Соломея Лютова - Январский меч и апрельский цветок

… Пять дней спустя. Восьмое марта. Февраль закончился.

Крутой Изумруд вернулся, живой, но без денег, и теперь ждёт в отдалённом торговом центре Фиолетовую Тигрицу с тортом, который она сама испекла, и с каким-то небольшим подарком. Домой не приглашает: говорит, бабушка в честь праздника приехала.

Фиолетовая Тигрица едет в метро, и свежий тортик лежит в алюминиевой форме для выпекания. Крутой Изумруд пишет, что не может пригласить её домой, к нему приехала бабушка.

В игре у Фиолетовой Тигрицы появляется новая вспомогательная фишка – кусочек тортика.

В режиме реальности. In reality mode. Локация – небольшое кладбище в далёком районе на юге Москвы. Крутой Изумруд и Фиолетовая Тигрица стоят у глухой кладбщенской кирпичной стены. Кладбище закрыто, ворота заперты. Пакет с тортом Крутой Изумруд забрал в качестве угощения.

– А подарок вот какой: мы сейчас с тобой пойдём и торжественно накуримся, – воодушевлённо произносит он, шурша пакетом.

ну бля сколько ты ноешь и скулишь да тебя только с извращённым восьмым марта и поздравлять да да вы служите заебись каким украшением нашего коллектива и спасибо вам за это цветите благоухайте и всё такое вручить цветочки подарить тортик взять на ручки сукъ берегите их они такие милые и нежные

– Жаль, я так люблю по кладбонам ходить. Ну и хуй с ним, давай прям здесь, – говорит Крутой Изумруд, глядя на закрытые ворота.

Достаёт из рюкзака самодельный белый конвертик и начинает его разворачивать: это и есть небольшой подарок.

– Медицинская марихуана, – тоном гурмана говорит он, доставая трубку, украшенную лакированным чёрным черепом.

Фиолетовая Тигрица фыркает: ей не нравится такой подарочек.

– Где ты достал эту… прелесть? – спрашивает она.

– Где достал, там уже нету, – уклончиво и с усмешкой отвечает Крутой Изумруд, набивая трубку. – Смотри, с настоящими медицинскими печатями и рекомендациями, – указывает на конвертик. – Я же болен, мне можно. Пробовала когда-нибудь?

– Не-а. И чё, это реально забирает? – со скепсисом спрашивает Тигрица.

– Конечно. Пробуй. Если глубоко затянешься, можешь начать сильно кашлять, но это норма, – он протянул ей трубку.

Она затянулась. Ничего. Немного пощипывало горло. По-прежнему кладбищенские ворота, солнечный мартовский день, Крутой Изумруд, внимательно смотрящий на Тигрицу, и пакет с тортом около его ног.

– Ну, как? Чувствуешь что-нибудь? – он улыбается и смотрит на неё как на маленького ребёнка, которому только что открыли Америку.

– Нет, – сухо отвечает она.

да-да смотри на меня смотри внимательно смотри нет ещё внимательнее ага может чё и рассмотришь ха-ха ты кретин ты куришь этот свой зелёный чай и полагаешь что меня это затянет а торт мой забрал да чтоб ты подавился им вместе со своей бабушкой я конечно понимаю что ты скоро сдохнешь от рака и я должна проводить тебя в последний путь так сказал апрельский цветок но ты накануне своей смерти совсем охуел уже если б ты не был болен если бы не цветок я бы не дала тебе так охуевать

– Сделай ещё две затяжки, – инструктирует он, затягиваясь сам.

– Ну, а тебя-то хоть забирает? – недоверчиво спрашивает Тигрица, беря трубку.

– Меня – конечно, – отвечает он.

– И в чём это выражается?

– Ну, расслабон, всё как будто смягчается немного, – поясняет он как-то не слишком уверенно.

чувак это точно зелёный чай я отвечаю на смотри видишь я затягиваюсь и нихуя по-прежнему тут ты нихера не меняется нет никакого расслабона нет ничего о чём ты мне тут затираешь горло дерёт да это факт но больше нихуя и нет

Фиолетовая Тигрица медленно затянулась ещё четыре раза – вместо простого любопытства в глазах Крутого Изумруда отразилось охуевание. И чем больше Тигрица делала затяжек, тем больше это было заметно по его выражению.

– Ну, и как ты? – его глаза, которые полностью растворились в охуевании, находились теперь очень близко от её глаз. Он без стеснения пытался понять по её взгляду, действует ли.

Фиолетовая Тигрица прижалась спиной к кирпичной стене и начала с подстёбом хихикать, и Крутой Изумруд, было, тоже натянуто улыбнулся, надеясь, что действует.

От его растерянного вида Тигрице стало ещё того веселее.

– Ну? – задорно произнесла она. – И-и… что?

– В плане?

– Где эффект? – она отдала ему трубку.

Он в недоумении затянулся.

– Знаешь… Наверно, надо немного подождать. Прекрати быть скептиком. И пошли уже. Потом тебя обязательно заберёт.

– Дай хоть тортика-то попробовать, мм-м? – попросила она, когда они отошли от кладбища к метро.

– Ой, ну это там всё распаковывать и… а мне некогда, надо к бабушке идти, – он отстранил от неё пакет с тортом, набирая сообщение на экране телефона.

– Мне форму для торта домой отнести надо, а то мамка спросит, где она, – с раздражением произнесла она.

– Ну что всё так сложно-то, а… – ответил он привычным ноющим голосом.

– Мне по-любому нужна форма. Это раз. Во-вторых, ты обещал, что мы попьём чаю с тортом у тебя, а не вот это вот всё, – ещё злее сказала она.

– Ну, а ты мамке скажи, что парню торт отнесла, – начал уклоняться он.

– Мне нужна форма обратно. Сейчас же. И ты мне – не парень.

когда же уже ты наконец сдохнешь а вот когда заебал ты уже со своими проблемами нытьём ты неспроста любишь ходить по кладбищам ты пытаешься привыкнуть к новому месту твоего обитания чтобы стать землёй и травой давай ты должен сдохнуть и тебя засыплют и всё будет хорошо тишина и покой над твоими остатками будут по утрам скакать белки и петь птички и собирать хлеб и конфетки которые я и самарская бабушка тебе будем приносить цветок сгнил и ты сгниёшь ты должен

– Ну… Я так себе всё это и представлял, что мы с тобой будем пить чай с тортом у меня. Но бабушка приехала, а мне перед ней неудобно… Я её люблю.

ну познакомил бы меня со своей бабушкой она бы поди не подохла от такого что ты просто пришёл с девушкой всё же норм да чайку бы вместе попили а ты как всегда ломаешься это не могу то не могу и торт забрал маленький ты издыхающий сучонок твоя мамочка родная же ждёт тебя в тёмном лесу за дьявольским логом пора пора туда

– Ладно, отдавай форму уже назад.

– Слушай… я тебе эту форму на днях верну. Ок?

– Я жду.

– И слушай… а на торте нет всяких там сердечек и прочей этой всей женской херни? А то я прям терпеть не могу.

– Знал бы ты, как я всё это сама ненавижу, – ответила Тигрица.

– Гуд… Можно ещё одну просьбу?

– Ну, давай.

– Ты только ментам меня не сдавай. Я всё верну, и всё будет тип-топ. Я же не виноват, что сделка сорвалась.

– Не буду. Зачем? Ведь ты же действительно не виноват. Да и ты же болеешь…

– Я рад, что ты понимаешь это…