Лотроп Стоддард - О селекции людей. Откровения расиста

И даже если исключить из рассмотрения все чисто скрытые дефекты, проблему представляют и те, кто на самом деле страдают от менее острых форм дефекта, чем описанные ранее, являющиеся одной из почти неисчислимых тяжестей для общества и для расы. Здесь не может быть никаких сомнений, что неэффективность, глупость, нищета, преступность и другие формы антиобщественного поведения в значительной степени (возможно, в основном) связаны с врождённым вырождением. Заботливые научные исследования, проведённые во многих странах на нищих, бродягах, преступниках, проститутках, хронических алкоголиках, наркоманах и т. д., показали высокий процент психического дефекта. Когда к этим социальным неудачам мы добавляем бесчисленные неудачи, сортировка всего пути от «нетрудоспособных» временных работников в «неустойчивых гениев», тратящих или извращающих свои таланты, мы начинаем понимать по-настоящему ужасное действие, унаследованное вырождение, работающее из поколения в поколение, загрязняющее и портящее хорошие запасы, усиливающее социальную нагрузку и угрожающее будущему цивилизации.

Вырождение делает угрозу цивилизации. Наличие обширных орд врожденных подчинённых, неспособных, неприспосабливаемых, недовольных и непослушных несёт угрозу общественному порядку и упадок и разрушения.

Биолог Хамфри хорошо описывает опасности ситуации. «Так, — пишет он, — армия плохо обеспеченных растёт в каждой цивилизованной стране, путём добавления, раскрывая новые некомпетентности и увеличиваясь своим собственным быстрым размножением, и к этому уровню человеческого осадка от каждого дегенеративного влияния в цивилизации в конечном итоге оседает. Эта угроза уже огромных размеров, но мы хорошо преуспели в Америке в освещении степени и скорости её роста в спокойных проектах благотворительности. И большинство из нас хотело бы оставаться слепыми к увеличению доли бедного человеческого материала. Человек делает ставку на бодрость, силу, достижения. Он повёрнут спиной к тем, кто не в состоянии совершить достижения».

Одно можно сказать наверняка: наши более гуманные методы приближают нас к роковым дням более быстрыми темпами, а наш хвастливый американизм — не лекарство от психической некомпетентности. Политика промокательной бумаги наших городов показывает, что толпы, обычно произрастающие из ниоткуда при малейшем прекращении деятельности полицейского контроля, — в основном американского происхождения, едва ли есть грамотные среди них; всё же они возвращаются к влиянию своих животных инстинктов спонтанно, как ввергнутые во мрак революцией русские.

«Глупо идти в ногу с заблуждением, что увеличение демократии и увеличение образования сделают плохо рождённых хорошими гражданами. Демократия никогда не была предназначена для дегенератов, и нация размножается свободно из тех, что должны постоянно быть репрессированными, не направляясь к расширению демократических свобод. Скорее это неизбежно, потому что линия класса ожесточается в качестве защиты от растущего числа непородистых, как и во всех предыдущих культурах. Дистанционный катаклизм может быть нашей настоящей расовой тенденцией к социальному хаосу или диктатуре.

Между тем, мы вызываем социальные потрясения, продвигая путаные представления о равенстве и демократии, поскольку свободная идеализация в настоящее время является овердрафтом картины земного блаженства; это мешает некоторым мозгам надеяться на невозможное выравнивание людей самими нами. Можно честно рассчитывать на достижение справедливого выравнивания возможностей, но каждый шаг в этом направлении выявляет более отчётливо те основные неравенства наследования, которые никакое усилие окружающей среды не может улучшить. Так недовольство усиливается у тех, кто менее способен использовать возможность, когда она предлагается…»

В связи с этим мы никогда не должны забывать, что именно есть «полноценные» с неисправностями, которые наиболее опасны для общественного порядка. Этот «почти гений» — человек со смертельным налётом, извращающий свои таланты, что часто пробуждает и заводит толпу. Социальные революционные доктрины выравнивания в наши дни, такие как синдикализм, анархизм, и большевизм, внешне заманчивые, а в основном ложные и разрушительные, являются продуктами распада мышления несостоятельных мозгов. Социолог Нордау умело анализирует огромный вред таких лиц и доктрин, не только возбуждающих элементы вырожденных, но и ведущих в заблуждение огромное число обычных людей, биологически нормальных, с интеллектом, всё же недостаточно высоким для защиты их от умных заблуждений, одетых в пылкие эмоциональные призывы.

