Стас Колокольников - Удивительное свойство моряков жить под водой

15

Это было ужасное утро. Я бы дорого дал, чтобы оказаться, где угодно: под водой, под землей или на небе, только не в нашей с Дашей квартире. Я лежал поперек кровати и постанывал.

Смутные воспоминания о том, как Игорёк вволок меня в дом, как я плакался о разбитой жизни, как он по моей просьбе позвонил со своего мобильного Даше, как она отправила нас обоих подальше, сказав, что я уже история, как я орал с балкона, выбрасывая книги и вещи, делали моё состояние хуже и хуже. Самое страшное и неприятное было в том, что вернулось прежнее настроение – предложи мне Ник Николс вступить в клуб самоубийц, я бы с облегчением согласился.

В комнате было жарко и пыльно. Я закрыл глаза и увидел двух жутких демонов, терзавших меня изнутри. Они отплясывали канкан и старались выскочить наружу. Через полчаса терпения меня вытошнило.

– Чертова гармонбозия, – прошептал я, утираясь.

Выход открывался один – доползти до ближайших мощей да помолиться. Старый храм Успения Пресвятой Богородицы стоял в нескольких кварталах от дома, на Преображенском кладбище. Добирался я туда как водолаз по дну моря. Ноги с трудом поднимались, словно вязли в песке, приходилось загребать руками, изгибая тело. Когда впереди замаячили купола с крестами, навстречу прошел мальчик лет пяти. Он прижимал к себе стеклянную банку, внутри её плескалась одинокая золотая рыбка. Она вильнула хвостом, и двигаться стало легче.

Пусть я по слабости не соблюдал некоторых заповедей, но верил в Христа как Спасителя. Чисто интуитивно я всегда был на его стороне. Я знал, Он не откажет в любви и прощении. Он сам был рыбой, и я любил его за это.

– Подайте мальчику на лечение, – попросила у ворот храма потрепанная тетка с подростком в инвалидной коляске.

Вид у мальчика был не больной, а уставший. Глаза его косили по сторонам. Я подал, помолившись, чтобы парня избавили от косоглазой усталости.

В храме мысли и переживания, притащенные с улицы, покинули меня. Святые лики вокруг обернулись золотыми рыбками, и я бережно понёс их в ладонях к Спасителю, встречавшему с белым голубем на плече.

Я попил святой водички и окончательно вернулся к жизни. Даже солнце стало не таким жарким. А мяукавшей за оградой храма серой кошке я весело сообщил, что получил от алкоголя больше, чем он от меня.

16

Бездна бездну призывает голосом водопадов твоих, все воды твои и волны твои надо мной прошли. Так слышалось откуда-то сверху. Недалеко от кладбищенской ограды в тени тополей я сидел на лавочке и дышал, словно нырял и выныривал. Вчерашние переживания отступили, но маячили на горизонте.

Рядом остановился автомобиль УАЗ, в простонародье названный «буханкой». Из кабины вылез парень в тельняшке и вразвалочку направился на рынок, галдевший за вековым кирпичным забором. Глядя на пыльные исцарапанные борта старенькой машины, я пережил озарение. Вот же он, корабль! Самый настоящий. Наземный. Подводный! Сейчас единственно возможный.

Я даже встал и ощупал его.

– Тебе чего, земляк? – услышал я за спиной.

Парень в тельняшке насмешливо меня изучал. В руках он держал пакеты с овощами и зеленью.

– Да вот хочу купить такой же, – признался я. – Сколько он сейчас стоит?

– Такой тысяч шестьдесят. Можно купить совсем убитый за двадцать. Но если мотор у него живой, вложишь еще тридцатку, и будет как этот. Хэ! Только, если есть возможность, покупай с инжекторным движком, он бензину меньше жрёт. А тебе зачем, ты чего, в деревне живешь? На таком ездить только там, где вместо дорог один фарватер.

– Это как раз то, что мне нужно. Я собираюсь с друзьями в сухопутное плавание.

Парень недоуменно повел бровями.

– А ты свою не продаешь? – спросил я.

– Это не моя, я механик в автопарке.

– А зовут тебя как?

– Макс.

Выцветшая тельняшка и татуировка на запястье дополняли и без того разбойничий вид. Он был похож на корабельного плотника или мастера парусов из энциклопедии по пиратству.

– Слушай, Макс, а может к нам боцманом?

– Не понял.

– В смысле будешь отвечать за состояние судна, то есть машины.

– Сколько?

– Чего сколько?

– Платить будете.

– Полторы доли, как и владельцу корабля. Капитан и квартирмейстер получают двойную долю.

– Долю чего?

– От добычи.

– Какой еще добычи? – лицо Макса вытянулось.

– Любой.

– Слушай, ты кто вообще такой? – Макс освободил правую руку и взял меня за грудки. – Ты чего тут предлагаешь?

Прохожие, замедляя шаг, с любопытством посматривали на нас.

– Бог с тобой, Макс, ты не то подумал, – успокаивал я боцмана, – ничего противозаконного. Туризм и частные перевозки вот наше направление. Ну, может, немножко контрабанды, орех и шкуры. Да и то в пределах разумного. Проблем не будет.

Подумав, Макс отпустил меня и достал сигарету.

– Так кто ты?

– Будущий владелец корабля, в прошлом журналист, в настоящем брошенный муж. Ещё, говорят, рисую неплохо.

– Во как. Хочешь сказать, тебе терять нечего?

– Абсолютно нечего.

– А почему в прошлом журналист?

– Исписался. Стал, как Бюнуэль, вставлять в текст свои сны. Но статьи это тебе не кино.

– А с женой давно расстался?

– Уже месяц как.

Покуривая сигарету, Макс с чувством рассказав, как за минувший год ушел от пяти женщин, презрев коварные ухищрения склонить его к женитьбе. Поплевал под колеса и залез в кабину.

– В общем, как соберешься покупать, звони. Вот телефон нашей конторы, я там целыми днями торчу. Помогу выбрать машину без дефектов, – подмигнул боцман.

Через минуту корабль-УАЗ исчез в облаке пыли. А я воодушевленный, как Калгак перед битвой с римлянами, ринулся навстречу освобождению.

17

Когда за спиной вырастают крылья, я впадаю в детство. Из взрослого человека, некогда женатого и положившего немало здоровья на стойки баров, я становлюсь мальчишкой, который сломя голову мчится к радуге. И совершенно забываю о том, что в этом мире никому нет дела до таких мальчишек, в лучшем случае они умирают с чистой совестью, седой бородой и истерзанной печенью.

Я восторженно кричал в телефонную трубку:

– Веселый, к черту растущие акции! Давай купим уазик! Самое лучшее вложение капитала!

– А может лучше автобус, как у Веселых Проказников. Ты будешь Кеном Кизи, а я Нилом Кесседи! Ха! Ха! – потешался Веселый.

– Кроме шуток, Веселый. Мы покрасим его в желтый цвет, это будет корабль друзей. We all live in a yellow submarine! – не унимался я. – На этом уазике мы докатимся до истины. И поедем дальше!

– Ну-ну, полегче, дружище, меня таким раскладом не купишь.

– Веселый, ты не представляешь, это не просто шанс. Это единственный путь, другого в этой жизни нет.

– Ха-ха! Есть, чувак! Не поверишь, но после твоего ухода я наткнулся в сети на распродажу подержанных автомобилей. В кредит можно было взять «Опель» девяносто второго года. Я вчера оплатил первый взнос. Сегодня машина уже стоит под окном. Ха-ха!