Филипп Обретённый - Милые мальчики

Ненавижу это состояние. Так ярко ощущаются запахи. Ужасный день. Все это комично. Запахи земли, травы, сосен и щей. И деревья смотрят… Фигня. Флексия. Если связать мысли, можно получить, наверное, какой-то узор. Чем не искусство? Люблю тебя, мозг.

Вся жизнь – комедия. Гениальнейшая мысль. Водевиль. «Лисистрата». Вот оставьте мне только «Лисистрату» – это все, что нужно знать о жизни. Другое – лишь пыль, которую унесет ближайший ураган.

О каких идеалах может идти речь, когда их и в корне нет? Дунет ветер, и… флексия. Мы с разных планет. Кто поймет меня? Кто поймет его?

Для кого-то все просто, для кого-то пахнет лишь свежестью. А для других мир – это каша из дерьма и палок. Кислых щей и гнили. Хорошая мысль. Нужно ее будет записать… Как найти слово? Как понять друг друга? Понять тогда, когда нет ничего общего.

Приятно наблюдать за что-то скрывающими людьми. Они, как блохи, прыгают. Такие глупые, черненькие.

А кто виноват? Кто обманул, а кто обманут? Никто, если по-настоящему. Это из разряда «они не поняли друг друга». Кого вообще мы любим? Не себя ли? Не себя. А если не себя, то можем ли любить иных? Тяжелый крест…

Он другой. Он не чувствует, как я, не рвется, не мечется, он спокойно вмещается в границы, которые для меня давно стали малы. Кого здесь винить? Его, такого спокойного, Петра, камня? Или меня, чувствующего, словно Иоанн? Кто виноват? Кто кого душит? И кого здесь можно удержать? Все смоется и пройдет. Жизнь, так сказать, внесет свои коррективы. О да, командир! Давайте поиграем в ваш водевиль. Плясать и петь я умею. Черта с два я не станцую!..

Я ошибся. Да. Я изменил себе. На что я надеялся? Чего ждал? Я ошибся, ослеп, закрыл глаза на то, что было очевидно. И виноват я. В нем нет океана, который бы вместил меня. Хочу видеть глаза его. Кирилл, расскажи мне все снова. Расскажи мне про тупик из сгнивших листьев. Хорош ли он? Где стоять? Где прятаться от жизни? Где укрыться от мечты?

Этот запах. Кислятина. Все скисло. Флексит. Хе-хе-хе…

А все-таки, если разукрасить ветер, будет ли он пахнуть по-другому?

***

Леню все тихо бесило. Чувствуя временами на себе этот взгляд, он наблюдал за приехавшим полчаса назад «Левушкой». Это был настоящий лепрекон. Огненно-рыжие, торчащие во все стороны волосы, разноцветные глаза, женоподобное лицо, усеянное веснушками, белая-белая кожа. Весь тоненький, до неприличия чистенький, он разительно отличался от всех.

Леня с ужасом думал о том, как можно было согласиться поехать в этот лес.

Они сидели в воображаемом кругу дружелюбия. И ради Маши ему приходилось этот круг поддерживать. Для него они, как бы он не старался, были пидорами, членососами. Он видел их пидорские замашки, ужимки, слышал шуточки, подлизывания, следил за этими пошлыми движениями и жестами. Его бесил озабоченный Артем с его полным отсутствием границ в общении, прямота Кирилла, самоуверенного индюка, Дима с его взглядом , и – главное – его бесил опоздавший на полдня рыжий, которого все ждали и который прикатил уже после заката и еще полчаса трепался в машине со своим отцом, пока тот не свалил восвояси. Наверняка папочка денег ему не дал на очередные трусы, чтобы фоткаться для Инстаграма. Видел он эти фотографии! Все ради Маши.

Только Коля казался адекватным. Он мало говорил и вообще мало походил на пидораса.

– Давайте сыграем в карты, – в какой-то момент предложил Коля, приложившись к пиву.

– Да, мне тоже кажется, что скучно стало, – добавил Артем.

– Можем фильм посмотреть, – бросила Маша.

– Нет уж, – усмехнулся Кирилл. – Фильм мы за век не подберем, чтобы всем угодить. Тем более интернета нет. Го в дурака!

Леня открыл себе вторую банку пива и решил промолчать.

– Будешь? – спросила его в какой-то момент Маша, когда Дима уже начал тасовать колоду.

В это время «Левушка» засел за компьютер и, немного повозившись с колонками, включил музыку.

– А чего-нибудь повеселее нет? – крикнул Леня, не выдержав.

– Леня! – оборвала его Маша и через секунду добавила: – Ты будешь играть или нет?

Он устало посмотрел на нее и поймал укоряющий взгляд.

– Буду.

– Я постараюсь найти что-нибудь, – услышал Леня голос «Левушки».

Все стягивались в более узкий круг, сбрасывая бутылки и банки с пивом со стола.

– Лева, ты будешь? – спросил Кирилл.

– Нет.

– А чего? – протянул Артем. – Давай!

– Не моя игра.

– Да плевать, – улыбнулась Маша. – Не хочет человек играть – нечего и заставлять!

Леня затянулся бутылкой. Ему хотелось уйти отсюда, сбежать, исчезнуть. Он ждал, когда алкоголь наконец смягчит восприятие, сделает все ватным, туманно-красивым и теплым. Вот тогда можно будет расслабиться! Вот тогда они все не смогут так сильно воздействовать на него и ему не захочется провалиться сквозь землю…

Он допил пиво и бросил банку на пол, к другому, еще не начатому алкоголю.

Его взгляд опустился на пламя камина. Извиваясь, словно змея, тот будто что-то едва слышно шептал. Почему-то это показалось Лене очень важным: огонь был обворожительным, волшебным, загадочным, даже страшным. Таким он казался в детстве… Градус в голове подскочил, определенно. Леня отметил это и обрадовался. Он вглядывался в языки пламени, не зная сам, с какой целью, наверное, желая что-то прочесть в их сиянии. Музыка заглушала треск камина, шепот огня, но теперь смешивалась с этой стихией. И на мгновение Лене показалось, что он выпал из действительности, растворившись в пламени…

– Твой ход, – донеслось внезапно до Лени.

Он обернулся и положил давно подготовленную карту. В следующий момент он поймал на себе взгляд. Нет, не тот . На него смотрел «Левушка». Разноцветные глаза его пронзали полумрак комнаты и отражали в себе тот же шепот пламени, который обворожил Леню минуту (или вечность) назад.

Леня сделал глубокий вдох. Сильно, однако, ударило пиво… Все смешалось.

– Подкидывай, – не выдерживал Коля, подглядывая в карты Маши.

Внезапно Леня отметил, что тот в процессе игры соскакивал время от времени со своего места и вмешивался в игру других.

– Это будет подло, Коль, – усмехнулась Маша.

Она ходила под Артема. Перед ним уже лежали три дамы, покрытые королями. Осталась лишь козырная королевская чета.

– Да наплевать. Это игра. Здесь каждый сам за себя.

– Все равно подло, – ломалась Маша.

Артем молча наблюдал за происходящим. Он о чем-то думал, и его еще совсем подростковое лицо показалось Лене печальным. Это заставило его усмехнуться.

– Это игра! – протянул Коля с видом полного непонимания проблемы.

– Давайте уже! – не выдержал Кирилл, состроив гримасу беспредельной скуки.

– Поменяй музыку, Лева, – сказал Дима. – Давит.