Григорий Климов - Имя мое легион

Варфоломей по-прежнему пьянствовал и устраивал вар-фоломеевские ночи. Потом он куда-то исчезал, а его дети поясняли:

– Папочку опять в дурдом засунули.

Поскольку Варфоломей был полуевреем, мемзером, его тоже пустили по конвейеру спецпроекта «Агасфер». Прямо с конвейера спецпроекта «Голем», то есть из дурдома, из отделения для хронических алкоголиков, его отвезли куда надо и пришлепнули ему израильскую визу. Вместе с его русской женой-шиксой Манечкой, дочерью красного генерала, которого расстреляли во время Великой Чистки.

Вместе с ними в Израиль поехали их трое детей. Старший сын, приемный ребенок, родителей которого нацисты расстреляли в Бабьем Яру. И еще двое детей, которые, как две капли воды, походили на белобрысого, голубоглазого и курносого Степку, который жил по соседству и помогал Манечке в семейных делах. Курносый Степка трогательно провожал их всех на вокзале и на прощание даже расплакался.

Хотя поехали они все в Израиль, на родину предков, но только один Иегова знает, почему они очутились не в Израиле, а в Западной Германии. Теперь грешный святой Варфоломей работает на американской радиостанции «Освобождение» в Мюнхене. Он фигурирует как представитель советских диссидентов, которых безвинно сажают в дурдома. Но иногда Варфоломей куда-то исчезает.

– Теперь папочку немцы в дурдом засунули, – говорит Манечка. – Знаете, психбольница в Хааре.

Втайне Варфоломей надеялся, что его приемный сын станет каким-нибудь знаменитым человеком. Ну, таким, как Иван Ребров, знаменитый певец-завывало, который, говорят, из румынских евреев. Но когда приемный сын вырос, он стал честным рабочим-водопроводчиком. А Варфоломей сокрушенно качал головой:

– У такого талантливого отца, как я, – и такой непутевый сын. Хотя он и еврей, но это какой-то ненормальный еврей. Рабочий! И даже водку не пьет! И за что мне такое наказание?

Хотя Манечка делала двух других детей при помощи соседа Степки, но и на них, даже в третьем поколении, сказалось проклятие патриарха Тихона. Или, может быть, проклятие в крови их деда, красного генерала, которого расстреляли во время Великой Чистки.

Так или иначе, когда эти дети выросли, то дочка занялась наркоманией и пошла в проститутки, а сын стал пьяницей и воришкой. Из них получились немецкие хиппи, босяки и бродяги. Правда, оба они немножко ненормальные, вроде двуполые, как говорится, ни Богу свечка, ни черту кочерга.

А Манечка печально разводит руками:

– Такие хорошие родители, а дети такие ублюдки! И за что нам такое наказание?

Некоторые скептики могут сказать: «А где же тут настоящие святые?» – Дело в том, что настоящих святых в жизни всегда меньше, чем грешников. Потому и говорится, что наш мир погряз в грехах, что мир во зле лежит. А, кроме того, о настоящих святых сплетничать не полагается.

Но для примера возьмем гроссмейстера Зарема Волкова, человека-компьютера и шахматного чемпиона по игре вслепую. Зарем спокойно живет в Москве, вернее, в Недоделкино. Играет себе в шахматы, двигает королями и королевами. По совместительству он работает консультантом у архиепископа Питирима, в 13-м отделе КГБ, где тоже двигают королями и королевами, президентами и премьер-министрами.

Однажды архиепископ Питирим, по совместительству генерал госбезопасности, предложил своему консультанту-аналитику переехать из Недоделкино в Переделкино, где когда-то жил легионер Борис Пастернак. Но Зарем отказался, говоря, что среди недоделков из Недоделкино, среди неудачников и отверженных, он чувствует себя лучше. Ну разве это не святой человек?

По вечерам Зарем иногда ходит на собрания своих катакомбных христиан, где они обсуждают проблемы спасения мира от сатаны и антихриста. Жениться он не собирается, и поэтому совесть у него совершенно чиста. Чтобы обрести душевный покоив чтобы уйти в монастырь, не обязательно нужен монастырь с колокольней. В монастырь можно уйти и так, как Зарем. Вот вам и настоящий святой.

Так Зарем Волков не оправдал надежд своих родителей, которые когда-то октябрили его этим именем – Зарем – в честь зари революции мира.

Мушера Дундука, зампреда дома чудес, и его жену Диану, то есть Фуфочку, отправили в Израиль. Хотя сам Мушер был человек, как будто, совершенно нормальный, просто гой, но его жена Фуфочка была полуеврейка, полулесбиянка и полусумасшедшая. Это своего рода неравный брак между нормальным и ненормальным человеком, комбинация довольно редкая. В случае таких смешанных браков с примесью еврейской крови обычно обе стороны состоят из легионеров, и тогда получается своего рода равный брак.

Так или иначе, Фуфочка уже сидела раз в дурдоме. А если она попадет туда во второй раз, то больше она оттуда не выйдет. Такая же история была с ее старшей сестрой, которая жила в Западной Германии и вот уже 12 лет сидела в сумасшедшем доме.

Кроме того, у Фуфочки подрастает дочка, которая, вполне возможно, пойдет по стопам своей матери. Ведь профессор Лоиброзо говорит, что, по мнению большинства ученых, ПОМЕШАТЕЛЬСТВО В 90 СЛУЧАЯХ ИЗ 100 ЭТО РЕЗУЛЬТАТ НАСЛЕДСТВЕННОСТИ. Зачем держать таких людей? Лучше отправить их в Израиль и сделать на этом политический капитал. Чтобы международные сионисты не вопили, что бедных евреев не пускают домой, на родину предков.

Ну вот мемзершу Фуфочку и отправили домой. А потом обычная история. Поехали они в Израиль, а приехали в Америку. Там они очутились на ферме толстовского фонда. Когда-то эта ферма принадлежала богатой американке-гуманистке, которая содержала здесь колонию для дефективных детей, включая, вероятно, и своих собственных. Потом американская гуманистка подарила эту ферму дочери великого графа-гуманиста Льва Толстого, которого сам товарищ Ленин называет зеркалом русской революции. В своих юношеских дневниках гуманист Толстой честно признавался в педерастии, [18]на склоне лет, слегка помешавшись, он проповедовал безбрачие и бездетность, а сам, как нарочно, делал все наоборот – и наделал 13 детей.

Вот этот-то тринадцатый отпрыск Толстого и заправлял теперь толстовской фермой. Помогала ей энергичная еврейка-компаньонка с совиными глазами, про которую говорили, судя по ее манерам, что она бывшая чекистка. Эти старушки были такие гуманные, что нянчились и цацкались даже с дочкой Сталина, когда та сбежала в Америку. Цацкались с ней так, ну прямо как с любезной сестрицей во сатане и во антихристе. Вот и разбери там, где грешные святые и где святые грешники.

Так или иначе, теперь толстовская ферма служила убежищем для дезертиров из Израиля – таких, как гой Мушер и мемзерша Фуфочка. За все эти добрые дела толстовский фонд получал благодарственные чеки от какой-то странной организации, которая так и называлась – «Святые и грешники», и о чем даже писалось в «Новом русском слове». [19]