Diamond Ace - Тяжёлый дождь

Комната, в которой мы с Каталиной проведём ночь, похожа на тюремную камеру: узенькое окно, единственный источник света – люминесцентная картина с изображением Бруклинского моста, две узкие кровати, разделённые деревянной тумбочкой, на которой покоится старенький телевизор. Я – это часть натюрморта. Вязкое однообразие.

Стены испещрены надписями, сделанными маркерами, ключами. Тем, чем можно оставить отметину.

"Я видел Бога"

"Там, где сотни рек, текущих вспять"

"Во мне что-то живёт. Что-то пожирает меня изнутри"

Рекурсия.

Четыре пустых стены. Тысячи затёртых книг, с помощью которых ты воссоздаёшь миры, всецело поглощающие тебя и твои рефлексии. Сотни исцарапанных дисков, пересмотренных до глазного геморроя. Братья и сёстры, в компании которых ты находишь диалог. Зачем нужны партнёры, если можно выделить специальный день для мастурбации? Миллионы аксессуаров в отсутствии наряда. Уныние не разбивается о стены, но отражается от них. И каждый новый инсайт, каждое осознание собственной ненужности – плевок в копилку одиночества.

В номере, видимо, ни один человек решил покончить с жизнью, пустив пулю в висок. Обои над кроватью не единожды чистились, но алые пятна по-прежнему проступают. Своеобразный кровавый нимб над головой Каталины. Она почти полностью укрылась одеялом, спрятав повреждённую руку под подушку. И она прекрасна.

Уникальное знание.

У тебя есть всё. Возможности, время и средства. Любой шаг – это шанс, частично гарантированный успех. Но в твоей голове есть такой угол, в который не может проникнуть сила воли и выдрать оттуда ненужное воспоминание. Ненужную информацию, провоцирующую дикую боль.

"Дэл Симмонс. Тебя ведь теперь так зовут?"

"Это ты сжег своих родителей!"

"Отправь Лину в "Лэнгот", напиши за неё сценарий"

Обрывки фраз из письма. Они не дают мне заснуть. Судя по виду листа, на котором Дэлмер Симмонсон писал самому себе, послание увидело серый свет несколько лет тому назад. И если Каталина перед нашей встречей находилась в "Лэнготе", почему Дэл тянул с затиранием её памяти? И что он ей сказал, раз она до сих пор не разговаривает ни со мной, ни с кем бы там ни было? Ответы есть в тетради, в которой Дэлмер представил собственное жизнеописание, чтобы у него-возродившегося имелась полная информация. Вся эта афера с "Лэнготом" – всего лишь попытка избавиться от переживаний. Дэл по-прежнему располагает информацией о своём прошлом, но теперь он не подавлен, он не винит себя. Потому что он не знает, кто его родители. Почему он, Дэл Симмонс, должен их любить и уважать? Жалеть о том, что убил их? Это не имеет значения, так как теперь его родные – это неловкое упоминание в мемориальной тетради. Несколько строк, посвящённых незнакомым людям.

Уникальное знание – своего рода подарок людям. Несомненная удача, фарт. Ведь если каждый человек смог бы выжигать воспоминания напалмом, не было бы ничего. Воспоминания создают эмоции.

"Свали всё на сестру"

"Пусть думает, что это её вина"

"Ты тоже можешь помогать людям"

Я вспомнил то сочинение, которое висело на доске почёта в детском доме. Аманда Г.

Аманда Гленнкасл. Десять лет.

Я мог бы сказать, что это совпадение, и эта самая Аманда – всего лишь одна из миллионов сирот, которые пережили страшное детство. Если бы не единичный телефонный разговор:

– У меня сё арошо, – несвязная речь Мелиссы в пятикубовом шприце, валяющимся где-то неподалёку от неё. – У меня же теперь есть дочь. Дочка. Мы назвали её Амандой. Красивое имя, а? Братик, не хочешь риехать, познакоться с пемянницей? Ей, кстати, деять. Думаю, она будет рада, сам понимаешь. Тем более еётец, педрила долбаный, вчера приставился.

Что бы ни происходило в жизни Мелиссы, она всегда прекрасно понимала – это её проблемы. Её вина. Она ширяется, работает шлюхой, а может, и умерла уже. Тот звонок – единственная попытка связаться с последним живым родственником.

– Ой, подожди, кто-то пришёл, подожди, родной…

Она не бросила трубку, но я услышал лишь: "Здравствуйте, мэм. Мы из орган…"

…ов социальной опеки.

Она никогда не просила денег. Не напрашивалась в гости. Единственное, о чём она всё же не успела попросить, – забрать Аманду к себе.

Отец умер на игле. Мать официально нигде не трудоустроена. Девочка пишет сочинения о том, кем являлись её родители. И она не выливает на них дерьмо, а вспоминает, как папа уснул в последний раз, какие красивые наряды были у её матери-шлюхи.

«Подобные проблемы по большей части касаются молодых людей. Проще говоря, они готовы менять что-то».

Пол Маккалеб частенько поражал своей тупостью, несмотря на его изобретение, но эта мысль позволяет зацепиться за надежду.

В кармане завибрировал мобильник.

Дэл…я слушаю.

– Где…ёб твою мать....Каталина…

Дэл, успокойся…

– Я тебя ещё раз спрашиваю: где, блядь, Каталина?!

Я не могу сказать, извини, "друг".

Знаете, смех – это не только признак хорошего расположения духа. Я слышал, как Дэл рыдает в трубку. Я видел, как его минивэн проезжает по мне. Я помню, точно помню, как Купидон свалился в саркофаг. И эта пожилая женщина, уничтожающая таракана, ползущего по её административной стойке…

13

В этом городе солнце не умеет восходить.

Каждый новый день приносит с собой только закат, тучи расступаются и напоминают, что всё идёт вниз. И по кругу. Спираль.

Глаза так и не сомкнулись. Всю ночь я пролежал, обнимая Каталину, пытаясь упорядочить полученную за несколько дней информацию. Старался предугадать, что произойдёт дальше.

Что она сделала?

Посреди ночи Каталина повернулась ко мне и сказала:

– Я слышала твой разговор с моим братом.

Немота заразна. Спонтанность любого действия Каталины – её почерк. Дэл говорил мне, что она молчала в течение семи лет. Но шестое чувство велит: забудь все сказанное Симмонсом. Дэлмер не может тебя обмануть. Так как он не мог обмануть даже себя.

Самообман – прочнейший механизм, продуцирующий бракованное счастье. То, на чём строится политика фирмы "Семья напрокат", компании "Лэнгот". Тебя заставляют лгать себе, принуждают к суррогатному знанию. Мне довелось работать с парнем, которому я заменял брата. Он практически не выходил из дома, а на жизнь зарабатывал интернет-сёрфингом. Так он ознакомился с услугами "Семьи напрокат", мной и ещё несколькими моими коллегами.

У Томаса была страсть – чаты. Там он находил единомышленников, товарищей, таких же задротов, разбавляющих изоляцию виртуальным общением. В режиме онлайн они делились друг с другом тем, чем занимаются в данный момент. "Нашел отличное порево, Круз такое вытворяет".

"Спасибо, подрочил".

"Мальчики, у меня начались месячные. Готова убить любого".