Фима Жиганец - Тюремные байки. Жемчужины босяцкой речи

Даль отмечал в своем толковом словаре: «У воров, мошенников вода то же, что в играх крик: огонь или горит, т е. берегись, беги». Русскую «воду» Даль так же, как Харон – немецкий «вассер», связывал с игрой «вода – огонь». Но оба – ошибались.

Возникновение сигнала «вода» подробно раскрывает В. Крестовский в своем романе «Петербургские трущобы» (1864):

Если какая-либо мошенническая операция производится на улице или во дворе или же вообще в таком месте, где один сообщник может подойти к другому и пройти мимо него, как посторонний человек, то в этих случаях употребляется особенный лозунг, и употребляется он преимущественно тогда, когда надо узнать, каково продвигается дело в начале: хорошо ли, удачно ли идет оно, или предвидится опасность? Лозунгом служит как будто безотносительно сказанное замечание о погоде, смотря по времени и по обстоятельствам. Слово «погода», сказанное одним, непременно вызывает подходящий ответ другого. Таким образом, если в ответ на погоду скажется серо, то это означает, что пока еще неизвестно, как пойдет дело. Мокро и вода выражают полную опасность…

Как легко заметить, эта практика городских мазуриков породила не только «воду». Здесь мы различим и зачатки «мокрого дела», «мокрухи», «мокряка»: поначалу это значило опасную ситуацию, из которой можно выпутаться, только совершив убийство. Позже любое убийство превратилось в «мокрое дело» (по ассоциации с пролитием крови). Просматривается и уголовное словечко «серый» в смысле «неясный», «непонятный», «подозрительный» – «серый тип»…

В одном Яков Харон прав: «вассер» попал в «блатную музыку» действительно из Одессы. Случилось это в конце ХIХ – начале ХХ века, когда приморский южный город стал крупным торговым центром и одновременно – «мамой» босяков. В этот период преступный мир активно пополнился «одесским уголовным набором», из числа местных еврейских ребят. Как отмечает исследователь ГУЛАГа француз Жак Росси, «среди одесских блатных было много евреев, и ряд блатных слов происходит из идиш, на котором они говорили». Так что чудесное превращение воды в вассер – дело одесских евреев.

Это – не единственная подобная метаморфоза. Так же русский арестантский сигнал опасности «шесть!» благодаря веселым одесситам превратился в «зекс!» (на немецком и на идише sechs – шесть). Для справки: по одной из версий, сигнал «шесть» информировал арестантов о приближении надзирателя (у которого на рукаве было шесть нашивок). Одесский жаргон вообще здорово отличался от общероссийского: вместо традиционного «по фене ботать» жулики даже использовали для одесского сленга выражение «по соне ботать».

Новому слову пришлось выдержать суровую борьбу за место под блатным солнцем. В 30-е годы «вассер» чувствует себя в босяцком языке достаточно уверенно. Варлам Шаламов в очерке «Жульническая кровь» свидетельствует:

Блатной язык меняется время от времени. Смена словаря-шифра – не процесс совершенствования, а средство самосохранения. Блатному миру известно, что уголовный розыск изучает их язык. Человек, вошедший в «кодло» и вздумавший изъясняться «блатной музыкой» двадцатых годов, когда говорили «на стреме», «на цинку», вызовет подозрение у блатарей в тридцатых годах, привыкшим к выражениям «на вассере» и т д.

Варлам Тихонович, говоря о «словаре-шифре», рассуждает как человек, далекий от блатного мира. Нелепость представления о воровском языке как о «тайном» убедительно доказал другой лагерник – академик Д. С. Лихачев. Так же нелепо и предположение, будто блатной мир заменяет в своем лексиконе «тайные» слова, как только они становятся известны угрозыску или обретают популярность в народе. Многие слова в жаргоне сохраняются на протяжении веков: старославянское «гаман» (кошелек; в Древней Руси – кожаный пояс с деньгами); «бабки», «шмон» (обыск), «маруха» (любовница, подруга) и сотни других. Да и не может быть тайным язык, на котором общаются тысячи людей! Ведь его знал и сам Шаламов – обычный гулаговский «фраер».

Конечно, в разное время одно и то же слово может быть более и менее популярно. Так произошло и с «вассером». В начале 40-х годов он был почти вытеснен словом-сигналом «атанда!». Через некоторое время «атанду» вытеснил «атас». В нынешнем жаргоне остались и «атас», и «вассер», и даже «устаревшие» (по Шаламову) «на стреме» и «на цинку».

Правда, под влиянием русских говоров «вассер» вытеснен формой «вассар»: так привычнее русском уху. То же самое произошло и со словом «мессер» (от немецкого Messer – нож). В русском блатном произношении оно звучит как «месарь».

Грешно будет не упомянуть о выражении «голый вассар» в значении «напрасные усилия», «нет ничего». Или, как любят переиначить шутники, – «голый Вася». С сигналами опасности он ничего общего не имеет. Хотя тоже заимствован «блатными» из немецкого языка через одесский идиш. «Голый вассар» буквально значит – «голая вода», то есть вода – и больше ничего. Это – осмысление известного выражения «сидеть на хлебе и воде» (по-немецки – bei Brot und Wasser). Нынче «голый вассар» прочно вошел в просторечную лексику. «Там голый Вася ночевал» – скажет записной остряк, и вы поймете, что в указанном месте ловить нечего…

В одной из центральных газет была как-то опубликована беседа со вдовой вора в законе. Журналист среди прочего поинтересовался, не помогают ли семье покойного его бывшие собратья по клану. На что получил ответ:

Помощь предложили единицы. В их мире мало порядочных людей. Они скорее дадут знать о себе, если надумают «выставить», то есть сорвать куш со вдовы вора.

Оставим в стороне моральные соображения и оценки. Нас в данном случае интересует словечко «выставить». Оно означает не только злонамеренный обман несчастной вдовицы. У слова «выставить» более широкий смысл. Это значит – обокрасть или обманом заполучить деньги, материальные ценности с жертвы. «Выставим эту хату – и год будем гужеваться!» – уговаривает один жульман другого, убеждая пойти на квартирную кражу.

Есть и более узкое значение: так называют прием, когда сообщник карманника подставляет ему жертву, чтобы тому удобнее было ее «обработать». «Федя мне этого володика технично выставил, а я его помыл по-шустрому», – похваляется «ширмач» после удачной трамвайной или базарной «операции» («володиком» карманники называют жертву, «помыть» значит – обокрасть).

«Выставить» также употребляется в смысле – обыграть кого-то в азартную игру: «Я его выставил скромненько, тонн на двадцать…».

Но почему именно «выставить»? Некоторые доморощенные лингвисты, с которыми мне приходилось беседовать, выдавали целую обойму догадок и домыслов. Например: объяснение кроется в тонкостях преступного промысла; мол, домушники при проникновении в помещение нередко выставляют оконные рамы, и поэтому слово «выставить» стало ассоциироваться с кражей вообще. Другие связывают значение воровского термина с просторечным «выставлять», «проставляться» – то есть с русской традицией заставлять человека, у которого произошло радостное событие, «обмывать» его. Известно, дескать, что порою счастливцу, отмечая удачу, приходится «выставиться» чуть ли не до трусов…