Нордау сказал: «Помимо крайних форм вырождения есть более мягкие формы, более или менее незаметные, не бывающие диагностированными на первый взгляд, самые опасные для общества, потому что их деструктивное влияние лишь постепенно дает о себе знать; мы не стоим на страже против него; действительно, во многих случаях мы не признаем его как реальную причину зла, она вызывает в воображении зло, в серьезной важности которой никто не может сомневаться».

«Психопат или наполовину дурак, кто полон органического чувства неприязни, обобщает своё субъективное состояние в систему пессимизма, «Weltschmertz» усталости от жизни. Другой, в ком эгоизм без любви доминирует во всех мыслях и чувствах, потому что весь внешний мир кажется ему враждебным, организует свои антисоциальные инстинкты в теорию анархизма. Третий, страдающий от моральной бесчувственности, так, что узы симпатии не связывают его со своим ближним или с любым живым существом, и одержимый тщеславием в размере мании величия, проповедует учение о Супермене, который должен знать, что никакие соображения и сострадание не бывают связанными с не моральным принципом, но живут своей собственной жизнью «без оглядки на других». Когда эти полудураки, как это часто бывает, говорят возбуждённо, когда их воображение, необузданное логикой или пониманием, снабжает их нечеткими поразительными фантазиями, удивительными ассоциациями и образами, их сочинения производят сильное впечатление на неосторожных читателей и легко оказывают решающее влияние на мысли в культурных кругах своего времени».

Таким образом, под влиянием учения вырожденных полудураков возникают условия, которые не допускают, как в ситуациях с безумием и преступлением, выражения в цифрах, но, тем не менее, могут в конце концов быть определены через их политические и социальные последствия. Мы постепенно наблюдаем общее ослабление нравственности, исчезновение логики мысли и действия, болезненное раздражение и шатания общественного мнения, релаксацию характера. К преступлениям относятся с легкомысленной или сентиментальной снисходительностью, которая поощряет мошенников всех видов. Люди теряют силу морального негодования и приучают себя презирать её как нечто банальное, неуспевающее, безвкусное и неразумное. Дела, которые ранее дисквалифицировали бы человека навсегда из общественной жизни, больше не являются препятствием в его карьере, так что подозрительные и испорченные личности найдут возможности подняться на ответственные посты, иногда с контролем национального бизнеса. Звук здравого смысла становится реже и менее достойно оцениваемым и всё более и более подло по рейтингу. Никто не находится в шоке от самых абсурдных предложений, мер и моды, а также правил безумия в законодательстве, администрации, внешней и внутренней политике. Каждый демагог находит следующего, каждый дурак собирает сторонников, каждое событие производит впечатление сверх всякой меры, разжигает смешной энтузиазм, распространяющий болезненное оцепенение, приводит к насильственным проявлениям в одном или другом смысле. И на официальных разбирательствах, по крайней мере, бесполезных, часто прискорбны и опасны все пропагандисты его «прав» и повстанцы против каждого ограничения его произвольных желаний по закону или обычаю. Каждый старается уйти от принуждения дисциплины и стряхнуть с себя бремя долга». Таково разрушительное действие вырождения, распространяющееся как раковая опухоль и угрожающее коррозией обществу. Где стройные ряды расово превосходных — тех, кто в группах «А» и «В», которые в Америке, мы знаем, сегодня составляют едва 13 процентов населения? Именно эта «гонкая красная линия» богатой, незапятнанной крови лежит между нами и варварством или хаосом. Там лежит наша надежда. Давайте не будем обманывать себя на примере «правительства», «образования», «демократии»: наши законы, наши конституции, наши очень священные книги являются, в конечном счете, простыми бумажными барьерами, держащими только до тех пор, пока за ними стоят мужчины и женщины с умом для понимания и характером для их сохранения.