Владимир Ситников - Чёрный квадрат с махоньким просветом

– Не бзди. Мы потемну проползём и я поставлю «Мерс» где-нибудь в тихом месте, – пообещал Мишка,

Девчонки, переодевшись в машине, рассматривали какие-то побрякушки.

– Клад, – кричала Лерка, надевая на шею цепочку. – Это американская бабушка послала.

Светка рассматривала сверкающие зеленью серёжки.

– Золотые. Я о таких всю жизнь мечтала, – восторгалась она серьгами.

Откуда взялась эта косметичка с украшениями, Антон не знал. Наверное, из бардачка.

– Ну вы положите обратно. Чужое ведь, – возмутился он.

– Пусть порезвятся, – вступился за девчонок Мишка. – Успокойся. Всё будет о кей. Сиди. У меня всё просчитано.

– Положим на место, положим. Только примерим, – обещала Светка, разглядывая себя в зеркальце с приложенными к ушкам серёжками.

Хаджи-Мурат схватил косметичку.

– Всё ссыпаем обратно. Дядя против. Ты ведь против, дядя Антоша?

– Против, – пробурчал Антон.

– Он ничего не понимает, – возмутилась Светка, но цепочку и серьги сунула в косметичку.

– Старших надо слушаться, – назидательно одобрил Мишка и, застегнув косметичку на молнию, бросил, показалось Антону, не в бардачок, а в просторную Леркину сумку. А, может, и нет. Ведь уже плохо было видно.

Мишка и на этот раз был не так прост и честен. Он не собирался ставить машину на место, откуда её угнал, и даже в переулок перегонять не думал. Развезя девчонок и высадив Антона, намеревался он поехать к владельцу чёрной авторазборки, чтобы продать «Мерс» на запчасти. Правда, дадут за машину мизер, но всё равно немало. Тогда он купит себе подержанную «девятку» или «Рено».

В город въехали в полумгле, когда легко можно было замешаться в непрерывной череде машин, возвращавшихся с дач и пляжей. «Хоть бы удалось Мишке проскочить в тот переулок, где хотел он поставить авто», – с замиранием думал Антон.

Вроде благополучно миновали стационарный пост ГАИ на въезде в город. Антон облегчённо вздохнул. Но как раз такого благополучия надо было опасаться, потому что дежурившие на посту гаишники сообщили о том, что чёрный «Мерседес»-55 под заявленным номером проследовал к новому мосту.

Лерка, видать, была не только практична, но и догадлива. Увидев на повороте полицейскую машину с мигалками и гаишника с жезлом, крикнула Мишке:

– Останови!

Тот, развернув машину, помчался в обратную сторону. Пришлось притормозить около красного светофора возле церкви. Лерка и Светка, воспользовавшись остановкой, выскочили из машины и бросились в проулок.

Около автозаправки «Мерсу» преградила дорогу полицейская машина. Антону захотелось выскочить и умчаться в темноту, как сделали это девчонки. Но тут было светло. И сзади уже стояла догнавшая их машина гаишников с мигалками. И шёл не спеша к их «Мерсу» высокий гаишник. Откозыряв, он потребовал:

– Предъявите документы.

Хаджи-Мурату предъявить было нечего.

– Пройдёмте, – приказал гаишник.

– И я? – растерянно спросил Антон.

– И ты, – с пренебрежением бросил гаишник.

Побито и пристыженно они поплелись к гаишной машине.

«Какой я дурак, какой я идиот, какой я растяпа», – упрекал себя Антон.

У Мишки и Антона взяли в полиции на анализ кровь. Нашли алкоголь. Махотку выпили и попались. Но вовсе не выпитый коньяк поставили им в вину. И не только угнанную машину.

Ночь они провели в полицейском изоляторе. Был там ещё парень с синяком под глазом и ссадиной на щеке. Этот всё ругал себя за то, что зря ввязался в драку с полицейскими.

– Не надо было. Их трое, а я один. Метелят по-чёрному, да ещё обещали добавить срок, – стонал он. – Ой, дурак я, дурак.

Антон с тоской думал о том, каким неудачливым оказался у него счастливый день. Завтра на пленэр надо ехать, а он тут…

Несколько раз принимался стучать в глухую железную дверь. Наконец открыл её сонный пожилой дядька в фуражке.

– Чего стучишь? – сердито бросил он.

– Дяденька, мне утром надо ехать на пленэр, – взмолился Антон. – Отпустите меня.

– Плен, а не пленэр теперь у тебя будет, – пригрозил дежурный. – Не стучи больше. Поутру следователь придёт. Он разберётся.

В полудрёме и в полуяви прошла эта ночь. Антон лежал на скамье, подложив под голову кулак. Думал о том, как легко можно навредить себе, испортить жизнь одной глупостью, о срывающемся пленэре, о матери. Какой стыд, что он попал в полицию. Мама, конечно, расплачется:

– Эх, Антон, Антошенька, я ведь тебя предупреждала – не водись ты с этим Мишкой. До добра не доведёт.

Мишка сел на Антонову скамейку, начал нашёптывать, что не надо сознаваться насчёт девчонок. А то Лерку уволят из магазина, да и Светке не сладко придётся, когда станет известно, что был привод в полицию. Могут исключить из колледжа. А ему с Антоном условно дадут, потому что они просто покатались на машине и собирались её на место поставить. И хоть Антон ни о чём этом не думал, согласился: пожалуй, прав Мишка. О девчонках говорить не надо. А он-то, он-то ведь машину не угонял, просто сдуру сел в угнанный «Мерседес», потому что не знал об угоне. Должны его утром выпустить. Чист он, чист.

Утром, когда вызвали его после Мишки к следователю Виктору Викторовичу Гвоздеву в тесную комнатушку, где стол да два стула, Антон сразу сказал ему о пленэре:

– У кого учишься? – спросил тот.

– У Кондратова Николая Осиповича.

Следователь – невысокий плотный, с усиками, крутнул головой:

– Хороший художник Кондратов. Не обрадуешь ты его.

– Конечно, не обрадую, – удручённо согласился Антон.

О чём рассказывал следователю Хаджи-Мурат – Мишка Скорев, Антон не знал, но судя по вопросам следователя, догадался, что Мишка в угонщики включил и его. Вместе-де решили покататься.

– Расскажи поподробнее и только правду, как вы со Скоревым угнали машину, – попросил следователь и добавил: – За угон полагается до трёх лет лишения свободы по 166 статье Уголовного кодекса.

Антон поник. Ничего себе. Три года. Ни за что.

Он рассказывал о том, как всё было. Назавтра надо ехать на пленэр. Было очень жарко, и он решил искупаться. Когда прошёл мост, догнал его Мишка на машине и пригласил поехать на озёра. Там вода чище.

– Я и не знал, что машина у него чужая.

Следователь записывал молча, иногда уточнял:

– Ты сидел рядом со Скоревым и только смотрел в окошко и ничего не трогал?

– Я сзади сидел. А чего там трогать?

– Ну впереди бардачок такой есть. Ты мог пересесть на переднее место. Там что-то лежало?

– Нет, не трогал. Я сзади всё время сидел, – эхом откликнулся Антон.

Девчонки-то там нашли побрякушки, вспомнил он. Но раз договорились с Мишкой, что о девчонках ни слова, он говорить об этом не стал.

– А вот хозяйка машины утверждает, что у неё была косметичка. А в ней золотая цепочка, браслеты, серёжки, кольцо с бриллиантом, которые она сняла на пляже перед купанием, а когда пошла в дом, то забыла взять с собой. Они и пропали. Кто взял?