Генри Миллер - Книга о друзьях (Book of Friends)

– С Рождеством, миссис Рейнольде! – кричал я. – С Рождеством, мистер Рэмзей, вы, старый козел! С Рождеством, мистер Пиросса, пусть ваши бананы созревают медленнее! К чертям Иисуса! И Деву Марию! И Будду Гаутаму туда же! Да здравствует мир во всем мире с нейтронной и водородной бомбой! Да здравствует триппер! Да здравствует сифилис, брат Сатаны! Когда ты влюблен, ты должен крушить все направо и налево! Долгой жизни мусорщикам и дворникам! Да здравствует вечное безумие! Новый день пришел, и он будет хуже, чем предыдущий! Проживите свою жизнь! Прячьтесь! Возьмите же свою сестру, мать, тетю, кузину! Не оставляйте камня на камне от прошлого! Выметите все вон! Чудное, чистое истребление! Розы, розы, розы напоминают мне о тебе, дорогая… К чертям вас всех! Сама земля отвергает вас! Сам Сатана не подаст вам руки! Херувим отворачивает от вас свое личико! Вы превращаетесь в ничто, не оставив после себя и тени воспоминания! Вы ничто! Та-дам!

Во время войны мы с Фредом переписывались. Я узнал, что он собирается написать книгу обо мне и о нашей дружбе. Он сообщил, что хотел бы навестить меня в Биг-Суре и пожить со мной пару месяцев, если только я смогу его удобно устроить. Я тогда был женат на Ив Макклюр. Дети мои жили гораздо южнее со своей матерью и ее новым мужем, хотя это новое положение им не очень-то нравилось. Тони, моему сыну, приходилось особенно тяжело. Я звонил ему раз в неделю и вскоре заметил, что он предпочитает отвечать мне односложно – «да», «может быть», «нет» и все в таком духе. Это делало меня несчастным.

Так или иначе скоро начались каникулы, которые дети должны были провести со мной и с Ив.

Фред к тому времени уже приехал и начал входить в подробности нашей жизни. Никогда не забуду выражение удивления и восторга на его лице, когда мы отвезли его в Монтеррей, в магазин. Как всегда, мы остановились перекусить у прилавка, где продавали гамбургеры. Не думаю, чтобы Фред раньше ел или хотя бы видел гамбургер. На лице его появилось то ликующее выражение, с каким дети по телевизору пытаются одолеть чудовищного размера бутерброд.

Ив, моя жена, сочла Фреда настоящим душкой. У нас была подруга – мексиканка, а точнее, уроженка Панамы, которой Фред пришелся по душе настолько, что она предложила ему все виды сексуальных удовольствий, ежели вдруг таковые понадобятся. Мы вчетвером часто ездили на горячие источники.

В конце концов, все было просто чудесно.

Однако пришло время взять моих детей на каникулы. Если не ошибаюсь, мы договорились встретиться на автобусной остановке в Санта-Марии. У меня был старый потрепанный джип, больше похожий на музейный экспонат. Фред изъявил желание поехать со мной. Он много слышал о моих детках не только от Ив и меня, но также и от соседей. Все сходились на том, что это просто «милашки». Казалось, Фреда удивило то, как хорошо я вожу машину. (Обычно я был ужасно неуклюж за рулем.) Но, живя за городом, я научился многим вещам, о которых нельзя было и подумать в Нью-Йорке и Париже.

Итак, мы приехали на остановку, а там уже мирно сидели на скамеечке в рядочек двое моих отпрысков, их мать и отчим. С первого взгляда было видно, что ребят тщательно отдраили, одели в лучшую одежду и велели сидеть тихо, пока за ними не приедут.

Увидев нас, они вскочили с места и с криками «Папа! Папа!» запрыгнули на меня. Вели они себя так, словно их только что выпустили из тюряги. По лицу Фреда, который никогда не знал, как вести себя с детьми, я заметил, что его одолевают дурные предчувствия.

Мы быстро уселись в джип, дети расположились на заднем сиденье, и тронулись в обратный путь. В тот момент, когда я поставил ногу на педаль газа и вырулил на дорогу к дому, начался ад. Дети забросали меня сотнями вопросов в одну секунду.

Я то и дело поглядывал на Фреда и видел, как его лицо постепенно искажается от нарастающего ужаса. И неудивительно – дети вели себя как пара диких и совершенно неуправляемых зверей. {Комилых!) Разумеется, я тоже был удивлен этой неожиданной реакцией. Они не жаловались, но было и так понятно, какая дисциплина царила в доме их матушки, поэтому я позволил им вести себя так, как вздумается. Ребята пели, орали, задавали множество вопросов о своих старых дружках. Сумасшедший дом! Я заметил, что уже стемнело, и решил, что лучше будет остановиться в мотеле и продолжить путь утром.

По-моему, я выбрал «У Андерсена», известный отель с отличным рестораном. Мы взяли один номер с тремя кроватями. Для начала мы съели по гамбургеру и выпили чай или «колу». Это подкрепило их силы, поэтому, когда мы вошли в нашу комнату, дети просто-таки неистовствовали. Фред кинул на меня взгляд, который говорил: «Сделай же что-нибудь – успокой их хоть немножко!» Но я был настолько рад видеть ребят такими веселыми, что не сделал ни малейшей попытки призвать их к порядку. Я бы даже не возражал, если бы они разнесли гостиницу в клочья.

Естественно, разразился спор о том, кто с кем будет спать. Я предложил Тони и Вэл лечь вместе, чтобы мы с Фредом заняли две оставшиеся кровати. Кажется, Тони первым изъявил желание спать со мной или с Фредом. Не получив разрешения, он затеял бой подушками, в который вскоре втянулись все четверо. Я боялся, что хозяин отеля выставит нас вон, но, к счастью, он оказался терпимее, чем мы могли ожидать.

Прошло не меньше двух часов, прежде чем они угомонились. Я видел, что Фред совершенно измотан. Наши попойки на вилле Сера не шли ни в какое сравнение с этим дурдомом.

Итак, на следующий день мы приехали домой, где нас ждал теплый прием Ив. Она незамедлительно взялась за подготовку прекрасного ленча.

Тони в это время нашел свои старые игрушки и огромный оперный цилиндр, который тут же нацепил на голову и отправился в нем в сад – кривляться. Было забавно смотреть, как мой сын (они с Фредом родились в один день, оба Девы – по знаку Зодиака) корчит из себя клоуна – а это ведь конек Фреда. У них определенно было что-то общее, хотя не думаю, что мой приятель замечал сходство. Он смотрел на двух «монстров», как будто они только что сбежали из цирка, и старался сохранять дистанцию. Какое несчастье – не иметь собственных детей! Разумеется, от них много неприятностей, но радость дороже и боли, и неудобств. Мне бы хотелось быть способным нарожать около дюжины маленьких сорванцов.

В общем, Фред провел у меня то ли два, то ли все четыре месяца и закончил свою книгу «Мой друг Генри Миллер».

Какая замечательная книга у него получилась! Написанная от самого сердца, если только вообще можно так писать книги! Ни вранья, ни академических оценок – только правда!

Я заканчиваю эту главу о Фреде со слезами на глазах. Он был настоящим, незабываемым другом! Впрочем, я зря написал «был» вместо «есть». Он все еще жив и проживает сейчас в Англии, только теперь в Дорсете (на родине Томаса Харди). Мой сын Тони, который всегда втайне им восхищался, собирается навестить его в этом году. На этот раз Фред встретится не с дикарем-индейцем, а с милым, умным молодым человеком – побегом старого пня (то есть меня). Не исключено, что две Девы сумеют хорошо повеселиться!