Брет Эллис - Гламорама

— Это очень благородно с вашей стороны, мистер Вард, но нам требовалось, чтобы вы увезли Джейми Филдс из Лондона и доставили ее обратно в Штаты, — говорит Палакон. — Никаких прогулок в Париж. Так что и мы сейчас говорим уже не о деньгах.

Снова опуская глаза, я бормочу:

— Да, я отправился в Париж, я отправился в Париж, я признаю это, признаю…

— Да, но почему вы… — Палакон вздыхает, смотрит на потолок, кривой и грязный, а затем, с поскучневшим лицом, вновь поворачивается ко мне: — Почему вы в Париже, мистер Вард?

Я продолжаю бормотать:

— Да, я отправился в Париж, я отправился в Париж…

— Мистер Вард, — рявкает Палакон. — Я прошу вас !

— Что вам еще обо мне известно? — спрашиваю я. — Как вы нашли меня?

Палакон вздыхает снова, гасит свою сигарету, приглаживает ладонями свой щегольский пиджак.

— Поскольку вы как-то упомянули, что собирались отправиться в Париж с девушкой, с которой вы познакомились на корабле, мы решили проверить и эту теорию.

— Кто такие эти «мы», Палакон? — нерешительно интересуюсь я.

— Вас смущает третье лицо?

— Какое… третье лицо?

— Мистер Вард, какова ситуация в настоящее время?

— Ситуация… ситуация в настоящее время… в настоящее время… — У меня перехватывает дыхание, я пытаюсь придумать что-нибудь и в конце концов сдаюсь: — Ситуация в настоящее время вышла из-под контроля.

Палакон обдумывает полученную информацию.

— Это очень плохо. — После минутной задумчивости он мягко интересуется: — Можно ли исправить положение дел?

— В каком… в каком смысле? — спрашиваю я. — Исправить положение дел? Я же сказал, что ситуация вышла из-под контроля.

Палакон проводит рукой по столу, за которым сидит, а затем, после долгой паузы, спрашивает:

— Можете ли вы как-то это исправить?

— Не знаю. — Я сижу на краю кровати, и мои руки и ноги немеют, и я уже почти их не чувствую. — Не уверен…

— Хорошо, начнем с вопроса, доверяет ли она вам, — интересуется он. — Хочет ли она поехать с вами? Хочет ли она вернуться в Штаты? — Еще одна пауза. — Любит ли она вас по-прежнему?

— Мы… мы были близки с ней, — говорю я глухим голосом.

— Итак, вы теперь вместе. Как мило. Как, — он наклоняет голову вбок, — как кстати.

— Палакон, по-моему, ты просто не в курсе происходящего, — говорю я, сглотнув слюну. — По-моему, мы снимаемся в разных фильмах, — добавляю я осторожно.

— Я всего лишь прошу увезти Джейми Филдс из Парижа. Я всего лишь прошу привезти ее в Нью-Йорк. Мне наплевать, как вы это сделаете. Пообещайте ей все, что захотите, пообещайте, что женитесь на ней, украдите ее — все, что угодно.

Я выдыхаю клубы пара.

— У нее есть… бойфренд.

— Что-то раньше это вам никогда не мешало, мистер Вард, — говорит Палакон. — Кто это? С кем она встречается? С кем-то из живущих в этом доме? Это не Брюс Райнбек. И это не может быть Бентли Харролдс.

— Это Бобби Хьюз, — глухо отзываюсь я.

— Ах да, разумеется, — говорит Палакон. — Его-то я и позабыл.

— Разве это возможно? — смущенно интересуюсь я.

— Это зависит от того, на какой планете кто живет, Виктор. Очень даже возможно.

Долгое молчание.

— Есть одна маленькая проблема, Палакон.

— Если маленькая, то это не проблема, мистер Вард.

— И все же я думаю, что это проблема, — говорю я еле слышно.

— Просто привезите Джейми Филдс обратно в Штаты, — говорит Палакон. — Это все, что от вас требуется.

— Есть одна маленькая проблема, — повторяю я.

— Мое терпение лопнуло в ту же минуту, когда я увидел вас, мистер Вард. Так что это за проблема?

— Дело в том, что, — говорю я, наклонившись поближе, чтобы подчеркнуть важность моих слов, непроизвольно улыбаюсь и шепчу, чувствуя, как замерло мое сердце, — дело в том, что они все убийцы.

Палакон устало вздыхает:

— Вечно у вас какие-то оправдания, мистер Вард. Вы ведь способны гораздо на большее. Ну почему вы такой ленивый ?

Спокойно и внятно я пытаюсь объяснить ему все, что происходит: как они запоминают карты, пароли, предупреждающие сигналы, расписания самолетов, как они учатся разбирать, собирать и заряжать множество моделей легкого стрелкового оружия — М-16, «браунинги», «скорпионы», РПГ, «Калашниковы», отрываться от слежки, как в один день они уничтожили в компьютерных системах все, что могло пролить свет на их отношения с Ливией. Я рассказываю Палакону о детальных планах американских и израильских посольств, которые валяются по всему дому, о том, что в любое время в ящике рядом с тренажерным залом можно найти не менее трех миллионов долларов наличными, о том, что мы знаем некоторых людей только по кличкам и что посредники очень часто обедают у нас дома, а еще что мы устраиваем очень много вечеринок. Я рассказываю Палакону о том, как изготовляются фальшивые паспорта и о том, как эти паспорта постоянно уничтожаются и сжигаются, как Бобби постоянно путешествует то в Белград, то в Загреб, запрашивая визы в Вене, и как там протекают срочные переговоры, сопровождаемые визитами в различные пригородные виллы. Как меня постоянно знакомят то с тем, то с другим молодым палестинцем с «тяжелым прошлым» или с кем-нибудь, кто частично потерял зрение после взрыва израильской «почтовой бомбы», с заблудшими патриотами, с людьми, которые объясняют мотивы своего отказа идти на любые уступки, с красивыми мужчинами, которые хвастаются заключенными ими тайными союзами.

Я рассказываю Палакону о взрыве в Институте политических наук, о взрыве в кафе «Flore», о взрыве в поезде метро на Пон-Ройяль. Я рассказываю Палакону о машине, набитой сто двадцатью фунтами взрывчатки, которая скатилась с горы в Лионе и врезалась в здание полицейского участка, убив восьмерых, четверо из которых были детьми, и ранив пятьдесят шесть человек. Я рассказываю о попытке взорвать Лувр, о том, как Джейми Филдс отравила бассейн в отеле «Ritz», об обсуждениях шепотом номеров рейсов TWA, вылетающих из аэропорта имени Шарля де Голля, о том, как создаются новые номера социального страхования, как производят аэрофотосъемку интересующих объектов, как устраняют неугодных людей. Я рассказываю Палакону об одной хаотической вечеринке, затем еще об одной, и я тискаю в руках плед, и все, что я говорю, кажется мне таким несущественным, что я вспоминаю девиз баскского сепаратистского движения, который мне показал один из сценаристов, — он был записан у него в красном блокноте на спиральке:

«Действие объединяет. Слова разъединяют».

Палакон внимательно рассматривает меня. Он вздыхает, а затем вздыхает еще несколько раз в течение чуть ли не целой минуты.

— Если даже я поверю вам, мистер Вард, — а я от этого еще очень далек, какое отношение это все имеет к…

— Послушай, это правда, это не мои выдумки! — кричу я. — Я не настолько хороший актер.