Андрей Умин - Голконда

Возбуждение Миланы переходило все границы. Она хаотично водила руками и ногами по телу Олега, словно лезла на дерево абсолютного наслаждения.

– Ничего не понял, – прокряхтел он, ковыляя к кровати под все возрастающей тяжестью непоседливой жены, чтобы в случае чего упасть на мягкое.

– О господи, как все сложилось! – не могла она сдержать радости.

– Расскажи все по порядку.

Олег склонился над постелью, чтобы уложить и успокоить Милану, но она прилипла к нему, как ленивец, плотно обхватив его спину руками, а бедра ногами. Губы ее уже впились в знойную мужскую шею, покрытую микрослоем сногсшибательного пота-аттрактанта.

– Хорошо. – Она то ли согласилась, то ли поделилась своим чувственным удовольствием.

Олег не смог устоять в согнутом положении и упал вместе с ней на кровать, всеми силами пытаясь не раздавить нежное женское тело, обвившее его, как амазонская анаконда.

– Ты же помнишь… я придумала дизайн нового мэйфона… – простонала Милана с высоты седьмого неба, испытывая дикое возбуждение.

Олег попытался что-то сказать, но она так сильно прижалась к его груди, что невозможно было набрать воздуха для ответа. Губы ее продолжали высасывать мужские феромоны из его кожи.

– Так вот за полгода он стал самым о-о-о… обсуждаемым в сети.

Когда она содрала с мужа рубашку и неизвестно как избавилась от собственной блузки, их тела закономерно слились в едином порыве, вызывая содрогание всех клеток кожи. Теперь даже Олег не мог членораздельно говорить. Зато его движения стали более дикими, как того и требовал брачный танец Миланы.

– Я, кстати, из-за этого дизайна перевалила за сто-о-о-о тысяч подписчиков.

Она испытывала запредельные чувства от одних лишь прикосновений.

– Так вот сейчас предста-а-а-авили рендеры нового поколения. О господи… И я угадала его дизайн. Еще зимой.

Милана так прилипла к губам Олега, что ее слова едва вырывались наружу. Она выплескивала бесчисленные флюиды, заражая мужа экстазом, сводя его с ума своим неподдельным безумием. Под ними рвалась простыня, и ничего нельзя было с этим поделать.

– Я прославилась среди дизайнеров…

В самый важный момент мироздания она прикусила свою губу и обхватила спину Олега так сильно, будто от этого зависела ее жизнь. Она слилась с ним полностью, став одним целым с мужским началом.

– В Maple меня заметили и позвали в московский офис…

Она пыталась поглотить мужа, как ортодоксальная самка богомола, вызывая в нем все чувства разом. Так бывает, когда ты пьян. Очень пьян от накатившего счастья, для которого не требуется усилий, за ним даже не надо бежать. Оно тянет тебя за собой, как привязанного к лошади смертника, приговоренного быть пронесенным через километры эйфорических ухабов и кочек, протаскивает сквозь вязкую массу неги. Все, что ты можешь сделать, – лишь поспевать за летящим вперед блаженством, прокладывающим дорогу в вечность.

– Теперь я буду у них менеджером по связям… о-о да, связям…

Больше она ничего не сказала, а Олегу ничего и не надо было слышать. Они общались на другом языке. Часы превратились в мгновения, а секунды вобрали в себя бесконечность. Было плевать, открыта ли входная дверь, сбегает ли молоко, падает ли на Землю метеорит. Не существовало ничего, кроме переливающейся по телам радуги ярких эмоций. Даже солнце по сравнению с ними впервые в истории оправдало свое название «желтый карлик». Оно медленно и безвольно катилось по небу, как можно сильнее оттягивая летнюю ночь, чтобы ревниво любоваться неподдельной безумной страстью по-настоящему пылающих тел. И одновременно с этим оно пронеслось сквозь пространство и нырнуло за горизонт так быстро, как только мог себе представить человеческий мозг, – так показалось двум ценителям короткого мига счастья.

В течение долгих часов Милана и Олег делали друг с другом и с завистливым миром то, за что Бог вернул бы Адама и Еву в рай, – их грех сошел на нет, растворился в тени нового метагреха, за который уже невозможна никакая кара. Чудовищно-убийственный взрыв эмоций, пребывающий за гранью добра и зла.

Одно мгновение и ударила полночь. Пролетевшие четыре часа оказались пожертвованными в Фонд мира, в Фонд защиты дикой природы, Комитету Красного Креста и Красного Полумесяца и всем остальным организациям разом. Пусть пользуются, им нужнее. А Милана с Олегом лежали на разорванной простыне. Олег пытался восстановить дыхание, а жена, казалось, даже и не устала.

– Только пять минут первого! – вскричала она, едва замолчали пружины матраса. – Мы еще успеем отпраздновать!

– Я думал, мы уже четыре часа как празднуем, – сладостно простонал Олег.

– У нас не было прелюдии! – сказала Милана так резко, будто в Сексуальном кодексе все было четко расписано. – Мы начали со сладкого, а теперь надо наверстать остальное!

Не успел Олег моргнуть глазом, как нагое тело вспорхнуло над кроватью, включило свет, который до этого некогда было включать, и наполнило своей юной энергией комнату. Трудно было поверить, что ей уже тридцать два. С таким же успехом ей могло быть шестнадцать.

– Скорее одевайся, едем на танцы!

Для надежности она подскочила к лежащему мужу и силой вытянула его с кровати. Сопротивляться было бессмысленно и бесполезно. Пришлось Олегу быстро искать соответствующие штаны и рубашку, пока жена, одним движением натянув на себя короткое вечернее платье, заказывала такси.

– Едем в Элизиум! – выбрала она самое лучшее, что только знала. – Я угощаю. – Потом немного подумала и добавила: – С первой зарплаты в Maple.

Благодаря чудесам современной техники такси приехало уже через пять минут. Лохматая и взбудораженная пара, выглядевшая в лучших традициях выпускных вечеров, понеслась по ночным улицам к центру Москвы. Гормоны пьянили гораздо сильнее, но безопаснее, чем алкоголь. Возбужденные нервы вибрировали, будто на них играл пианист, создавали мягкую, возвышенную мелодию чувств. В прямом смысле слова мелодию. Чистая физиология. Вечеринка уже началась. Задний диван такси был танцполом, а пустая ночная дорога – клубом. Фонари над шоссе стали софитами, играя огнями на зеркальной поверхности стекол. Милана открыла окно и подставила лицо ретивому ветру, перекрикивая весь мир. Наижеланнейшее человеческое создание, львица мира людей вырвалась на свободу в ту самую, одну на весь год судную ночь, когда разрешено больше, чем можешь себе позволить.

В Элизиум еще стояла длинная очередь, загорая под ослепительным светом баннеров. Часть улицы под объемными кубами с иллюминацией была яркой, как день на Меркурии. Милана крепко взяла руку Олега и направилась сразу к vip-входу, испепеляя охранника своей первобытной женственностью, разительно отличающейся от гораздо более пестрой и приторной искусственной красоты здешних див. Вопросов не возникало. Она была чистым ребенком природы, вызывающей у мужчин реакцию, какая бывает при виде беззащитных детей. Мы запрограммированы эволюцией спасать их, служить им и потакать, чтобы родились новые. Поэтому от охранника ничего не зависело. Его подготовили к этой встрече еще тридцать тысяч лет назад победители битвы за пещеру Кро-Маньон, самого великого сражения в истории человечества. Он лишь безропотно отступил, наслаждаясь пущенной в него кроткой улыбкой.