Брет Эллис - Гламорама

— Что ты говоришь, зайка?

— Ты знаешь, что витамины укрепляют ногти?

— Кто тебе это сказал, зайка?

— Хлое, — бубню я, обгрызая заусенец.

— Эта бедняжка? Боже мой, какая она дурочка!

— Она только что вернулась с вручения премий MTV. У нее не так давно был нервный приступ, ты же знаешь, так что не суди ее строго.

— Ну что ты, — отвечает из шкафа Элисон. — С героином-то она завязала, я правильно поняла?

— Прояви немного терпения. У нее сейчас крайне нестабильная психика, — говорю я. — И с героином она действительно завязала.

— Ну, ты-то ей вряд ли в этом сильно помогал.

— Не надо, именно я ей больше всех и помог, — говорю я. — Я сел на край кровати, разговор принял намного более волнующий меня оборот. — Если бы не я, Элисон, она могла бы умереть.

— Если бы не ты, тупица, она не стала бы в первую очередь колоться этим гребаным героином.

— Чтобы ты знала, ничем она не кололась, — подчеркиваю я. — Это была чисто нюхательная привычка. — Пауза, я снова изучаю свои ногти. — У нее сейчас крайне нестабильная психика.

— Да. Скорее всего это означает, что стоит ей найти угорь у себя на лице, как она бросается кончать жизнь самоубийством.

— Эй, любая на ее месте расстроилась бы не меньше. — Я сажусь уже на самый краешек кровати.

— Свободных мест нет. Свободных мест нет. Свободных…

— Я бы хотел тебе напомнить, что и Аксель Роуз, и Принц написали про нее по песне каждый.

— Ага, «Welcome to the Jungle» и «Let's Go Crazy», — Элисон выходит из шкафа, закутанная в черное полотенце, и машет мне рукой, закрывая тему. — Я все это слышала, я все это знаю — она, видите ли, была просто создана для модельного бизнеса.

— Ты, наверное, считаешь, что проявления ревности вызывают у меня эрекцию?

— Да нет, я знаю, что у тебя встает только на моего бой-френда.

— Брось, я никогда не стал бы этим заниматься с Дамьеном.

— Господи, как всегда ты все понимаешь слишком буквально.

— Ну разумеется! Кто бы спорил, что твой бойфренд — прожженный мошенник. Еще и хвастун к тому же.

— Если бы не мой бойфренд, как ты изволишь выражаться, тебя вообще бы не взяли в этот бизнес, радость моя.

— Бред собачий, — кричу я. — В этом месяце я — лицо с обложки «Youth Quake».

— Вот именно. — Элисон внезапно меняет гнев на милость, подходит к кровати, садится рядом со мной и ласково берет меня за руку. — Виктор, ты трижды пробовался в «Real World», и трижды тебя не взяли на MTV. — Она участливо молчит. — Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Да, но мне ничего не стоит снять трубку и набрать домашний номер Лорна Майклса. [13] Популярный ведущий телевизионных ток-шоу.

Элисон вглядывается мне в лицо, по-прежнему держа мою руку в своей, а затем говорит с улыбкой:

— Бедный Виктор, жаль, что ты не видишь, какой ты симпатичный, когда злишься.

— Клевое сочетание, ничего не скажешь, — бормочу я себе под нос.

— Хорошо, что и ты это понимаешь, — говорит она рассеянно.

— А что, лучше бы я был каким-нибудь уродцем, мечтающим наложить на себя руки? — говорю я. — Ради всего святого, Элисон, определись с приоритетами.

— Ты это мне говоришь? — восклицает она с таким удивлением, что даже бросает держаться за мою руку и прикладывает ладонь к своей груди. — Ты это мне говоришь? — Она начинает хихикать как девочка-подросток. — Неужели ты не понимаешь?

Я встаю с кровати, закуриваю и начинаю мерить спальню шагами:

— Черт!

— Виктор, объясни мне, что тебя так беспокоит?

— А тебе это нужно?

— Ну, не так чтобы очень, но нужно.

Она подходит к гардеробу, достает из него кокосовый орех, что я воспринимаю как нечто само собой разумеющееся.

— У меня пропал гребаный диджей. Вот и все. — Я затягиваюсь «Мальборо» с такой силой, что мне приходится сразу же затушить ее. — Никто не может сказать, куда она запропастилась.

— Мика пропала? — переспрашивает Элисон. — Ты уверен, что она не легла лечиться от наркомании?

— Я уже ни в чем не уверен, — бормочу я.

— Это уж точно, зайка, — говорит она тоном, который следует понимать как утешительный, и падает на кровать, ищет что-то, затем внезапно резко меняет тон и вопит. — Ты лжец ! Почему ты не сказал мне, что был в Саут-Бич на прошлые выходные?

— Я не был в Саут-Бич на прошлые выходные, и на этом вонючем показе Кэлвина Кляйна я тоже не был.

По моим ощущениям, время настало.

— Элисон, нам нужно с тобой кое о чем серьезно поговорить…

— Только вот этого не надо!

Она устанавливает кокос у себя на коленях, кладет руки за голову, затем замечает лежащий на тумбочке косяк и хватает его.

— Я знаю, я знаю, — произносит она в театральной манере, нараспев. — Существует компрометирующая тебя фотография, на которой ты и одна девушка, — она хлопает ресницами, как героиня мультфильма, — допустим, moi, и тэ дэ и тэ пэ, и если эту фотографию напечатают, то могут испортиться твои отношения с этой идиоткой, с которой ты живешь, но при этом, — добавляет она с карикатурной слезой в голосе, — испортятся и мои отношения с идиотом, с которым живу я. Итак, — хлопает Элисон в ладоши, — ходит слух, что она появится в завтрашнем номере то ли «New York Post», то ли «New York Tribune», то ли в «Evening News». Я работаю над этим вопросом. Мои люди работают. Делу присвоена категория «А». Так что не беспокойся, — она делает глубокий вдох, затем выдох, — я сделала все, чтобы тебе не пришлось загружать этим голову.

Тут она наконец находит под шалью то, что искала, — отвертку.

— Но зачем, Элисон? — стенаю я. — Зачем ты набросилась на меня не где-нибудь, а на премьере фильма !

— Ты тоже на меня набросился, бесстыжий мальчишка!

— Да, но я вовсе не собирался при этом повалить тебя на пол, а затем усесться тебе на лицо.

— Если бы я уселась тебе на лицо, никто бы не знал, что на фотографии именно ты. — Она пожимает плечами, встает и снова берется за кокос. — И тогда нам бы ничего не грозило — тра-ля-ля!

— К сожалению, фотограф чуть-чуть опередил тебя, зайка.

Я следую за ней в ванную, где она пробивает отверткой четыре отверстия в кокосе, а затем наклоняется над умывальником дизайна Vivienne Tam и выливает жидкость себе на голову.

— Я знаю, ты прав. — Она выбрасывает скорлупу в мусорную корзину и втирает кокосовое молоко себе в волосы. — Дамьен все узнает и отправит тебя работать в какую-нибудь забегаловку.

— А тебе придется самой зарабатывать деньги себе на аборты, я тебя умоляю. — Я поднимаю руку в знак протеста. — Ну почему я тебе должен постоянно напоминать, что нас не должны видеть вдвоем на людях? Если это фото напечатают, нам придется наконец очнуться, дорогая.

— Если это фото напечатают, мы скажем всем, что пали жертвой минутной слабости. — Она откидывает голову назад и заворачивает волосы в полотенце. — Неплохо сказано, а?