Игнат Дэйнов - Часть

Ночью нас не будят.

Все отрубились: кто от недосыпа, кто от алкоголя.

Но меня будит другое, – желание помочиться.

Хромая, иду в туалет.

Захожу и застываю от увиденного.

Возле раковин стоит на карачках Котлованов и воет, как животное.

Над ним Джамбеков и Кабанов, своими габаритами, оправдывающий фамилию.

–Языком, я сказал, берцы мне почисти э. – орёт Джамбеков.

-А потом и хуй нам отполируй. – гогочет Кабанов.

Я застыл, чувствуя, как во мне что-то ломается.

-Да вы тут совсем ёбнулись. – вылетело у меня изо рта и они меня только заметили.

-Чо сказал, э! – Джамбеков орёт. -Ну-ка давай сюда к нему спускайся!

Кабанов двинулся на меня.

Я сделал несколько шагов назад и, глядя в глаза Кабанову, Джамбекову, Котлованову,-услышал щелчок в голове, в районе висков.

Сам того не понимая до конца, неожиданно для себя, кричу и бросаю кулак в голову Кабанову.

Тот кило на двадцать меня тяжелее, но настолько не ждал от меня удара, что от моей плюхи он моментально падает на жопу в нокдауне.

Странное помутнение накрывает меня, одновременно с градом ударов от Джамбекова. Пропускаю три поставленных удара и моё тело поглощает легкость.

Я несусь на врага и мы сходимся в обоюдном размене ударами.

Он выше и крупнее меня, к тому же кандидат в мастера спорта по рукопашному бою, потому я много пропускаю и не могу дотянуться до него, за исключением пары скользящих ударов, задевших его скулу.

Но тем не менее продолжаю драться и напирать.

Начинаю плыть от полученного урона и тут же получаю удар ногой в грудь.

Теряю равновесие, спотыкаюсь обо что-то, то ли Котлованова или ногу Кабанова и падаю.

Понимая, что падение для меня означает поражение, пытаюсь перебирать ногами, но делаю только хуже: правая нога становится под неестественным углом и упав, чувствую боль в ней, даже несмотря на пыл драки.

Джамбеков окунает в меня берцы, целясь то в голову, то в корпус. К нему присоединяется Кабанов.

Пропускаю сильный удар в лицо, плыву и теряюсь.

Прихожу в себя, когда в туалете пусто.

Пытаюсь встать, забыв про ногу и тут же кричу от боли, падаю на пол, забрызганный пятнами моей крови.

Правая стопа как каменная.

Похоже, перелом.

На карачках выползаю из туалета, иногда облокачиваясь на стену и зачем-то ползу обратно в кубрик.

Дневальный смотрит на меня-ползущего, с капающей с лица кровью, глазами полными ужаса.

Примерно за час доползаю до кубрика, облокотившись на одну ногу встаю, и кое-как забираюсь в свою шконку.

На следующее утро меня, неспособного даже идти в строю, нехотя увозят в госпиталь, в травматологическое отделение.

Чему я рад, – несколько дней провести вне ада.

При этом, я понимаю, что весть о инциденте в туалете и «борзом русском срочнике» разнеслась по роте и меня ждут, чтобы сломать…

«Отдых» в травмотологии мне многое дал.

Пока я отсыпался и читал книги, мой мозг, атрофировавшийся до примитивных мыслей о выживании, снова ожил.

Был и непримечательный эпизод, поучаствовавший в моём «пробуждении».

В отделении висел телевизор и срочникам по выходным его разрешали включать.

В мои последние выходные в "травме" ребята включают вечером ящик. Я обычно его не смотрю, предпочитая книги, но тут из-за двери, ведущей в коридор я услышал знакомый звук.

Родной, пробирающий до дрожи, как свист кипящего чайника дома, когда ещё молодая мама заваривает кофе.

Выхожу в коридор.

По телевизору идёт «Властелин Колец», первая часть.

Маленький человечек, оказавшись под давлением Искушения, идёт ради Высшей цели. Кругом орки, ненавидящие всё вокруг, думающие только о еде и войне, а он идёт…

–Давай другое включим? – спрашивает Бабкин, – тип из деревни, на протяжении всего своего пребывания здесь рассказывающий однотипные истории про пьянки в своём колхозе.

–Оставьте, я хочу посмотреть. -влезаю я.

–А я не хочу. – поддерживает Бабкина Котов и переключает.

На другом канале идёт «Трансформеры».

–О, норм, это оставь!

Я недоуменно смотрю на них.

–Вы правда хотите больше смотреть это, чем «Властелин Колец»? – удивляюсь я.

Те смотрят на меня, как на дауна.

–Да, крутой же фильм и тёлочка там ничёшная.

Иду обратно в палату и… разворачиваюсь, бегу к дежурному врачу, не ожидая от себя этого…

Сижу в кабинете военного врача и вместе с ним смотрим Властелин Колец.

Молча, без комментариев.

Мельком смотрю на него, ему тоже интересно.

Боромир погибает в бою с полчищами врагов.

Самый проработанный персонаж в фильме: не идеальный, со своими слабостями, страхами, надеждами и погибший, как настоящий воин. Уверен, так в душе мечтает уйти с этого мира каждый мальчишка, поражая врагов своей стойкостью, крича от ярости и сгибаясь от ран, ради чего-то Большего…

Фильм, с первого просмотра засевший в моём сердце, снова растормошил меня. Он напомнил мне, кто я. Нельзя превращаться в то, что из тебя лепят обстоятельства. Просто нельзя этого делать…

После этого, ребята с отделения в шутку прозвали меня «Фрод».

–Эй, Фрод, волосатые пятки, когда в Мордор? – в шутку спрашивает Котов.

Смотрю на календарь.

Воскресенье.

Выписки по понедельникам.

–Уже скоро…

По приезду в часть, меня сразу отвезли в парк, где находилась моя рота.

Здесь, каждый взвод тусит на своей территории обособлено от остальных, потому, оказавшись наедине со своим небольшим взводом я тут-же принялся подбивать ребят к сопротивлению.

Я прекрасно понял, что одному противостоять нет смысла, учитывая, что я даже двоих не вывез той ночью в туалете, а в роте их больше пол сотни человек.

Да, нас столько же примерно. С той разницей, что мы разобщены и никто не хочет рисковать. Поймав момент, начинаю подбивать на революцию двоих русских ребят моего призыва: Смирнова, достаточно крепкого спортивного парня, в прошлом кикбоксера и Тимоху.

Мы на улице, ждем машину, чтобы с парка поехать обратно в роту.

–Вместе мы сила, порознь – нас угасят. Давайте забьёмся, что втроём будем сопротивляться. Делать так же, как они: если меня будет кто-то бить – я должен сразу рубиться в ответ, а вы если будете рядом, тут же влететь мне на помощь и валить всех. То же самое с любым из вас. Важное условие – ебашиться до конца. Если даже любой из нас окажется один – все равно давать сдачи. Суть нашего договора – защищать себя по-любому и вторых участников договора. Безоговорочно, без оправданий, при любых условиях – ебашимся до последнего за себя и друг друга.

–Давай, похуй, отмашемся. – кивает Смирнов.

Нравится мне этот парень, крепкий, уверенный. Побольше бы таких ребят нашей стране, вмиг навели бы порядок.