беспристрастность или желание быть доброй? Хотя при желании быть доброй дона Брижида не может закрыть глаза на тёмные, необъяснимые дела капитана: стрельба из засад, раскопанные ночью могилы. На процессе по делу убийства братьев Баррето, Изидро и Алсино, случившегося ночью, когда они спали, ответственность капитана за совершённое преступление подтверждена не была, хотя кое-кто утверждал, что один из преступников, Гаспар, действовал по приказу капитана. Накануне суда этот самый Гаспар был найден в тюремной камере повешенным. Как заявили власти: преступника замучили угрызения совести.

Когда дона Брижида обо всём этом думает, её охватывает озноб. Ей так бы хотелось оправдать капитана в своих собственных глазах, оправдать целиком и полностью. Ведь это ей необходимо, чтобы быть в ладу с совестью и суметь убедить Дорис выйти за него замуж. Глупую четырнадцатилетнюю дочь, такую далёкую от всего этого, безразличную к сплетням, глаза которой всегда смотрят в пол или на небо, она, конечно же, не понимает авансов капитана.

Уставшая от бессонных ночей, дона Брижида приходит к единственно устраивающему её заключению: женитьба капитана Жустиниано Дуарте да Роза и её дочери Дорис — идеальное решение всех их проблем. И тут же ускользнувшие было призрачные тени его преступлений возвращаются, волнуют её, нагоняют страх, откладывают её решение и разговор с дочерью.

Разговор тяжёлый, но он должен состояться со дня на день, хотя дона Брижида боится реакции нервной дочери, её слёз, когда она заговорит об интересе просера Жустиниано Дуарте да Роза. Тот, кто готовится стать невестой Христа, готовится к бракосочетанию в монастырской тиши, может ли принять капитана с его дурной славой как жениха? Ах! Дорис никогда не захочет обсуждать этот вопрос; хрупкая и плаксивая, с обнажёнными нервами, но упрямая, она способна запереться в своей комнате и не выходить из неё.

Наступающее утро не приносит доне Брижиде, измученной чувствами и обязанностями, облегчения. Она знает, что не сможет заставить Дорис выйти за Жустиниано Дуарте да Роза, если та топнет ногой и скажет «нет». Силой ничего не сделаешь. Тогда, Бог мой, что делать, что делать, чтобы сломить её?

Разговор произошёл неожиданно, когда вечером мать и дочь возвращались после визита к доне Беатрис, супруге судьи, благоухающей духами столичной даме. Она приехала, чтобы провести вместе с мужем каникулы, и привезла с собой шестнадцатилетнего сына Даниэла, необыкновенно красивого юношу, маленького денди, образ для медальона. В зале присутствовало много приглашённых, принимавших участие в оживлённой церемонной беседе. Приём был коротким.

Уже на улице дона Брижида сказала Дорис:

— Красивый молодой человек! Ну просто картинка. Дорис с обычным отсутствующим видом и бесцветным голосом ответила:

— Какой молодой человек? Этот дурачок, держащийся за юбку матери? Не выношу избалованных мальчишек.

Мнение и тон, которым оно было выражено, изумили дону Брижиду.

— Если бы кто-нибудь слышал, дочь моя, что ты сказала, он бы подумал, будто ты разбираешься в мальчишках и молодых людях… — шутит дона Брижида. — Ты сказала «дурачок», а я тебе говорю — не глупый. Он не отводил глаз от декольте Неусы, хотя это не декольте, а разврат, все груди наружу, ты обратила внимание? Ты никогда не обращаешь на это внимания. — И вдруг неожиданно она сказала: — Уверена, ты также не обратила внимания, что на тебя посматривает капитан Жусто.

— Обратила, мама, обратила.

Это было столь неожиданно для доны Брижиды, что она почувствовала боль в груди.

— Обратила, когда?

— Да давно.

Какое-то время они шли молча, дона Брижида приходила в себя от услышанного.

— Давно. И ничего мне не сказала?

— Я боялась, что ты будешь против.

— Хм…

Дорис как-то странно, нервно засмеялась, дона Брижида сдерживает биение сердца, рука лежит на тяжело дышащей груди. Бог мой!

— Хочешь сказать, что ты… Хочешь сказать, что… тебе не тошно от его… нет…

— Тошно? Почему? Мы жених и невеста, мама.

Дона Брижида чувствует, как замирает её сердце, останавливается и опять бьётся, ей нужны успокоительная настойка и стул, чтобы присесть. Хорошо ли она слышала и Дорис ли, её дочь, это сказала? Дорис — эта бедная невинная девочка, что идёт рядом с ней по улице, утверждая, что она невеста капитана, тем же обычным тихим, бесцветным голосом, каким читает по чёткам молитвы, а может, всё это игра воображения?

— Дочь, милая, из любви к Богу, повтори всё, что ты сказала, чтобы я не умерла от волнения.

Дорис опять улыбается, очень довольная, по всей вероятности.